Страница 7 из 19
– А что конкретно варишь-то? – с подозрением протянул он. – Никак, очередное убойное варево для тех несчастных парней, каких пророчит тебе отец в женихи?
– Сгинь, сказала, пушистая меховушка! – ударила кулаком по столу.
– Так, я угадал? – подпрыгнул Рив и от греха подальше снова сиганул на пол.
Хмуро зыркнув на фамильяра, с гордым видом отвернулась, вздергивая нос, и скрестила руки на груди, поглядывая за зельем, отслеживая тот момент, когда его оттенок поменяется на нежно-розовый, как сказано в инструкции.
– Короче, угадал. Зря от них бегаешь, кстати. Только разжигаешь охотничий азарт у парней. А твой отец скоро все последние волосы на себе повыдергивает.
– А что, мне им на шею, по-твоему, вешаться? – ехидно поинтересовалась. – Или сразу в койку прыгать, чтобы папеньке полегчало?
Рив многозначительно промолчал, а я воздохнула.
Отца все-таки действительно очень жалко. Прям вот до слез.
Моя мама погибла буквально через несколько дней после моего рождения. Папа сказал, что у нее ночью внезапно открылось послеродовое кровотечение, и она умерла до приезда врачей, но по их словам – они бы и так вряд ли смогли ее спасти. Все слишком быстро произошло. До обидного быстро.
Ведьмы в момент рождения и еще примерно несколько месяцев после очень слабы, и она не могла помочь себе магией, потому что вся ее магия в этот период отдавалась ребенку, подпитывая.
То есть мне.
В этом случае может помочь еще личный дар, раскрываемый после гребаной инициации, если он полезный, конечно, но у мамы дар оказался до крайности бесполезный. Умение менять цвета и несложные материи по своему вкусу мало чем могло помочь.
Как сказали врачи – такое, как случилось с матушкой, бывает до крайности редко, но, увы, бывает. Рождение новых ведьм – большой риск, особенно для не слишком сильных, коей и была мама. В основном, именно по причине смертельных рисков или нешуточных проблем со здоровьем нашей братии не так уж и много.
Однако риск во всем есть всегда, сама жизнь ― это уже риск. Что теперь, не жить, что ли.
Отец растил меня в одиночку, никогда в чем бы то ни было не винил, был всегда добр и ласков и очень за меня переживал, особенно за то, что я до сих пор не стала полноценной ведьмой.
Он старался не слишком давить на меня, правда, старался, но уже второй год систематически пытался выдать меня замуж, привлекая к этому, несомненно, важному делу всех сыновей своих друзей, говоря, что если не хочу быть свободной ведьмой без обязательств, то должна выйти замуж как человек и обрести силу на брачном ложе.
Он меня любит, но совершенно не понимает.
Дело же совершенно не в браке. Точнее, мой моральный запрет лежал не в этой плоскости. Да, блин, я и сама не понимала, в какой, куда уж отцу.
Заметив, как субстанция поменяла цвет на нужный, довольная собой, сняла с полки концентрат и мерный стаканчик.
– Ну-с, самое сложное. Скрести лапы, Рив, – пробормотала, отряхивая ладони, прищурилась, осторожно отливая концентрат в стаканчик и, взяв его двумя пальцами, поднесла к котелку: – Барабанная дробь.
В глуби лабораторного кабинета из шкафа вывалился барабан, громко застучав палочками. Рив, зашипев не хуже кота, картинно положил лапку на грудь, а я, едва не подпрыгнув от неожиданности, чуть не пролила весь концентрат сразу, устроив большой бада-бум.
– Это фигуральное выражение, Барабаныч, – рыкнула на инструмент, прижимая к сердцу стаканчик. – Скройся!
Барабан обиженно стукнул палочкой и медленно откатился обратно в шкаф, затих.
– Тьфу на него, – буркнул фамильяр, прижимая к голове уши и утирая лоб лапкой. – Я с фокусами твоей утвари когда-нибудь поседею. А все от того, что ты не можешь держать свою магию под контролем.
Его правда, кто ж спорит.
Дернув плечом, посмотрела на котелок и, прикусив кончик языка, вновь поднесла руку с зажатым в ней концентратом к котелку.
– Дубль два, – тихонько проговорила, вливая по капелькам концентрат и вместе с тем тонкой струйкой выпуская свою силу.
