Страница 15 из 146
Кольца из бронзы и железа также чаще встречаются в Верхнем Поднепровье (Чаплин). Кольца разных типов имели диаметр от 1,5 до 4 см, и назначение их не вполне ясно, возможно, некоторые из них употреблялись в качестве височных украшений (табл. XI, 3, 4). Они, как и браслеты, бывают одновитковыми с соединенными или заходящими друг за друга концами, иногда они сделаны из ложновитой проволоки или пластинки. Наиболее распространены спиральные кольца, также изготовленные из круглой проволоки или пластины. Изредка кольца бывают соединены вместе или на них надето еще одно маленькое колечко (табл. XI, 11). Особняком стоят редко встречаемые бронзовые литые кольца, на наружной стороне которых есть выступы или культовые украшения, причем шишечки имели не орнаментальное, а магическое значение. Такие предметы известны в синхронных сарматских могильниках Приазовья и в латенских древностях.
Преимущественно из Припятского Полесья происходят бронзовые привески трапециевидной формы. Их делали из тонких бронзовых пластинок (длина 2–6 см), с небольшой дырочкой для подвешивания в верхней части. Обычно привески орнаментированы линиями или фигурами из линий и точками, выдавленными с внутренней стороны (табл. XI, 7, 8, 113, 116). Представлены привески в виде круглых блях диаметром 8 см (Горошков, Чаплин, Велемичи I). Бляхи имеют в центре отверстие и орнамент из точек и линий, выдавленных изнутри (табл. XI, 23).
Серьги встречены в Среднем Поднепровье (Корчеватое, Субботов и Дедов Шпиль). Они имели вид округлых дужек из бронзовой проволоки (Корчеватое), обмотанной бронзовой спиралью (Субботов, Дедов Шпиль; табл. XI, 12). Концы соединялись простым замком. Такие серьги известны на территории Нижнего Поднепровья, входящего в область периферии античного мира (Вязьмiтiна М.I., 1962, рис. 82, 4), откуда они, вероятно, и попали к «зарубинцам».
Подковообразные застежки (сюльгамы) найдены в Верхнем Поднепровье, реже они встречаются на Припяти. Пряжки имеют вид круглого кольца, обычно сделанного из железной проволоки с несоединяющимися уплощенными концами, согнутыми в трубочки. На корпус застежки надет проволочный подвижной язычок. Бронзовые застежки редки — известна одна из Чаплина (табл. XI, 22).
Бронзовые бусины, так называемые пронизи, входили наряду с привозными стеклянными бусинами и местными глиняными в состав ожерелий. Пронизи сделаны из тонких пластинок, свернутых в трубочку, различной (до 4 см) длины. Известны бронзовые спирали, свернутые из круглой или граненой проволоки. Иногда в центре спирали прикреплялись бусина или трапециевидная бронзовая пластинка (Пирогов), (табл. XI, 5, 10, 17). Стеклянные бусы являются в зарубинецких памятниках наиболее массовыми предметами античного импорта. Они обычно мелкие, синего, зеленого, желтого цветов или позолоченные, по форме — круглые (единичные и сдвоенные), цилиндрические, дисковидные и др. (табл. XI, 18, 19). Пастовые бусины обычно крупные круглые, синие или желтые, с цветными «глазками» или различными цветными пятнами и полосками. По мнению специалистов, стеклянные малые и бисерные бусы относятся в основном к I в. н. э. (Безбородов М.А., Поболь Л.Д., 1957), тогда как пастовые глазчатые — к III–II вв. до н. э. (Алексеева Е.М., 1975, с. 60–71).
Поясные наборы представлены оковками и поясными скрепами-крючками. Бронзовый крючок из Субботова по форме обычен для поясов латенского типа второй половины I в. до н. э. — начала I в. н. э.; поясные скрепы из Чаплина имели вид овальных железных пластинок с загнутыми друг к другу концами (табл. XI, 15). Поясная оковка из Велемичей I состоит из бронзового граненого кольца, на которое надеты два железных пластинчатых зажима (табл. XI, 26). Интерес представляет находка фрагмента пояса с поясным крючком из Отвержичей, украшенного бронзовыми пластинками и бляшками (Каспарова К.В., 1969, с. 156). Пояс был кожаным, и для закрепления пластинок и бляшек кожа пояса прорезана насквозь, в отверстие продеты их шпеньки, загнутые с внутренней стороны. Поясной крючок имел вид железной пластины, покрытой бронзовым орнаментированным листом (табл. XI, 28). Подобный крючок, но не орнаментированный, происходит из погребения 10 Лукашевского могильника. Аналогии ему известны в ясторфских древностях, а орнаментальный мотив — выпуклые подковки на концах — распространен на широкой территории Средней Европы в кельтских и иллирийских древностях II–I вв. до н. э. Пояс из Отвержичей найден с фибулами, которые датируют его I в. до н. э.
