Назугум

Ежедневно, после стендовой стрельбы, нас вели к этому тиру. Первый мой результат был неутешительный — семь минут и убитый заложник. Через две недели тренировок я приблизился к результату пять с половиной минут. Остальные четверо моих товарищей не смогли еще преодолеть семиминутный барьер.

По скорости я мог куда быстрее — меня подводило время на оценку ситуации и перезарядка.

— Давай Саша, ты можешь,- подгонял меня Рауль,- а вот эти овощи, никогда не сдадут норматив,- выносил он вердикт остальным четверым, подавая мне пистолет и запасные обоймы. Обязательными условием было нахождение пистолета и обойм в кобуре, до первого зрительного контакта с «террористом».

— Я много раз видела в фильмах, когда спецназ штурмует, у них оружие наизготовку,- мои доводы Рауль отметал сразу:

— Вы не спецназ, у вас другие цели. А этот тест для того, чтобы выработать автоматическую реакцию на опасность и ее идентификацию. Абхазец оказался неглупым человеком, он быстро понял, что у меня нет шашней с остальными курсантами. Даже попытался поухаживать за мной, получив отказ, долго не мог понять, как это его не оценили по достоинству.

Второй раз находясь в женском теле, я понимал почему в прошлой своей жизни, зачастую получал отказ от девушек там, где был уверен в благоприятном исходе. Что мне нужно было для секса с понравившейся девушкой? Место и желание. А у женского пола все не так — их готовность к сексу зависит от ее цикла, от долговременности отношений, в конце концов от нижнего белья, что на ней надето. И вопреки общераспространенному заблуждению, о сексе девушки думают куда реже чем мужчины. За все время, что я находился в женском теле, у меня всего пара раз возникало желание.

К концу первого месяца мне удалось приблизиться к рекорду Рауля, выполнив задание за три минуты сорок секунд. Остальные курсанты так и топтались на подходе к пяти минутам, провожая меня ненавидящими взглядами. Отношения у нас так и не сложились — меня терпели, не задирали, но товарищеской любви и уважения не было. Наоборот, эти четыре говнюка старались надолго застрять в душе, чтобы досадить мне. Если мне удавалось заскочить в душ раньше них, то каждый из них должен был попасть внутрь как бы случайно. В душевой не было замка и на мои просьбы сделать щеколду, Рауль просто отмахнулся.

Первые несколько дней эти «случайные» визиты меня сильно напрягали — я даже инстинктивно визжал словно тупая блондинка. К концу второй недели, меня просто замкнуло, когда уже в очередной раз душевая была занята больше чем на полчаса.

— Да пошли вы нахрен, педики, мать вашу,- выругавшись вслух, решительно открыл дверь душевой со своим казенным полотенцем. Душевая представляла собой ряд леек, встроенных в стену без всяких перегородок для приватности. Парни мылись, ведя тупые разговоры о политике — с их интеллектом только сериалы обсуждать. При моем появлении все смолкли, отреагировав, как и я, повернувшись спиной. Сняв с себя одежду, прошел к ближайшей лейке, открывая воду.

— Саша, тебе намылить спину,- подал голос Валера, самый симпатичный из четверки.

— Своей матери предложи,- я огрызнулся, наслаждаясь теплыми струйками воды стекавшей по телу.

— Я без подколов,- вяло отреагировал на мои слова Валера.

— Я тоже!

— Да она лесби, по ней же видно — тестостерон бушует,- расслышал голос Олега. Этот все никак не может успокоиться с проигранного спарринга.

— Так мальчики, заканчивайте. Если вас напрягает мое присутствие — не надо занимать душ часами. — Отрешившись от разговоров, продолжил мыться, успев отметить, что, судя по реакции тела парней, мое присутствие их реально напрягало. Так продолжалось несколько дней пока Андрей, самый тихий из них не предложил как-то утром:

— Саша, давай ты первой будешь ходить в душ, а мы после тебя. Не хотим тебя стеснять.

"Яйца у вас у дураков болят и дрочить надоело',- усилием воли сдержал себя, чтобы не высказаться вслух, поблагодарив Андрея.

Тренировки с Раулем продолжались каждый день: мы перешли ко второму этапу, после успешной сдачи первого. Когда Рауль приволок страйкбольное снаряжение, первым отреагировал Олег — как оказалось большой любитель этого вида спорта.

— Мы разобьемся на пары и будем воевать?

