Опаленные сердца

Следом вышли Далси и Джои, потом разошлись остальные.

– Ты спасла мне жизнь, – сказал Йен.

– Теперь мы квиты, – кивнула Энн. – Но мы их победили.

Йен обнял и прижал ее себе.

– Мы только прогнали их, они еще вернутся.

– Шериф Бикфорд…

– Шериф Бикфорд склонен видеть в Уэзерли не преступника, а пострадавшего.

– Он бы мог предотвратить или не допустить того, что здесь произошло.

– Возможно. Хотя возможно и то, что у нас были бы неприятности похуже.

– Почему?

– Половина города видела тебя обнаженной на балконе.

– Я не успела одеться.

– Ты была прекрасна. Ангел мщения на балконе. Но кто-нибудь мог разглядеть твою рану.

– Она почти зажила.

– Рана утром открылась, и у тебя весь бок в запекшейся крови.

– Там никому не было дела до моего бока.

– Надеюсь, ты права.

Его тон встревожил Энн. Она плотнее завернулась в простыню, глядя на задумавшегося мужа.

– Давай посмотрим твою рану, – наконец сказал он.

– Ты сам в крови, – напомнила она.

Но Йен без лишних слов снял с нее простыню, осмотрел рану и остался доволен.

Энн тут же подошла к шкафу, достала тонкую льняную рубашку и стала одеваться. Он внимательно смотрел на нее.

– Не думал, что ты так хорошо стреляешь.

– Да, очень хорошо.

– Подойди ко мне.

Она медлила, чувствуя себя беззащитной от своей полунаготы и его взгляда.

– Энн, пожалуйста. – Она подошла и встала перед ним. – Это отец научил тебя стрелять?

– Нет. Сними рубашку, теперь я осмотрю тебя.

– Ничего серьезного, – отмахнулся он.

Но она настаивала, и Йен, пожав плечами, разделся. На теле было несколько ран и порезов, некоторые оказались глубокими. Он терпеливо сидел, пока Энн промывала и обрабатывала раны, и вскрикнул лишь один раз.

– Ничего страшного, – успокоила она.

– Мне нужен стакан виски.

– Я не держу виски наверху. У тебя столько шрамов, что вспомни свой предыдущий опыт и терпи.

– Ты безжалостная. – Его темные глаза блеснули.

– Где твоя целебная серная мазь?

Он указал на туалетный столик, где оставил глиняную баночку. Энн щедро смазала раны, с удовольствием прикасаясь к гладкой бронзовой коже.

– Кажется, Уэзерли всерьез решил убить тебя, – сказала она, глядя на след от веревки.

– Похоже.

– Может, он считает грабителем тебя?

– Первое ограбление произошло до моего приезда, – покачал головой Йен.

– Ты его ненавидишь. Ведь ты знал Кэша до того, как увидел его в салуне? Ты не случайно вступился за меня, кажется, и долю Эдди ты выкупил тоже не случайно. Ты очень ненавидишь Уэзерли? Почему?

– Я выкупил долю Эдди вовсе не потому, что ненавидел Уэзерли, хотя насолить ему доставило мне некоторое удовольствие. Я купил салун, чтобы приехать в этот город и ненадолго остаться здесь.

– Ты женился на мне, потому что ненавидишь Кэша.

– Это ты вышла за мена замуж, потому что ненавидишь его!

– Что он тебе сделал?

– Он самый отъявленный мерзавец из всех, кого я встречал, и, кроме того, он собирается меня убить.

– Но…

– Может, он действительно узнал, что у меня часть его золота.

– Что? – вырвалось у Энн.

– Я спрятал ту часть золота, которую вы с Эроном не смогли увезти.

– Значит, ты украл его?

– Его, как всегда, украла ты, а я только сохранил. У меня были на то причины.

– Какие причины?

– Уэзерли погубил мою семью. Почувствовав, что ей не хватает воздуха, Энн опустилась на кровать, а Йен подошел к камину и молча уставился на догоравшие поленья.

– Он убил твою семью? – Энн не верила ушам.

– Мою семью и еще два десятка мужчин, женщин и детей. Меня он только ранил, но подумал, что я уже мертв.

– Макшейн, расскажи мне все!