– Ульяна!!! – услышала неожиданный громкий рев отца и испуганно дернулась.
– Ой, что сейчас будет, – простонал Рив, закрывая лапками мордочку, но оставляя между ними маленькую щелочку.
– Блин, он же должен был приехать только завтра! – просипела, пытаясь удержать в повлажневших руках стаканчик.
– Мисс Ульяна Лисова! Выходите по-хорошему! – послышался еще один незнакомый низкий строгий голос над головой. – На территории вашего дома засечена магическая деятельность. Вам требуется объясниться!..
Сердце испуганно рухнуло в пятки. Мать моя ведьма. Инквизиция… пожаловала.
Кажется, Рив был прав: допрыгалась ведьмочка. Ой, допрыгалась.
* * *
[1] Песня Ульяны – выдумка автора, любые совпадения случайны.
Глава 4
Время на секунду будто застыло, превратившись в кисель, а затем, с тихим писком Рива, вновь запустилось. Зверек заметался на месте, пытаясь спрятаться то за котлом, то на заставленных зельями полках, из-за чего несколько бутылочек закачались и ожидаемо полетели вниз.
– Рив! – зло зашипела, вскидывая свободную руку и поддерживая пузырьки магией, аккуратно подняла их обратно на полку, а замершего лисариуса отлевитировала на пол. – Успокойся! Ценные зелья побьешь.
– Успокойся? Успокойся?! К лешему твои зелья! Что ты там говорила о мерах предосторожности и о том, что ты не дура?! – запричитал он, заламывая лапки. – Доигралась мы, Ульянка. Ой, доиграли-и-ись. Говорил же, что поймают, а ты?! Теперь за волосы и к ведьмаку. У-у-у, моя бедная Льяночка-а-а-а.
– Тихо ты! Чего разорался-то. Черт, – ругнулась, не слишком успешно пытаясь сохранить остатки спокойствия и быстренько что-то придумать. – Рано меня еще спаривать. То есть, хоронить.
– Ульяна! – рычал на весь дом, кажется, совсем доведенный до бешенства отец. – Быстро сюда, или я за себя не ручаюсь!
Ой, мамочки, таким папеньку я слышала не часто. Видать, дело совсем барабан.
– Ну что вы, вейдар Лисов, она хорошая девочка, сейчас выползет, то есть, выйдет. Не так ли, вейдари Лисова?
«Ага, как же. Тем более так просто меня будет отсюда не выкурить».
Дом существенно так тряхнуло. Явно проклятые инквизиторы выпустили поисковики с сетью, чтобы вытащить меня пред свои ясные черные очи.
Засада.
– Ульяна! – испуганно взвизгнул Рив, подпрыгнул ко мне и вцепился в руку, случайно выбивая из ладони стаканчик.
– Рив, да осторожнее, кому говорю! – вскрикнула, с ужасом пытаясь отцепить от себя повисшего тряпочкой фамильяра и поймать взмывший вверх стаканчик. – Что ты творишь?!
– Я что творю?! – оглушающе рыкнул фамильяр мне на ухо. – Это ты что… Льяна, осторожнее!
Под влиянием эмоций сила в крови забурлила, выплескиваясь, вырываясь из-под контроля и бухая сырой магией в котел, куда, стукнувшись о мои пальцы, следом рухнул стаканчик.
– А-а-а-а-а!!! Держи его! Держи!
– Нет-нет-нет, – панически причитала, едва успевая ухватить за пару хвостов летящего в котел следом за стаканом лисариуса, и, зажмурив один глаз, втянула голову в плечи. Тщетно попыталась взять под контроль взбесившуюся силу, но куда там было справиться недоведьме.
Котелок зашипел, забулькал и с громким, угрожающим «чпоком» взорвался. Ударной волной меня и изрыгающего ругательства фамильяра подбросило вверх и разметало по разным углам рушащейся лаборатории.
Больно ударившись затылком и спиной о стену, с сипом втянула носом воздух, шлепаясь задницей на пол. Дыхание перехватило, будто из легких выкачали весь воздух, и сознание незаметно померкло.
Очухавшись, со стоном сжала ноющие виски.
– Дырявый котел, вот это меня приложило так приложило.
Осоловело похлопав ресницами, сфокусировала взгляд и на несколько минут впала в прострацию. От открывшейся животрепещущей картины у меня даже головная боль мигом рассосалась.