Страница 84 из 122
Глава 36
И к вечеру, ещё до того, как день стал угасать, приехал к её дому на новеньком электромобиле. И они снова, по настоянию Зои, поехали на улицу Дитмар-Коль. Там было всё по-прежнему, вот только прохожих в эти вечерние часы почти не наблюдалось.
— Сейчас здесь тихо, — заметил Ройке с некоторым намёком.
— Думаете, их стоит выманить из дома в восемь часов вечера? — поняла Зоя его задумку.
— Так и думаю, — Генрих припарковал автомобиль на свободное место совсем невдалеке от дома с табличкой «Торговый дом Мусаифф». Большой паровой экипаж был на месте, стоял прямо напротив входа в контору и выглядел безжизненным и холодным.
Зое эта идея тоже понравилась.
— Возможно, вы и правы, — задумчиво произнесла она. Ведь в это время большинство полицейских уже дома, лишь дежурные экипажи работают. Да и они в основном торчат не на тихих улочках спальных и коммерческих районов, а патрулируют там, где бушует веселье и разврат. И она продолжила: — Генрих, экипаж должен быть невзрачным, не новым и обязательно с подъемным верхом.
— Хорошо, подберу что-нибудь, — беззаботно отвечал молодой человек, продолжая этой своей беззаботностью раздражать Зою.
Наверное, поэтому она спросила у него:
— Генрих, а вы сможете выстрелить в человека?
— Выстрелить в человека? — искренне удивился такому вопросу Ройке. — А зачем?
Девушка помолчала и добавила:
— Когда приедем домой, я научу вас пользоваться револьвером. А вы пока подготовьте себя к тому, что всё может пойти таким образом, что вам придётся стрелять.
— Ну, если и придётся, я буду стрелять в ногу, в бедро. Чтобы остудить пыл, и только.
— В ногу? В бедро? — Зоя неожиданно засмеялась. — Купленные нами револьверы — серьёзное оружие; выстрелив бедолаге в ногу, вы скорее всего сделаете его калекой, а если попадёте человеку в бедренную артерию, так он и вовсе умрёт от потери крови.
Ройке повернулся к ней; он был серьёзен.
— А почему вы спрашиваете об этом, фройляйн Гертруда?
— Мне кажется, вы слишком легкомысленно относитесь к тому, что затеваете, — так же серьёзно отвечала ему девушка. — Люди не захотят по доброй воле отдавать свои сокровища. Не захотят! Их придётся отнимать, и угрозы могут и не сработать. Понимаете, герр Ройке? Не сработать! И тогда придётся применять силу, а если они вздумают сопротивляться… Вам придётся применить оружие!
— Но почему вы сейчас меня об этом спрашиваете, фройляйн?
— Потому что я хочу знать, с кем иду на дело, — твёрдо произнесла девушка. — Мне нужно знать, кто будет со мной — взбалмошный юнец под воздействием амурных настроений или настоящий, твёрдый мужчина. Возможно, от этого зависит моя жизнь. В общем, я должна всё знать заранее… А не удивляться во время дела.
Теперь молодой человек уже не казался ей беззаботным; губы его были сжаты, глаза холодны, он снял перчатку, почесал переносицу и произнёс серьёзно:
— Ну, раз придётся, так применю.
«Что произошло с этим человеком? — удивлялась девушка. — Ещё недавно пределом его мечтаний была лётная школа, теперь он готов грабить ювелиров и, если потребуется, он будет стрелять!».
— Ладно, — наконец произнесла она, — поехали, Генрих. Давайте проедем по дороге, по которой предположительно ювелиры поедут ко дворцу Холодной. Выберем удобное место для экспроприации.
И, проехав до самого дворца герцогини, они после заехали на телеграф номер сто и оттуда дали телеграмму Джеймсу.
«Мы готовы, назначайте им встречу на завтрашний вечер. На восемь».
И только после этого Зоя и Генрих вернулись в свою очаровательную квартирку, доедать холодный гуляш и допивать токайское. А потом любить друг друга.
Ей было жарко. Леди Джорджиана не смогла толком раскрыть глаза. Вернее, полностью открылся только правый, да и он ничего, кроме света, различить не мог, и тогда старуха произнесла хрипло:
— Доктор…
Несколько секунд ей никто не отвечал, и она повторила попытку:
— Мистер Мюррей… Эй, тут есть кто-нибудь?
И, к своей радости, она наконец услышала низкий и хорошо поставленный голос доктора:
— Да, миледи.
— Вы тут? — чуть успокаиваясь, спросила герцогиня.
— Ну разумеется, тут, где же мне ещё быть, как не рядом со своей покровительницей?
Его голос и его уверенный, чуть ироничный тон успокаивали старую женщину. Но у неё были вопросы.
— Доктор у меня, кажется, жар.
— Да, — сразу согласился он, — ваша температура чуть повышена, но всё в пределах нормы.
«В пределах нормы? Но почему я так горю? А что у меня со зрением?». Леди Кавендиш хотела всё знать.
— А что со зрением? Я почти ничего не вижу.
— Что со зрением? — кажется, над нею немного потемнело, это доктор склонился и разглядывал её глаза. И тут же ответил ей: — Ничего страшного. Это немного нагноилось из-за новых век… — он отвлёкся: — Эй, Руни, протри герцогине глаза.
Кто-то довольно ловко начинает протирать ей глаза, и это, конечно, сразу улучшает её восприятие. Леди Джорджиана уже может рассмотреть лампы над собой, тёмный силуэт доктора, ещё кого-то рядом с ним. Но ей нравится не всё.
— Доктор, а что с моим левым глазом? Он всё равно плохо видит.
— Веко левого глаза ещё не встало как следует, я его подправлю, — уверенно и спокойно отвечает Мюррей, заглядывая ей в лицо. — Вам не о чем волноваться, миледи.
— Операция прошла хорошо?
— Нормально. Могло быть и получше, но пока всё идёт нормально. Главное сейчас — чтобы ткани приживались. Так что старайтесь не шевелиться.
Она знала, что накрепко привязана к столу и пару дней ей придётся пролежать в таком положении, но вот жар… Она не помнила, чтобы во время прошлой пересадки у неё была такая высокая температура.
— Доктор, а когда спадёт жар?
— Надеюсь, что уже через три дня температура придёт в норму, — обещал ей Мюррей. — В общем, я вижу, что у вас всё хорошо, вы пришли в сознание, а посему я отправлю вас спать…
Она хотела у него ещё что-то спросить, но услышала лишь: — Сунак, инъекцию.
Потом укол в мышцы левого бедра, она чётко это ощутила, затем шприц звякнул о металлическую чашку, и тень перед нею исчезла.
— Доктор, — позвала герцогиня. У неё ещё были вопросы.
Но вместо зычного голоса Мюррея услыхала гнусавый голос его помощника:
— Мистер Мюррей покинул помещение, миледи.