– Это случилось до войны. Ее еще не объявили, а на границе штатов Миссури и Канзас уже происходили стычки между рабовладельцами и аболиционистами, обвинявшими друг друга во всех смертных грехах. Я слышал, Джон Браун, предводитель и идейный вдохновитель аболиционистов, действительно верил, что имеет право убивать с благословения Господня, если это служит освобождению рабов. Но и он сам, и многие другие убивали тех, кто не разделял их взглядов. – Йен вздохнул. – Джон Браун стал легендой, а страна утонула в крови! Я до сих пор считаю его убийцей, не жалевшим человеческих жизней. Он убивал рабовладельцев без суда, а ведь только Бог может делить людей на правых и виноватых. К Брауну присоединились разные темные личности, которые использовали обстоятельства в своих целях. Кэш Уэзерли с его амбициями всегда любил командовать, поэтому собрал отряд головорезов и выслеживал мирных переселенцев, убивал их, грабил. Мой отец, решив перебраться на Запад, путешествовал вместе с несколькими такими же семьями. В каком-то городе переселенцы зашли в салун перекусить, где и познакомились с Уэзерли. Тот назвал себя последователем Джона Брауна и начал спорить с отцом, который, хотя не имел рабов, разделял взгляды южан. Они долго беседовали, потом отец сказал, что пора отправляться в путь, и мы уехали из города. Уэзерли со своими людьми догнал нас. Все переселенцы были убиты.

Он взглянул на Энн. Ее лицо побелело, как лист бумаги, и вдруг плечи у нее затряслись от смеха.

– Энн, что с тобой? – испуганно спросил он.

– Ты идиот! – смеясь и плача, воскликнула она. – Обвиняешь меня, а сам находишься здесь по той же причине, что и я!

– Я здесь для того, чтобы отомстить! Уничтожить его! Я приехал отомстить за смерть тех людей. Я всю войну думал о том, как найду Кэша Уэзерли и уничтожу его!

– А почему, ты думаешь, я граблю его? – яростно прошептала Энн.

– Потому что ненавидишь.

– Он мне отвратителен.

– Ты меня не поняла. Я должен отплатить ему за смерть десятков…

– Господи Боже мой! – закричала она. – Это ты ничего не понимаешь. Я начала преследовать Кэша Уэзерли, как только получила свободу. И я приехала сюда уничтожить его, потому что я была той девочкой!

– Какой девочкой?

– Я была девочкой из вашей партии переселенцев!

– Что? – ошарашенно спросил Йен. – Но та девочка не могла остаться в живых. Ее ударили прикладом по голове! Когда пришли пауни, она была мертва. Всех переселенцев убили.

Энн начала хохотать и никак не могла остановиться.

– Я должна была умереть, но не умерла! Я та самая девочка! О, Господи! Мы с тобой не встретились, потому что мои родители и их друзья присоединились к вашей партии лишь в последний вечер. Они так радовались, ведь среди большой группы переселенцев наиболее безопасно. Кэш уничтожил моего отца мать и ребенка, которого она ждала.

– А я думал, твоих родителей убили индейцы. Ты сама навела меня на эту мысль.

– Я не хотела, чтобы ты догадался, чем я тут занимаюсь. Индейцы нашли меня в бессознательном состоянии. Очнувшись, я увидела, что они грабят и сжигают какое-то селение. Там они захватили Далси. Значит, и ты должен был попасть к индейцам.

– Конечно. Они подобрали меня полуживого, но, увидев амулет моего деда, поняли, что я нахожусь под покровительством сиу и могу быть им полезен. Языки многих племен очень близки, и мы понимали друг друга. Меня сразу отправили в другое место, чтобы обменять на воина пауни, которого захватили сиу. Говорили, что я – единственный, кто остался в живых из нашей партии. Значит, все ошибались. – Он сжал ее дрожащую руку. – Не может быть, Энни!

– Он убил всех!

– Кроме нас, – поправил ее Йен. – Он стрелял в меня. Я думал, что не выживу. А теперь мы втроем собрались здесь. Это знак свыше.

– Я поклялась убить его и научилась стрелять. Моим учителем был Плывущее Облако.

Энн вдруг опять засмеялась и заплакала, прижавшись к мужу.

– Как давно это было, почти десять лет назад. Он вряд ли сможет узнать нас.

– Конечно, нет. Хотя мне кажется, он что-то подозревает.

Энн опять засмеялась.

– Ты, правда, ни о чем не догадывался?

– Ни о чем. Я считал тебя маленькой грабительницей, любящей чужое золото. – Йен нежно поцеловал ее в губы. – Прости меня, Энн.