Страница 6 из 14
Поздний вечер в любом другом месте был бы полон ночной темноты, но только не тут…
Марина остановила машину около озера, мрачно осмотрела светлое небо и шмыгнула носом.
– Да что же я реву-то последнее время так часто, а? Наверное, потому что задевают близкие или те, которых я близкими считала…
Звонок смартфона заставил Марину подозрительно покоситься на экран.
– Что? Меня ещё недостаточно стёрли в порошок и рассказали, какая я плохая и не хорошая? О… это и не бабуля-дедуля-Асюля…
Марина приняла вызов, и первый раз за вечер улыбнулась от души, услышав:
– Марин, привет!
Глава 4. Плёвое дело
Когда всё детство живёшь рядом с очень-преочень эмоциональной матушкой, поневоле начинаешь слышать интонации значительно лучше, чем среднестатистический человек.
Иван мог определить настроение собеседника всего по нескольким словам, а уж по интонациям собеседниц он мог бы диссертацию написать.
То, что Марина расстроена, он понял сходу. Понял и мимолётно призадумался, не может ли это быть из-за его звонка? Ну, может, не вовремя позвонил? Но Марина была явно рада его слышать – у неё сразу изменился тон.
– У тебя всё в порядке? – осторожно уточнил он.
Марина практически никогда и никому на родичей не жаловалась. О проблемах в семье знали только родители, а тут… устала она, наверное, а ещё сработало то, что Иван спросил не для галочки. Вот сто процентов, ему можно не отвечать бодро-деловым тоном «всё отлично» или «всё окей», сияя при этом ненатурально радостной улыбкой.
Вот Марина и не стала сиять, «окейничать» или отмалчиваться.
– Нет, пожалуй, не всё. Зря ты спросил! – невесело сказала она.
– Это почему?
– Ну, я же могу и ответить, а это уныло, противно и утомительно!
– Да-ты-что? Прямо не переживу! – картинно заохал Иван. – Колись давай, чего случилось? У тебя такой тон, будто ты повышала и без того достаточную питерскую влажность.
– Нуууу, прямо и поплакать слегка нельзя! Нет, всё в порядке, просто я выяснила, что гораздо глупее, чем думала о себе раньше!
– Это повод! – согласился Иван. – Но не очень серьёзный. Так что заканчивай заболачивать местность и рассказывай.
– И рассказывать-то нечего! Полезла в семейное дело, которое в данный момент меня не касается, не согласилась с глубоким утверждением, что кошки могут выбрать отличного будущего мужа. А! Ещё не поддержала самоутверждение одного менеджера. Вот и получила выговор.
– Экзотичный перечень! Оценил! – Иван отлично понимал, что «семейные дела, которые на данный момент меня не касаются» для людей Марининого склада характера с превеликой вероятностью переходят в категорию: «Приезжай немедленно и спасай!» А что? Всё логично! Кто везёт, на том и едут. Вот Марина и везёт, и вывозит, и выговоры получает – очень полезный член семьи! Правда, истинная степень полезности таких как Марина, как правило, сильно недооценивается, и узнаётся тогда, когда по какой-то причине и везти, и вывозить, и получать человек не может или отказывается.
Они легко болтали и оба немного удивлялись этому – далеко не со всеми в принципе можно разговаривать не напрягаясь, не думая, а можно ли что-то сказать или не стоит, а поймёт ли вас собеседник.
Марина вела машину, косилась на тёмную озёрную воду справа, жалела, что не сходила искупаться на даче, и теперь уже точно не сходит – нечего ей там больше делать. Корма для животных она привезла минимум на полгода, а когда он закончится, лучше в интернет-магазине закажет, оплатит и укажет адрес бабушки и деда, раз уж сама когда-то «сосватала» им собаку и кошку с обязательством снабжать живность едой.
– Ты надолго в Питер? – наконец уточнил Иван, машинально начёсывая брюшко вальяжно привалившейся к его боку Танюты.
– Пока не знаю. Распотрошу одного мерзкого типа и вернусь, – описала план действий Марина.
