Страница 4 из 146
Карта 4. Размещение славян с V в. до н. э. по V в. н. э. по В.В. Седову. Составитель И.П. Русанова.
а — культура подклешевых погребений (V–II вв. до н. э.); б — зарубинецкая культура (II в. до н. э. — I в. н. э.); в — Висленский регион пшеворской культуры (II в. до н. э. — V в. н. э.); г — Подольско-Днепровский регион черняховской культуры (III–V вв. н. э.).
Линия развития славянской культуры от подклешевых памятников к пшеворским, а затем к раннесредневековым пражским поддержана И.П. Русановой. Она попыталась выделить из разнородного материала пшеворской культуры отдельные компоненты, каждый из которых имеет свои особенности в погребальном обряде, характере домостроительства, в наборе инвентаря и типах посуды. Путем корреляции материалов поселений и могильников ей удалось обособить комплексы, относящиеся к трем группам пшеворской культуры: первая из них характеризуется чертами, близкими подклешевой и раннесредневековой пражской культурам, и принадлежала славянскому населению; вторая имеет соответствие в кельтских памятниках и, вероятно, связана с проникновением в Висло-Одерское междуречье кельтского населения; третья оставлена германскими племенами, распространившимися с севера и северо-запада и принесшими свои культурные особенности. Разноэтничное население жило, по наблюдениям автора, чересполосно на пшеворской территории и оставило смешанные памятники (Русанова И.П., 1985, с. 43, 44; 1990).
В последние годы распространилась точка зрения, возрождающая представление о сложении славян на востоке, в Поднепровье. Д.А. Мачинский, рассматривая письменные источники о венетах, пришел к убеждению, что со II в. до н. э. до середины IV в. н. э. они обитали на территории, охватывающей средний Неман, среднее и верхнее течение Буга, доходящей на востоке до верховьев Псла и Оки и ограниченной на севере средним течением Западной Двины и истоками Днепра. На этой территории жили праславяне, балты и «балтопраславяне», при этом славянам принадлежала культура штрихованной керамики (VI в. до н. э. — IV в. н. э.), имевшая «общий облик» с культурой пражского типа. В середине I в. н. э. славяне двинулись к югу и западу, вытеснив зарубинецкое население (по мнению автора, дославянское, возможно, бастарнское?). На занятой венетами земле неизвестны памятники конца I–II в., они, вероятно, археологически трудноуловимы, во всяком случае сейчас это зона «археологической пустоты». В дальнейшем на основе памятников киевского типа и при сильном влиянии черняховской культуры формируется пеньковская культура, хорошо увязываемая с антами — юго-восточной группой славянства.
Близкой концепции придерживается польский исследователь К. Годловский. По его мнению, нет доказательств соответствия археологических культур этническим группам, и при поисках истоков славян в первой половине I тысячелетия н. э. важны не типологические сопоставления археологических признаков, а общая модель культур и уровень социально-экономического развития населения. Культуры славян VI–VII вв. — пражская, пеньковская, типа Колочин-Тушемля-Акатово-Банцеровщина — характеризуются простотой и бедностью инвентаря, неразвитостью социально-экономической структуры, и это резко отличает их от культур римского времени — пшеворской, вельбарской и черняховской, входивших в общую среднеевропейскую культурную провинцию. Вместе с тем модель раннесредневековой славянской культуры близка уровню социально-экономического развития племен лесной зоны Верхнего Поднепровья, где были распространены позднезарубинецкая и киевская культуры и где следует искать предков исторических славян. Отсюда, по мнению К. Годловского, началось расселение славян, а их культуры — пражская и пеньковская — кристаллизовались не раньше V в. н. э. на новой территории между Карпатами и Днепром и впитали в себя элементы местных культур римского времени, в том числе пшеворской (тип сосудов) и черняховской (жилища). На территорию Польши славянская культура проникает около середины V в. н. э. Большое единство славянских языков позволяет, по мнению К. Годловского, предположить позднее формирование славянской языковой общности, приблизительно одновременное созданию их культур в середине I тысячелетия н. э. (Godłowski K., 1979, 8. 5-27).
