Страница 60 из 73
— Да никто его не игнорирует, начальство есть начальство. Было приказано прибыть и доложиться в ГэШаэФ до 12.00 вчера. Несмотря на утреннюю бомбежку, отсутствие транспорта и прочие неудобства, я уж не говорю, что пытались нас сюда засунуть без наземного состава, в 09.45 были у командующего авиацией флота. Но по дороге я обратил внимание на то, что на «Марате» отсутствует вторая антенна РЛС, вертикальная. То есть высота целей не определяется, только направление. Пришлось прямо из кабинета товарища Самохина звонить командующему флотом и объяснять тому, насколько он не прав, пренебрегая таким средством ПВО. Часть разговора шла в его присутствии, потом они, с моим начштаба, вышли, чтобы не мешать. По окончании разговора и представления я сообщил, что имею приказание комфлота срочно заняться локаторами.
— А вы какое отношение к ним имеете?
— Самое прямое, я — один из соавторов трех из этих разработок: РИФа, «Наяды» и «Гнейса». И впервые здесь на Балтфлоте появился именно в качестве члена Госкомиссии по сдаче этих изделий заказчикам. Тот локатор, который сейчас стоит на форте «Риф», устанавливался с моим участием. Первый мой сбитый самолет: бомбардировщик «Бленхейм», был сбит над Финским заливом ночью 5 декабря 1939 года. Вот запись об этом. А это — орден Ленина за эти разработки.
— Теперь становится более понятно, почему вы проявили такое рвение в этом вопросе, — ехидно вставил Самохин.
— Я свое рвение проявил несколько раньше, товарищ генерал-майор, когда организовывал работу отдельного звена у Суомуссалми и эскадрильи под Черниговом. Вас сегодня просили предоставить в наше распоряжение пикирующие бомбардировщики? И где они? А у меня приказ наркомфлота: защитить флот от истребления с воздуха.
— Такой приказ у всех, — злобно заметил командующий авиацией.
— И как этот приказ выполняется, я лично наблюдал с крыши вашего КП. Для того, чтобы защитить флот — требуется не допускать к нему противника, действовать на бо́льших дистанциях и уничтожать его, в первую очередь, на аэродромах. Лучшее ПВО — это наши танки на его аэродромах. С этим у нас пока проблемы, так хотя бы бомбардировщики дайте с ротационными бомбами.
— Не дает немец действовать по-другому, войска прикрыть не можем. Превосходит «мессершмитт» все наши самолеты.
— Нормалёк! А нас какие самолеты атаковали у Луги? «Ньюпоры», что ли? — не выдержал Коростылев. — Миша, ты говори, да не заговаривайся. И не сраная пара или четверка, а четыре звена. Все сбиты.
— Ну, повезло один раз. У нас утром не вернулось пятеро из тринадцати. Днем еще трое. С такими потерями от 61-й скоро ничего не останется.
— А у нас потерь нет.
— Говорят: у вас самолеты новые.
— Самолеты у нас ЛаГГ-3, только самодельные. Вон, Петр их за неделю сделал в Ейске, с Сивковым, инженером нашим.
— Не понял! — сказал Самохин.
— И я тоже, — удивился начПО Кузнецов, тоже член Военного Совета, заместитель Смирнова по авиации.
— У нас три машины — заводские, два высотных перехватчика, у них М-105ТК-2 стоят и пушки 23-мм, и один, собранный на заводе № 84, недавно, во время его ремонта в Москве. Остальные — самоделки.
Начальство всей толпой двинулось в импровизированный ангар, который был сооружен для производства ночных работ по обслуживанию машин в целях маскировки из обычного капонира.
— Смотрю, обживаетесь! А материалы где достали?
— Соседи поделились: катерники и Курортстрой.
— Смотрите, с этим делом строго. Оформляйте заявки, наладьте работу службы снабжения.
— У нас еще ничего нет и никого. Приказ о формировании полка получен двое суток назад.
— Понятно, ладно.
Вошли в ангар, там стоял раскапоченный ЛаГГ с движком M-82. Со снятыми пушками и пулеметами, только что вернувшийся из боя.
— Чья машина? — спросил Самохин.
— Моя, капитан Звягин, старший летчик первого звена, — представился один из пилотов.
— А почему все разобрано? — задал вопрос Смирнов. — Повреждения получили?
— Нет, послеполетное обслуживание, пушки чистят, проверяют двигатель, обычная процедура. Если есть повреждения, то их устраняют, — недоуменно ответил Николай.
— А вроде как все заводское. Что не так-то? — продолжил задавать вопросы ЧВС.
Самохин слегка усмехнулся, дескать, с кем имеем дело, но ответил без усмешки:
— Да нет, машина совершенно новая, впервые вижу. А мощность какая?
— 1420–1580 сил, их две модификации, одинаковых достать не смогли.
— А скорость?
— Конкретно у этой машины не замеряли, больше 600 километров в час. В ЛИИ намерили 630 на высоте 6000 метров. А у земли — 570, гораздо больше, чем у «фридриха». Но с высотой — падает, нагнетатель у нее отсутствует. Двигатель — от легкого бомбардировщика-штурмовика Сухого.
— М-да… Такие бы машины, да перед войной, — вздохнул Самохин. — И что говорят промышленники? Их выпускать будут? И когда?
— Есть постановление ГКО об их выпуске на 84-м заводе. Правда, мы его еще не видели, но полк будет укомплектован этими машинами. Одну, как я говорил, уже прислали. Захаров далеко стоит?
— Да, в том конце аэродрома.
— Идти туда смысла нет, да и ночь на дворе. Так, товарищи летчики, все свободны. К вам вопросов никаких нет. Всех со сбитыми поздравляю. Так их и бейте. Ну, а с вами, товарищи, мы продолжим.
— Может быть, за столом, товарищ комиссар. Мы, вообще-то, после вылета, — обнаглел Петр.
— От чая мы бы не отказались, — сказал Смирнов.
И, вместо штаба, все повернули к столовой. Но, кроме чая, оба комиссара от всего остального отнекались, глядя на них, то же самое сделали и остальные. А Петр и Денис Степанович съели свой стартовый завтрак: яичницу из двух яиц, бутерброды с джемом и выпили какао с молоком. Бросили в рот обязательные желтые драже витаминные [3]. Первое звено попрощалось с начальством и вышло.
— Пройдемте все-таки, в штаб, к телефонам, я себя без них как без рук чувствую, да и руководству надо сообщить о том, что разобрались с ситуацией, — сказал Смирнов.
Не знаю, что подумал Петр, но у меня ехидная мысль проскочила: Трибуц таким образом пытался отделаться от важного свидетеля своего прокола. А что, локаторщика ему Петя нашел, теперь самое время его «врагом народа» объявить и в расход пустить. И никто об этом никогда и ничего не узнает. Смирнов соединился именно с Трибуцем, выдав его с головой: