Страница 69 из 73
Хорошо было и другое: истребители из Ейска все до этого летали на И-15 и И-153, лобастых и неохотно набиравших скорость на пикировании. Они умели бомбить с пикирования, что и продемонстрировали на здании 8-й ГРЭС, поразив его двумя стокилограммовыми бомбами, каждый из шестнадцати. Стены этого сооружения выдерживали попадания тяжелых снарядов, а крыша имела две железобетонные балки, поддерживаемые колоннами изнутри, по которым ездил кран. Остальная часть нормально пробивалась фугасными бомбами. Огонь из здания стих, опорный узел прекратил свое существование, и моряки четвертой бригады сумели перебросить подкрепление десанту.
Наиболее плотный огонь по разведчикам открыли в «новом» месте: южнее Рабочего поселка № 6, из Келколово, Мги и Михайловского, о чем Петр немедленно шифром передал в разведуправление. Там, где зенитки, там и танки. Под атакой будет еще не занятый противником Рабочий поселок № 6.
Сейчас, после остановки штурма, противник «озаботился тылами». Генерал-полковник Буш приказал «взять господствующие над местностью Синявинские высоты» и готовил атаку на них. Ленфронт, пользуясь господством в воздухе истребителей, еще до обеда направил тяжелые железнодорожные артиллерийские батареи на кольцевую дорогу у Поселка № 3 (современное Щеглово). 180-мм, 306- и 356-мм орудия быстро выбили скопление техники 20-й МД. Тем более что к этому моменту заработала та самая станция «Наяда-М», которую нашел и переправил в Борисову Гриву начальник разведывательного управления фронтом.
В самом конце первого вылета пришлось «скрестить шпаги» с новыми Fw-190. Общее мнение летчиков полка было: «Утюг-утюгом, ни огня, ни маневренности. „Мессер“ более динамичен и более опасен». Высотных боев не было, и свои возможности немцам показать было негде. И четырех пушек на этой серии не было.
Вторую эскадрилью, а затем и прибывшую третью командование перебросило в Борисову Гриву, фактически на постоянной основе. Туда убыл Саша Хабаров, к тому времени занимавший должность заместителя командира полка. 1 октября Ленинградский фронт выполнил приказ Сталина: во что бы то ни стало деблокировать Ленинград. Но над городом нависла новая угроза: генерал-полковник Буш, несмотря ни на что, форсировал Волхов и двинулся на Тихвин, так как 54-я армия оказалась втянута в бои в районе Синявино, а у 52-й, довольно потрепанной в боях, не хватило сил, чтобы предотвратить переправу и продвижение немцев в сторону Тихвина. Буш рисковал, но честно пытался выполнить приказ фюрера и замкнуть кольцо блокады, соединившись с финскими войсками на Свири.
За все эти дни Петр сумел выполнить только пять или шесть вылетов. Основным его занятием стало построение «бермудского треугольника» для немецких войск на востоке-юго-востоке от Ленинграда. Найденные и восстановленные станции: одна «Наяда-Б» и две «Наяды-М» встали в Борисовой Гриве, у Пулковской обсерватории и на высоте 56, между деревнями Пельчала и Горка, в нескольких километрах от станции Войбокало. Причем для станции у Войбокало поставлена РЛС, питание для которой вырабатывал новый мотор-генератор, собранный не на автомашине, а на трофейном прицепе. Сама РЛС тоже сменила ГАЗ-ААА на «Татру-81». 24 сентября система заработала, что в конечном итоге предрешило победу в этой операции. Но в ночь на 29 сентября в Москву отозвали Жукова, исполняющим обязанности стал Федюнинский, командующий 42-й армией и замкомандующего фронтом. Его армия 9 сентября не выдержала удара под Красногвардейском и начала отход от него. К 14 сентября, когда наметился перелом в битве, армия находилась уже за Красным Селом, сдерживая расходящиеся удары 41-го моторизованного и 50-го пехотного корпусов на Урицк, Стрельну и Пушкин, подпустив гитлеровцев ближе всех к Ленинграду. Вот только ругать его не стоит! В его армии было всего три дивизии, две из которых гвардейские дивизии народного ополчения. Героические, но необученные и неукомплектованные. Причем 2-я ДНО удерживала Красногвардейский укрепрайон еще 13 сентября. То есть своих позиций не оставила. И которые немедленно перешли в контрнаступление, как только представилась возможность, и вновь заняли свои позиции на начало немецкого наступления 9 сентября.
И. о. командующего фронтом, естественно, знал весь ход оборонительной операции и причину, почему фон Лееб дал приказ на отход. Поэтому, когда 30 сентября Ставка и нарком флота отдали приказ о передислокации 13-го ГвОРАП ВМФ на аэродром Селиверстово, под Калугой, Жуков, назначенный командующим Западного фронта, естественно, позаботился о разведке, тем более что деблокада практически завершена, идет штурм Рабочего поселка № 5 и станции Малукса, Федюнинский, не будь дурак, кинулся к Жданову, тот тут же позвонил в Москву, Сталину. Жуков сказал, что полк ему нужен здесь. К этому времени подполковника Коростылева поставили командиром 61-й бригады, потому что Романенко «гавкнулся» с Самохиным из-за технического состояния «ишаков», которые уже на ладан дышали. А так как дело было вечером, и после «фронтовых», то его сняли и отправили на ТОФ, с понижением.
В результате, никого не спрашивая, с учетом новых штатов, полк разделили надвое: первая и четвертая, еще не прибывшая, эскадрильи остались 13-м ГвОРАПом, а вторая и третья — стали 1-м гвардейским полком КБФ. Крики и ругань по телефону не помогли. Саня Хабаров клялся и божился, что он здесь так же ни при чем, сказал, что отправит РЛС и ее команду, включая тех, кто сидит в Кронштадте, к новому месту службы. Времени совершенно не оставалось, и пришлось вылетать в Калугу ободранными до нитки, с одной эскадрильей, без РЛС и без радиостанций. Как и в прошлые разы, везя в самолете только ее антенну.