Страница 4 из 122
Глава 2
Герцогиня Джорджиана Девоншир приказала дворецкому пригласить прибывших дам, и когда те появились в её кабинете, проявила к ним максимальное радушие. Она встала из-за стола и вышла им навстречу, да ещё и протянула руки так, как будто давно была с ними знакома.
Две дамы тут же присели в книксенах, и те книксены были глубокими, а дамы даже склонили головы в знак почтения. Ведь герцогиня и положением в свете, и мастерством «видения» превосходила их обеих.
— Встаньте, встаньте. Эти церемонии здесь ни к чему, — потребовала Холодная Леди, всем своим видом и тоном показывая, что никакая она не «холодная». — Дорогие мои сёстры, вы даже представить себе не можете, как я вам рада, — произнесла она, приближаясь к прибывшим дамам. — Прошу вас, вот… — она указала им на диван, сама же села в кресло напротив. — Дорогие сёстры, садитесь вот сюда, тут вам будет удобно.
Дамы послушно уселись, куда им было указано, и одна из них, старшая, представилась:
— Доротея де Флиан.
На вид ей было около сорока, её можно было бы назвать приятной, если бы не пронизывающий взгляд её холодных серых глаз. Впрочем, даже этот её взгляд вполне гармонировал с её лёгким розовым платьем и белой, в розах, шляпкой; даже после перелёта, аэропортов и дымных экипажей Доротея де Флиан была свежа и опрятна.
— Де Флиан, де Флиан… — вспоминала герцогиня; она прекрасно знала все старые фамилии Альбиона, — кажется… кажется, ваша девичья фамилия Вэйн?
— Именно так, — едва заметно улыбнулась мадам де Флиан, — Сесил Вэйн, барон Бернард, — мой двоюродный дедушка.
— Я очень рада знакомству, леди де Флиан, — улыбнулась ей в ответ герцогиня. — Тем более что я знакома с вашим дедом и прошу вас при случае передать ему привет от меня.
— Непременно передам, — отвечала подчинённая своей новой начальнице. — Правда, он скорее всего этого не оценит.
— Не оценит?
— Он уже несколько лет как пребывает в состоянии старческой деменции; он не узнаёт даже близких.
— Ах вот как? Ясно.
Леди Джорджиана кивнула и тут же обернулась ко второй, к молодой женщине, что сидела напротив неё. — Получается, что вы, моя дорогая, — Камелия Анна Уилсен Фоули.
— Можно просто Анна Фоули, — улыбнулась молодая женщина. Многим она показалась бы привлекательной, а некоторые сочли бы её и красивой, и к её этой привлекательности нужно было добавить и тонкое чувство вкуса. Казалось бы, простое строгое серое платье с чёрными перчатками и небольшой чёрной шляпкой с вуалью — но весь этот незатейливый ансамбль был очень изыскан, несмотря на неяркие цвета.
— Как поживают лорд и леди Фоули?
— Прекрасно, как раз гостила у них, прежде чем отправиться сюда, — отвечала леди Фоули.
— Итак, леди Доротея и леди Анна, — герцогиня сделала паузу, разливая чай, она дождалась, пока дамы возьмут чашки, — рассказывайте, как добрались.
— Ах, эти дирижабли, — сразу ответила леди Доротея. — Над проливом мы попали в сильный ветер. Признаться, было страшно. Это было ещё хуже, чем шторм, что я пережила возле Сицилии.
— Но капитан вселял в нас уверенность, — продолжила за товарку леди Анна, — он назвал это происшествие всего-навсего «незначительной болтанкой».
— «Незначительная болтанка?», — герцогиня улыбалась. — Какая прелесть. Эти капитаны всегда найдут какие-то смешные слова, чтобы скрасить большие неудобства.
— Причём многим дамам, да и господам тоже, было нехорошо от этой «незначительной болтанки», — продолжала старшая из вновь прибывших подчинённых леди Джорджианы.
— Прошу вас, сёстры, вот мармелад, попробуйте; он, к сожалению, куплен здесь, но всё, что я привезла из Лондона, уже закончилось, — леди Кавендиш, кажется, была счастлива играть роль радушной хозяйки, тем более если эту роль приходилось исполнять перед дамами своего круга. Последнее время ей доводилось общаться только с мужчинами — дам её уровня в Гамбурге просто не было; местные немки, жёны здешних нуворишей и купцов, не говоря уже про всякий чиновничий люд, не обладали должными манерами. Конечно, общество мужчин было ей приятно, но и простой женской болтовни за чаем герцогине очень не хватало. — Прошу вас, угощайтесь, — предлагала она мармелад своим новым подчинённым.
— Абрикосовый? — уточнила леди Анна, набирая себе немного жёлтой ароматной субстанции.
— Да. Вы угадали, дорогая моя.
Дамы попробовали мармелад, и леди Доротея вынесла свой вердикт:
— Слишком много сахара.
— Абсолютно верно, — поддержала её герцогиня.
— Неужели абрикосы растут здесь, в германских княжествах? — удивлялась леди Анна.
— Не уверена, — отвечала ей леди Джорджиана, — возможно, где-нибудь в Швабии или Баварии, но этот мармелад сделан, кажется, в Ломбардии, а может, и на Сардинии, я уже точно и не помню.
— Я так и подумала, — назидательно произнесла леди де Флиан, — эти итальянцы ни в чём не знают меры. Казалось бы, живут на райской земле, так могли бы за тысячи лет уже научиться находить черту, что отделяет хорошее от избыточного, но итальянцы практически необучаемы и при всех своих удивительных богатствах всё равно будут делать ветчины пересолёными, сыры пересушенными, а в конфитюрах, джемах и мармеладах у них всегда будет слишком много сахара.
— О, дорогая моя, вы слишком к ним требовательны, — улыбнулась герцогиня, сделав глоток чая, — второстепенные нации и не должны чувствовать эту грань. Вкус, как и чувство меры, доступны лишь нациям великим, тем нациям, что должны управлять всеми остальными.
— Вынуждена с вами согласиться, — произнесла леди Доротея, — должное управление — вот чего действительно не хватает этим лентяям, ведь австрийцы совсем не приучили их к труду.
— Австрийцы — мягкотелые сибариты, — заметила герцогиня, — в них не осталось и капли истинной габсбургской крови.
— Да, — леди Анна даже чуть наклонилась вперед и продолжила полушёпотом: — Я читала, уже не вспомню, где, что после Марии-Терезии кровь Габсбургов слишком разбавлена славянской жижей. Говорят, что венгры и славяне слишком вольны стали при её дворе. Поэтому и спас Австро-Венгрию русский царь во время венгерской войны, иначе этой империи уже бы и не было.
— Несомненно, вы правы, — согласилась герцогиня и взглянула на леди Доротею. — А вы, видимо, знакомы с итальянцами не понаслышке?