Когда горит трава

Он был уже довольно далеко от окрестностей Новой Чанки, и вокруг была дикая саванна. С обеих сторон теснились безлиственные деревья, скрывая местность от глаз. Следы на тропе умножались, их были миллионы: чёткие оттиски четырёх когтей перед мягким отпечатком подушечкой, звёздочки птичьих лап на округлых следах гиены. Он придержал коня. На огромной скале впереди следов не найдёшь. Но угроза надвигалась. Почти физически он ощутил её присутствие. Он спрыгнул с коня и вскарабкался на скалу. Весь край лежал перед ним. Тропа здесь кончалась намертво. Но где-то за этой скалой должна начинаться другая тропа. Может быть, её долго искать, может быть, слишком долго.

Он всё же решил искать. Обернулся. Как молнии, стрелы прожужжали над ухом. Он бросился наземь. Конь его устремился прочь с жалобным ржанием. Он видел в его боку оперение по меньшей мере трёх стрел. Конь скоро погибнет от яда в железных наконечниках. Он взглянул вниз и увидел у подножья скалы трёх человек, которые карабкались к нему наверх. Самый большой из них был Шеху — тот, кого он догонял. Шеху, хозяин девушки Фатиме, внёсшей раздор в семью Сансая.

Одио выхватил нож из-под ремня, стягивавшего предплечье. Теперь ему показалось, что что-то подходит к концу, очень быстро подходит к концу. Люди карабкались на скалу, и мечи их звенели о камни. Итак, оружием будут мечи. Он вытащил меч. Он стоял один на голой вершине скалы и ждал, в одной руке — нож, в другой — меч . А где-то вдали, невидимая глазу, была Новая Чанка, и в ней — Амина. Он похитил Амину, а теперь готов был отдать жизнь за Фатиме. Он знал, что против троих ему не устоять. Но он дорого отдаст свою жизнь!

Он слышал смех Шеху: "Ха-ха-ха!" Хриплый довольный смех, говорящий о многих кружках ячменного пива.

Он почувствовал, как по спине пробежал холодок беспомощности. Ведь он далеко от дома, один, окружённый врагами.

— Мы не станем его убивать — пока что! — сказал один из них.

Шеху не вынимал меча; слегка задыхаясь, он остановился вдали от Одио. Не торопясь, достал лук и тщательно выбрал остроконечную стрелу. Одио отчётливо видел его руки: большие, очень сильные, чёрные. Лоснящиеся усы и козлиная бородка придавали неумолимую жестокость и без того зловещему лицу.

— Грязный вор! — завопил Шеху. — Ты подохнешь медленной смертью вора!

Одио был полон ярости, как загнанный зверь. Он видел, что кольцо вокруг него смыкается, чувствовал свою полную беспомощность.

— Ты до сих пор не внял моему предупреждению. — продолжал Шеху. — Таких идиотов, как ты, надо четвертовать и бросать стервятникам. Нет, гиенам! Тебе мало, что я посылал рабов избить тебя?

— Пустая болтовня! — нетерпеливо прервал его Одио. — Слушай! Я Одио, сын Сансая из скотоводов фулани. Мой отец насылает на врагов слепоту. Й-еу! — и издав этот крик, он отскочил назад. Из кармана он выхватил талисман — чёрную кошачью шкурку — и высоко поднял его. Это бадугу, известный по всей саванне творец слепоты. Одио бросил его между собой и врагами. — Кто пройдёт мимо, упадёт в колодец. Вай! Как ты смеешь сравнивать свои мускулы с магией скотовода фулани, сына Сансая, знаменитого чародея? Иди сюда и прими смерть!

Трое нападавших озадаченно переглянулись. Слова Одио не были пустой похвальбой. Вся Северная Нигерия знает силу волшебства фулани. Он не строят на стоянках ограду, но магия их сильна и лев не задирает у них ни коровы. Волшебством и прорицаниями познали они тайны жизни и смерти.

— Хватайте его, идиоты! — кричал Шеху, невзирая на угрозу.

Одио презрительно рассмеялся.

— Идите в колодец, темнота запечатает ваши глаза и лишит вас чувств. Ай! Я Одио, сын Сансая. Мы, фулани, сыновья Дан Фодио, хитроумные колдуны, мы дерёмся, как львы, мы умираем сто раз и продолжаем жить, мы испытываем своё мужество при помощи шарро...

— Собаки, вы ещё слушаете это бред?! — ревел Шеху.

Один из его людей бросился было на Одио. Он, казалось, набрался решимости — и вдруг замер. Язык его вывалился наружу, глаза бессмысленно вращались. Одио полоснул его клинком по спине. Другой слуга повернулся и побежал. На месте остался один Шеху.