Развивая положения Д.А. Мачинского и К. Годловского, М.Б. Щукин подчеркивает отличие «структуры» черняховской и пшеворской культур позднеримского времени, для которых характерно распространение мисок и фибул, от раннесредневековых славянских культур, которым в основном свойственны горшки. По мнению ученого, к востоку от Вислы и к северу от Киевщины складывается зона лесных культур, в которую попадают носители культуры штрихованной керамики, среднетушемлинской культуры и горизонта Рахны-Почеп (последние включают элементы зарубинецкие — «бастарнские», юхновские и сарматские). Эта зона может быть сопоставлена с венедами Тацита. В результате бурных событий и передвижений I–II вв. складывается киевская культура, являющаяся, по М.Б. Щукину, балто-славянской. После гуннского нашествия и начавшегося передвижения населения из венедского «котла» создаются близкие между собой раннеславянские культуры: колочинская на основе киевской, Пеньковская из киевских, черняховских и кочевнических элементов, пражская, происхождение которой пока неясно, но возможно, она сложилась на левобережье Днепра или в «белом полесском пятне», где до сих пор нет памятников II–IV вв. (Щукин М.Б., 1987, с. 103–119).
Все различные мнения о путях сложения славянских раннесредневековых группировок объединил В.Д. Баран. По его представлениям, при возникновении славянских группировок интегрировались разные культуры римского времени — киевская и пшеворская. В зависимости от удельного веса каждой из этих культур возникли отдельные славянские группы: в сложении пражской культуры принимали участие все перечисленные культуры римского времени, но основу составляли черняховские памятники западного Побужья и Верхнего Поднестровья; пеньковская культура складывалась при соединении киевских, отчасти черняховских и кочевнических элементов; колочинская культура в Верхнем Поднепровье возникла на основе балтского субстрата, зарубинецких и киевских древностей, в результате чего здесь «наметилась тенденция славянизации» (Баран В.Д., 1978, с. 5–37; 1981, с. 163–177; 1983, с. 5–48). В свою очередь славянский компонент черняховской культуры, в целом полиэтничной, по В.Д. Барану, сложился на территории западного Побужья и Верхнего Поднестровья при соединении элементов пшеворской и киевской культур. Следовательно, при сложении всех перечисленных группировок раннесредневековых славян ведущая роль принадлежала киевской культуре, которая, по-видимому, и придала единообразный характер славянским культурам V–VII вв. в Восточной Европе. Западные славянские группы этого времени, распространенные между Вислой и Одером, несмотря на общие черты с пражскими памятниками более восточных районов, возникли и развивались самостоятельно (Баран В.Д., 1982, с. 43).
Несмотря на противоречивость изложенных точек зрения на начало формирования славянской общности и этническую принадлежность отдельных культур, почти все исследователи единодушны в том, что в первой половине I тысячелетия н. э. территория между средним Днепром, Днестром и Бугом была занята славянскими племенами. С ними отождествляют население зарубинецкой, киевской, отчасти пшеворской культур и северной лесостепной части черняховской культуры. Сторонников отнесения всех памятников черняховской культуры к славянскому населению становится все меньше (Брайчевський М.Ю., 1964, с. 3; 1968, с. 74; Махно Е.В., 1984, с. 68; Сымонович Э.А., 1971 г.). Сейчас более распространено представление о полиэтничности черняховского населения, и исследователи или ищут отдельный славянский компонент в этой культуре (В.Д. Баран), или выделяют часть ее территории, заселенную в основном славянами (Б.А. Рыбаков, В.В. Седов). Спорность и гипотетичность решения многих вопросов, связанных с этногенезом и ранней историей славян, так же, как и других народов, вызваны сложностью этногенетических проблем, разными представлениями о ходе этнических процессов и имеющимися пробелами в наших знаниях.