— Нет, это было бы слишком легко,- Рауль протягивал комплекты одежды,- вы будете сдавать тот же экзамен как и в первый раз, но только против вас будут живые люди.

Это был заключительный экзамен в обучении с Раулем. Для его сдачи было выбрано пятиэтажный корпус заброшенного санатория Министерства обороны, примыкавший к полигону. Пять этажей, на которых поднимающегося человека ждут по семь человек. Экзамен считался сданным при одном легком ранении — в руку. Ранения в ногу считалось убийством.

Прошло две недели, прежде чем у меня получилось «устранить противника», получив всего два ранения.

— Два много, заряжай оружие краской и давай снова,- Рауль был безжалостен. Из четверки курсантов, только Олег продвинулся выше третьего этажа. На верхних этажах мест для засевших было больше, да и внимание притупляется, когда ты в бешенном ритме летишь по лестнице, обыскиваешь холлы и устраняешь пару десятков противника. Только после месячных изнурительных попыток, я смог пройти все пять этажей, не получив ни единого ранения. Не обладай я такой сверхреакцией — никогда не смог бы сдать экзамен.

Мое обучение закончилось, я собирал свои пожитки под завистливыми взглядами товарищей. Парни один за другим подходили, жали руку, говоря напутственные слова — час назад Рауль объявил, что я сегодня лечу обратно. Даже Олег пересилил себя, поздравив меня с успешной сдачей экзамена.

После короткого ужина в компании Рауля, снаружи послышался шум подъезжающей машины, а спустя пару минут в казарме появился майор, с которым мы прилетели сюда.

— Сдала только она?- вместо приветствия спросил он, обменявшись рукопожатием с Раулем.

— Пара недель и они тоже справятся, ребята хорошо подготовлены,- наш инструктор вступился за моих товарищей.

— Поехали,- махнув мне рукой, майор попрощался с Раулем и двинулся к выходу. Уже отойдя на пару метров, вернулся и обнялся со всеми четырьмя и с инструктором:

— Берегите себя парни!

Уже на самом выходе, моего чуткого слуха достигла фраза Олега:

— Не такая она и сука, просто парня у нее нет. Ухмыльнувшись его словам, вышел наружу, где уже нетерпеливо поджидал майор. И снова все как в первый раз, но в обратном порядке: на микроавтобусе до взлетной полосы, три часа лета, снова микроавтобус. Погода встретила снегом и холодом — пришлось влететь в микроавтобус, чтобы не замерзнуть. В этот раз меня встречала сам Виталий Иванович, сидя в салоне микроавтобуса.

— Как юга, Саша? На море искупалась?

— Искупалась в собственном поту, а море в глаза не удалось увидеть,- я огрызнулся, настраивая печку в салоне на максимальную мощность. — Могли бы теплую одежду захватить, у вас здесь дубняк. Где мы вообще находимся?

— Подмосковье,- уклончиво ответил Проскурнов, давая команду водителю трогаться.

— Я не ошибся в тебе, ты показала лучшие результаты,- начал он после минутной паузы, — все это было необходимо, но не главное. Твоя главная учеба начнется сейчас, и у нас, к сожалению, мало времени.

— Меня будут учить летать?- брякнул размышляя, что мне готовит этот генерал.

— Нет, обольщать, концентрировать внимание, анализировать, искать выходы из безвыходных ситуаций,- серьезно ответил Проскурнов, не обращая внимания на мой тон. — И, кроме того, я считаю, что тебе надо дать пару дней отдыха, как награду за твои достижения. Мы сейчас приедем на базу, отоспись сегодня, а завтра поедем в Москву, поедим в нормальном ресторане.

— Меня устраивает еда на базе, когда я начну работать?

— Не торопись, ты еще не готова. Но мне нравится твой энтузиазм, — Проскурнов улыбнулся. Остаток дороги мы проехали молча — о чем говорить, если все тренировки в Абхазии его рук дело, а больше событий и не было. Остаток дня и половина нового меня не беспокоили — приносили еду и молча уходили. А вот после полудня началось — визажисты, парикмахеры, стилисты. Меня красили, вертели, стригли, сделали маникюр и педикюр. Потом наступила пора одежды — пришлось перемерить целую гору, прежде чем стилист осталась довольна. На высоких каблуках и в вечернем платье, с хорошим макияжем я даже не сразу узнал себя в зеркале.