Страница 111 из 122
— А если я не дождусь телеграммы и в Вене? — всё так же мрачно спросил Ройке.
Зоя вздохнула; она даже подняла вуаль, чтобы он мог видеть её глаза, и, стараясь быть как можно мягче с ним, ответила:
— Значит, герр Ройке, вам нужно переезжать во Францию и поступать там в школу пилотов цеппелинов, — она прикоснулась к его руке, в которой он держал драгоценные камни. — Этого должно вам хватить. Вы всё запомнили, герр Ройке?
— Да, — буркнул Генрих.
— Повторите, я хочу быть уверена, что вы всё поняли правильно, — он смотрел на неё нехорошим взглядом и молчал. И поэтому девушка настояла: — Повторите, Генрих.
— Если в течении часа ты не появишься — я уезжаю, еду в Баден, там продаю один из камней и жду от тебя сообщения на пятидесятом телеграфе на имя Мюллера.
— Мюллера?
— Франца Мюллера; если в течение недели его не будет, я еду в Вену. И жду от тебя телеграмму там.
— На каком телеграфе?
— На пятидесятом.
Зоя сначала достала револьвер и завернула его в лёгкий шарф, затем закинула рюкзак на плечи и взяла в руки зонт. Она обняла, поцеловала Генриха и прошептала:
— Жди меня, я осмотрюсь и вернусь.
И Дойл, и Тейлор успели уже пообедать, и теперь пребывали как раз в том состоянии, которого профессиональным сыщикам нужно всячески избегать. Эбердин спал мало, а Джону так и вовсе поспать не пришлось, и теперь, после того как они хорошо пообедали, сон просто навалился на них, и если Тейлор незаметно сунул себе под язык одну из своих многочисленных пилюль, которая заметно взбодрила его, то Дойлу приходилось бороться со сном при помощи очередной сигары. Но табачный дым не сильно помогал ему, он то и дело, что называется, «клевал носом». И как раз в один из тех моментов, когда его глаза почти закрылись, а сигара едва не выпала из пальцев на пол экипажа, Тейлор легонько толкнул его в бок:
— Девицы.
Дойл вздрогнул и начал осматриваться, не совсем понимая, что от него хочет коллега.
— Сдаётся мне, это сёстры Ройке, — продолжал Эбердин.
Он указал на двух девушек, что, выйдя из парадной, пошли по улице в сторону большого перекрёстка с главной городской магистралью.
— Думаешь? — наконец проснулся Дойл.
— Не уверен, но будет лучше, если мы отправим за ними кого-нибудь, — разумно предположил Тейлор.
Джон был полностью согласен с коллегой, тем более что сотрудников у них сейчас хватало. И тогда Дойл, исходя из инструкции отправил за уходящими девицами двух шпиков — старуху и бегуна. На случай, если вдруг девушки решат разойтись в разные стороны.
Старуха, кутаясь, несмотря на настоящую летнюю жару, в грязную шаль, засеменила следом за парой девушек, а низкорослый тип с очень кривыми ногами пошёл за ними лёгким, пружинистым шагом настоящего спортсмена.
Дойл проводил их взглядом и потом спросил у Тейлора:
— А де Флиан так ещё и не появилась?
— Пока не было, — отвечал ему коллега по непростой профессии.
А тем временем две молодых девушки в чистеньких платьях шли по летнему городу и, обходя встречных прохожих, о чём-то разговаривали.
За ними, стараясь не привлекать к себе внимания, шли внимательные и неутомимые сотрудники главной британской спецслужбы. Странная женщина и не менее странный мужчина. Если бы кто-то обратил внимание на эту неприятную женщину с морщинистой и желтоватой кожей на лице и на мужчину с редкими клочковатыми бакенбардами, он скорее всего подметил бы некоторую схожесть в их чертах. И у низкорослого мужчины, и у женщины в плотном капоре были беззубые рты, плоские лица и на удивление круглые глаза с большими карими зрачками. А ещё у них почти не было нужды в словах, так как для общения им хватало быстрых взглядов или почти незаметных коротких жестов. В общем, они шли и шли, меняясь время от времени местами; шли сразу по обеим сторонам улицы, не упуская ни на миг из вида двух молоденьких девушек.
Девушки прошли всю улицу и выбрались на большую дорожную магистраль Зивикингс-аллее, аккуратно, чтобы не попасть под какой-нибудь большой экипаж, перебежали её, а после свернули на одну тихую улочку и продолжили своё путешествие, всё так же о чём-то болтая между собой. Они шли не спеша и совсем не оглядываясь; и как цель для слежки не вызывали у шпиков никаких трудностей. И вот когда они продолжали своё движение, одна из них, та, что была чуть-чуть, совсем капельку ниже другой, остановилась и замерла, кажется, в удивлении.
— Лиззи, — обернулась к ней та, что была чуточку повыше, — ну что ты встала? Пошли.
Но вместо этого Лиззи не сдвинулась с места, а лишь указала сестре на видавшую виды, если не сказать обшарпанную электроколяску, стоявшую у с другой стороны улицы — вернее, на её водителя, — и произнесла с удивлением:
— Роззи! Это же… кажется… Генрих!
— Генрих? Где? — вторая девушка тоже остановилась. И поняв, куда указывает её сестра, воскликнула: — Генрих!
И они, не сговариваясь, стали переходить улицу, направляясь к старенькому экипажу, на водительском сидении которого сидел молодой человек. А тот вдруг тоже увидал их и изумился: откуда они тут?
А они уже почти бежали к нему, и младшая при этом улыбалась и махала ему рукой: Генрих, это мы!
И никто из них троих и головы не повернул, не бросил в сторону взгляда, чтобы понять, не смотрит ли кто на них. Не следят ли за ними внимательные круглые глаза.
— Генрих! — лепетала младшая, вскакивая в экипаж и кидаясь обнимать своего брата. — А я иду и смотрю… и не могу понять, ты это или не ты. А мне Роззи говорит: ну что ты встала? Ну что ты встала? А я ей говорю: так это Генрих. А она мне не верила! Ну, ты же её знаешь! Она такая недоверчивая!
— Я сама всё увидела, — тут уже и старшая лезла в коляску обнять брата. — Просто мне нужно было убедиться, что это наш Генрих, а не какой-то посторонний мужчина!