Нечто из Рютте

– К сожалению, нет. И поэтому я вынужден просить вас о помощи.

– И что же вас нужно? Деньги, егеря, добрые люди?

– Нет, господа, мне нужен один монах. Зовут его брат Ипполит. И книга, где описываются повадки этих адских тварей. Эту книгу я сегодня видел в библиотеке монастыря. Чтобы найти второго людоеда, мне нужны этот монах и эта книга.

– Я тоже приму участие в ловле, – сказал молодой граф.

– Даже и не думайте, пока не оставите наследника, – оборвал его дядя. – А письмо будет отправлено аббату сегодня же. Напомните, какой монах вам нужен?

– Брат Ипполит.

– Хорошо, я запомню, – произнес дядя графа.

Волков поклонился, надеясь, что разговор закончен, но молодой граф тихо произнес:

– Коннетабль, давайте отъедем.

Эта просьба заинтриговала солдата, они отъехали чуть в сторону, чтобы дядя и сопровождающие их не слышали. Юноша косился на родственника:

– Чертов дядя приехал, ругает меня, одергивает даже при слугах и вассалах, надоел уже.

– Старшие всегда нас раздражают, но иногда к ним нужно прислушиваться.

– Прислушиваться! Да он третий день упрекает меня за покупку этого коня. – Юноша похлопал коня по шее.

Конь действительно оказался великолепен. Солдат сразу обратил на него внимание, но не знал, как завести разговор. Черный, абсолютно черный с белой звездой на лбу и в белых чулках, поджарый, резкий, молодой – конь был неслыханно хорош.

– Сто талеров, – оценил Волков.

– Сто двадцать, – с гордостью сказал юноша.

– Этот черный ангел стоит этих денег.

– Вот, а дядя называет меня болваном и транжирой, а коня сырьем для колбасника.

– Почему?

– Я сказал дяде, что поеду на турнир в Бье весной, где хочу выйти к барьеру.

Солдат не поленился, спрыгнул с лошади и стал внимательно осматривать жеребца. Граф терпеливо ждал оценки.

– А знаете, – наконец начал Волков, – ваш дядя прав. Турнир – дело хорошее, но покалечить это чудо на турнире будет очень легко, очень. Приехать на турнир на нем и покрасоваться можно, а к барьеру лучше выезжать на более дешевом коне. Тем более что этот конь не готов таскать на себе человека в доспехе. Молод еще. Ему нужен год, а то и два, чтобы набрать силы. – Волков окончил осмотр и продолжил: – А дяде скажите, что этот конь даст триста талеров дохода. Потому что любой его жеребенок даже от неказистой простой кобылки будет стоить минимум двадцать монет. Берегите этого коня, граф, и вы долго будете обгонять ветер.

– Я так и скажу дяде, – произнес граф, затем помолчал и продолжил: – Но я хотел спросить вас о другом.

– Я слушаю вас.

– Сколько заплатила вам… – юноша подбирал слова, – ну та женщина, которую вы взялись защищать?

Волков насторожился. Ему показалось, что граф хочет предложить ему какую-то работу, солдатскую работу – может быть, даже, стать чемпионом графа.

Ну уж нет, дело, конечно, почетное и доходное, но солдату совсем не улыбалось махать мечом во славу графа – за годы в солдатах и гвардии он намахался и копьем, и мечом, и алебардой и настрелялся из арбалета предостаточно. Он не собирался поступать в службу к капризным сеньорам и наслужился.

– Нисколько, – ответил солдат. – Женщина просто пригласила меня на ужин, я почувствовал, что она испытывает страх, и мне не очень хотелось, но я решил остаться, я ведь должен был ее защитить.

– У нее свой феод, а вы из феода Рютте, – логично заметил молодой граф. – И вы не странствующий рыцарь, чтобы спасать беззащитных дам.

Солдат вздохнул и произнес:

– Тем не менее я не получил от нее ни пфеннига.

Естественно, он не стал рассказывать юноше, что он получил на самом деле от госпожи Анны.

– Я ненавижу ее, – вдруг сказал граф.

– Ненавидите? – искренне удивился Волков. – За что?

– Потому что моя мать пролила из-за нее много слез.

– Вот ваша матушка и имеет право ее ненавидеть, а вы нет, рыцарь не имеет права ненавидеть женщин.

– А вы-то откуда знаете? – заносчиво спросил граф. – Вы вообще не рыцарь.