Среди импортных предметов наиболее многочисленную группу составляют греческие амфоры, фрагменты которых встречаются на поселениях Среднего Поднепровья в довольно большом числе, — они составляют 5-15 % всех керамических находок (Максимов Е.В., 1972, с. 92). Из Ольвии привезены стеклянные бусы, находки которых известны почти на всех поселениях и изредка встречаются в погребениях. Исключение составляет Чаплинский могильник, где бусы обнаружены в 37 захоронениях, а всего здесь насчитывается около 1200 таких бусин. В Субботове найден скарабей из египетского фаянса, привезенный из Северного Причерноморья.
Оседлое население зарубинецкой культуры, проживавшее на плодородных землях Поднепровья, занималось земледелием, которое составляло одну из основ его экономики. Объективными данными, указывающими на наличие земледелия у зарубинецких племен, являются находки некоторых орудий земледельческого труда (серпы, косы, зернотерки) и отпечатки зерен культурных растений и сорняков на днищах и в изломах сосудов. Серны и их обломки известны во всех районах распространения зарубинецких памятников. Количество находок невелико (девять — Среднее Поднепровье, семь — Верхнее Поднепровье, пять — Верхнее Подесенье). Сами серпы по устройству были довольно примитивными орудиями, которыми можно было срезать колоски таких злаковых, как просо, ячмень или полба. Косы и кольца к ним встречаются еще реже (три — Среднее Поднепровье). По внешнему виду косы похожи на средневековые косы-горбуши. Длина косы небольшая, до 35 см. Известны железные полуовальные кольца (Зарубинцы, Ходосовка), которыми косы прикреплялись к деревянной рукоятке. Каменными круглыми терочниками (диаметр до 10 см) растирали на плоских камнях-зернотерках зерно. Терочники встречаются довольно часто (в Среднем Поднепровье, например, более 10), в то время как находки зернотерок редки. На зарубинецких поселениях орудия для обработки почвы не найдены. По-видимому, зарубинецкое население обрабатывало почву деревянными, очень простыми по устройству ралами, которые у населения Восточной Европы известны с эпохи бронзы (Шрамко Б.А., 1964). Такие рала хорошо приспособлены для вспашки легких грунтов поймы и надпойменных террас. В Восточной Европе найдены четыре рала, и все они происходят из торфяников Полесья (Минская, Черниговская, Сумская и Брянская области).
Системой землепользования был перелог, при котором восстановление плодородия почвы происходило без участия человека. Что касается пойменных участков, затопляемых в половодье, то ими можно было пользоваться ежегодно (Краснов Ю.А., 1967, с. 20). О перелоге свидетельствует также состав злаковых растений, выращиваемых на зарубинецких полях. Это видно по отпечаткам на глине зерен проса, ячменя, мягкой и карликовой пшеницы и специфических для этой системы землепользования сорняков (Пачкова С.П., Янушевич З.В., 1969, с. 3–13). Рожь, распространение которой способствовало возникновению парового земледелия, не была известна зарубинецким земледельцам. Перелоговая система земледелия была и у соседей зарубинецких племен, в том числе у древних германцев, на что указывает в своем сочинении Тацит (26): «Они (германцы) ежегодно меняют пашню… и не прилагают усилий, чтобы умножить трудом плодородие почвы». При такой системе землепользования поля давали небольшие урожаи, в пределах 3–5 центнеров с гектара (Максимов Е.В., 1972, с. 72). Следовательно, зарубинецкое земледелие с его ограниченными размерами пахотной земли, доступной для обработки деревянными ралами, не могло давать значительного количества продукции и занимать ведущее место в хозяйственной системе зарубинецкого общества.