– А отпуск у тебя когда?
– Уже должен был быть, но не сложилось. Начальство пообещало, что из Питера приеду и отпустят.
Иван не спросил, что она планирует, и Марина была ему за это благодарна – она-то как раз хотела к бабушке и деду на дачу приехать. Уже несколько лет хотела…
Когда Иван попрощался, и она осталась наедине со светлой питерской ночью, пришла пора аудита планов, как она это называла.
– Итак… планы на отпуск с грохотом обвалились! – строго сказала себе Марина. – На эту дачу я больше не ездок!
Была у неё детская память об одном волшебном летнем месяце, когда бабуля и дед уехали к своим знакомым, а им с родителями разрешили пожить на даче. И было в том месяце всё самое-самое прекрасное летне-безмятежное… Сосны до неба, черничники и грибы, лодочки из коры, которые так здорово вырезала из коры её мама, папина рыбалка, на которую он непременно брал Марину, и маленькая ещё Ася. Светленькая, наивная, как птенец, которая доверчивым хвостиком шлёпала за Мариной и лезла к ней на коленки, цепко обнимая за шею и сопя в ухо.
У родителей в Маринином детстве так редко получались совместные отпуска, что тот месяц она запомнила на всю жизнь. Наверное, именно поэтому и мечталось забраться в ту безмятежную детскую память, отлежаться, как загнанная зверюшка в безопасном логове, отдышаться после недавних потрясений, а заодно и бабушке с дедом помочь – они часто сетовали, что на даче нужно и то, и это, и хорошо бы Марине приехать и сделать…
– Ну, с одной стороны, пусть им Ася и её жених всё делают, а с другой – я лучше к нам на дачу поеду. Пааадумаешь, нет у нас сосен и черничников сплошным ковром, нет, и не страшно! Ельник и мох тоже очень даже приятно! Нет Финского залива? Зато есть озеро в лесу. И очень даже хорошо, что оно небольшое – там не шумно и вода пахнет хвоей!
Колёса послушно отсчитывали километры, и за спиной оставалась, но никуда не девалась детская память, когда дед мастерил с ней воздушного змея, а бабушка пекла замечательно пышные пончики.
– Ну, что тут можно сделать, если любые твои слова только раздражают? Что можно сделать с тем, что попросту не очень-то любима и нужна только когда надо спасать Асю, покупать корма, искать врача для дедовой язвы или мебель для бабушкиной кухни? Ну, ничегошеньки с этим не сделать! Вот и хватит, наверное… Есть Асенька. Взрослая, нужная, самая-самая. Ими выбранная и обожаемая – ей и карты в руки.
Натянулась до предела и лопнула невидимая ниточка целой кучи взваленных на неё обязанностей, которая как натянутый поводок тянула Марину «лезть не в своё дело». Да, никуда не делись её родные, но их собственный выбор Марина наконец-то официально и откровенно приняла к сведению.
И, словно почувствовав это, утром позвонила бабушка.
– Марина, а ты нам что, рабочих так и не нашла? Ты вчера о чём только не болтала, только по делу ни слова не сказала! – строго заметила она.
– Каких рабочих? – уточнила Марина, подкрашивая ресницы.
– Как каких? Ты что, забыла? А крышу починить? А угол просел? А…
– Нет, не нашла. И искать не буду – работы много.
– Да отпуск же у тебя будет, вот приедешь…
– Нет, не приеду. У меня другие планы.
– Марина, а крыша? А угол? – возмутилась бабушка, заподозрившая, что тут что-то как-то неладно…
– Пусть Ася займётся!
– Ася не может. Ася с Никитой на море едут.
– Вот вернутся и сделают, – Марина пожала плечами, словно бабушка могла её видеть и повторила:
– Извини, у меня другие планы.
Марина не стала слушать сетования о том, что она ведёт себя недопустимо, о том, что обязана помогать, непременную фразу об её отце, который вконец испортился и прочие обязательные элементы их разговоров.