– Я долгие годы, почти двадцать лет, провел на войне среди добрых воинов и храбрых рыцарей, и сражения, тяготы, кровь, боль и смерти друзей – это то, что из простых рыцарей делает знаменитых. Как говорят – рыцарей без страха и упрека. Я стоял с такими в одном строю.

Граф молчал. Смотрел на него неодобрительно, но слушал внимательно.

– На вашем месте, – продолжал Волков, – я бы поехал к госпоже Анне и извинился.

– За что? – зло спросил юноша. – Глупости какие!

– За все. За грубые слова, за то, что вы ее пугали, – все это было не по-рыцарски.

– Вы слишком много рассуждаете для коннетабля. – Граф фыркнул, хлестнул коня и, не прощаясь, отъехал.

«Слава богу, – подумал Волков, – не стал ничего предлагать, от этих юных больших господ нужно держаться подальше».

Граф и его спутники уехали, а Волков сел на коня и увидел господина в яркой одежде среди зевак, что глядели на людоеда. Волков узнал его, это был управляющий Соллон. Он подъехал к нему и, поклонившись, произнес:

– Мы не знакомы, но я о вас слышал, вы управляющий нашего господина.

Крупный мужчина в дорогой и заляпанной одежде тоже улыбнулся ему и, поклонившись, ответил:

– А вы наш знаменитый коннетабль, правда, имя мне ваше неизвестно.

Волков представляться не захотел и сказал:

– Упырь сдох, надо бы его снять, из него уже течет грязь.

Управляющий удивленно посмотрел на него, мол: а я-то здесь при чем?

– Будьте добры, господин Соллон, – продолжал солдат, – прикажите убрать.

– А почему же я должен его убирать? – Управляющий хмыкнул. – Это ж ваши люди его повесили.

– Потому вы и должны убрать, что мои люди должны только ловить и только вешать.

Солдат повернул коня и поехал в замок, не дожидаясь ответа. Там он зашел в донжон, где на первом этаже, между сложенных мешков и бочек, за длинным столом на лавках коротали время стражники. Сержант был тут же.

– Сержант, – спросил Волков, – в подвале есть место для сидельцев?

– Три каморы на замках, все пусты.

– Отлично, бери двух людей и за мной.

Они вчетвером поднялись на второй этаж донжона, где толстая кухарка и поварята с удивлением наблюдали, как процессия вооруженных людей пытается из кухни попасть на третий этаж башни. Но за лестницей дверь была заперта с другой стороны, и, поняв это, солдат произнес:

– Отлично, пойдем через стену.

Они спустились во двор, зашли в башню, где жил Волков, и из нее по стене прошли к донжону. Эта дверь была открыта. Солдат и стражники вошли в большой зал, прекрасная госпожа Хедвига и служанка были здесь. Госпожа вскочила из кресла и чуть ли не с визгом крикнула:

– Холопы, почему без стука? Кто позволил?

Солдат даже не взглянул в ее сторону, он подошел к служанке, стоявшей у стола с посудой, и сказал:

– Я тебя забираю. Пошли.

– Что ты там бормочешь? – крикнула госпожа. – Что ты хочешь от нее?

Солдат повернулся к ней, твердо и спокойно произнес:

– Я подозреваю ее в причастности к убийству молодого коннетабля.

– Что ты несешь, холоп? – почти крикнула Хедвига.

На что Волков ей спокойно отвечал:

– Вы солгали мне. Вы говорили, что она неграмотна, а я знаю, что она грамотна.

Хедвига и служанка переглянулись, и, взглянув на них, солдат еще раз убедился, что госпожа ему врала.

– Вы врали мне, – глядя красавице в глаза, повторил коннетабль, рассчитывая на объяснения от Хедвиги. Но та молчала, только смотрела с ненавистью. – Взять ее, – коротко приказал он, указав на служанку.

И тут служанка с бабьим визгом кинулась на Волкова. Это была высокая, сильная нестарая женщина, она сжала кулаки и двумя сразу из-за головы попыталась ударить солдата. Такие атаки Волков считал «детскими», и как бы ни была сильна женщина, тягаться с опытным бойцом она не могла.

Волков легко уклонился от такой нелепой атаки, а сам правой, здоровой рукой схватил ее за горло, свою правую ногу завел за ее правую ногу и с силой толкнул. Служанка прекрасной Хедвиги полетела с грохотом на пол, опрокидывая красивую резную лавку, медный таз и посуду со стола.