— Ты трус, и поэтому воюешь при помощи колдовства. давай честно померяемся силами, и я проучу тебя.

Одио поднял с земли кошачью шкурку, Творца слепоты, и сжал её в левой руке. Схватка была быстрой и шумной. Стучали мечи. Одио почувствовал укол в бедро, раскрывший старую рану. Он нанёс ответный удар и поразил Шеху в предплечье.

— Пойдём! — кричали слуги.

— Сперва я убью его — крикнул в ответ распалившийся Шеху.

Но Одио, не переставая, напевал заклинания и смотрел в глаза Шеху. И Шеху стал слабеть. Одио теснил его вниз по склону. И Шеху вдруг повернулся и побежал вниз к своей лошади. Послышался стук подков, и, покинув укрытие, лошади со всадниками вырвались на простор.

Оставшись один, Одио пошёл к своему коню. Он был мёртв. Одио отрезал хвост, снял седло и, пробормотав молитву, двинулся в обратный путь. Когда Одио добрался до Новой Чанки, он увидел, что Амина сидит перед домом и ждёт его. Она бросилась к нему и взяла седло.

— Добро пожаловать, Одио! Ты здоров? Ты сражался? Мы так беспокоились о тебе. Твой отец уже хотел идти по твоим следам.

— Я совершенно здоров. Как отец, ему лучше?

Он поднял циновку над входом и вошёл в дом. Отец сидел, прислонившись к стене, и на губах его играла слабая улыбка.

— Добро пожаловать, Сын!

— Аллах помогает нам. О, дьяволы! С помощью Аллаха я как-нибудь встречусь с Шеху один на один. Их было трое. Но я показал им! Й-еу! Отец не зря подарил мне бадугу. — Он увидел гордую улыбку на лице отца. — Да, он ещё узнает, что такое встреча со скотоводом фулани.

Но Одио видел, что отец и жена больше радуются его благополучному возвращению, нежели рассказу о схватке с Шеху. Он быстро умылся и поужинал, а когда Амина ушла, отец и сын стали беседовать.

— Терпеливый узнает, что таится в траве, — говорил Одио. — Я думаю остаться в Новой Чанке и варить сахар. Года через два-три я чего-нибудь добьюсь. Да!

Он говорил по-настоящему увлечённо и заметил в глазах отца удивление и радость.

— Когда бы тебе ни понадобилась моя помощь, посылай за мной. — Говорил отцу Одио. — Я твой сын, и я к твоим услугам. — Вся помощь от неба, — сказал Сансай. — Я запомню твои слова.

Назавтра был базарный день. Когда Одио и Амина уходили на базар, Сансай спал на циновке. А когда они вечером вернулись с базара, старика в доме не было, и никто не знал, куда он ушёл.

Глава IX

Ночь спустилась над становищем Джаллы, и вместе с ней пришло уныние, ибо Джалла решил сняться с места и идти на юг, к Малендо.

Шайту и Лейбе отяжелевшими от усталости руками сбивали у хижины кислое молоко, напряжённо прислушиваясь к разговору Джаллы и Рикку.

— Мы разделим стадо на две части, — говорил Джалла. Это был старый способ обмануть сборщиков налога, которые могут подстерегать в пути. — Ты, Рикку, пойдёшь с частью скота в лагерь Лигу. Я дам тебе в помощники хорошего человека.

Джалла взглянул на мать и сказал:

— Шайту, ты с Лейбе и малышом пойдёшь со мной. Мы пойдём к Малендо, где золотые прииски. Это двадцать дней пути. Там мы будем до тех пор, пока не пересохнет трава. Если всё будет хорошо, Рикку там нас и разыщет.

— С помощью Аллаха, всё будет хорошо, — сказала Шайту. — Но, Джалла, найдём ли мы Мей Сансая?

— Клянусь Аллахом, мать, ты рассуждаешь, как дитя. Если Аллаху угодно, мы встретим его. Если нет — мы будем ждать, пока он сам не вернётся к нам. Он же не потерян для нас!

— Так ты не веришь, что он болен сокуго?

_ Я не знаю, чему верить. Но только, когда мы разыщем его, давай тотчас же отведём его к тому, кто может разрушить чары и вернуть его в семью.

— Как ужасно, что все эти беды начались из-за меня! — проговорил Рикку.

Разговор прекратился. Джалла встал и ушёл во тьму посмотреть на скот. Рикку последовал за ним, они остановились и долго говорили о стаде, которое он поведёт в лагерь Лигу. Лагерь Лигу был в Контаго близ границы, в пяти днях пути от Малендо, куда направлялся Джалла.