Страница 1 из 17
Нина Линдт
Хозяин времени. Кровавый принц
Глава 1
Наследник родился ночью, в грозу. Дождь потоками журчал по желобам дворца, ветер рвался в плотно закрытые ставни, молнии разрезали темное небо, словно трещины черное яйцо.
Слуги шептались, что боги хотели присутствовать при рождении мальчика и стучались в окна и двери порывами ветра, дождем, бились о кровавую черепицу дворца молниями, но король Игнис не позволил им этого. Королеву перенесли в комнату без окон, где она в страшных муках рожала уже более суток. Король в какой-то момент вошел и заявил, что велит вспороть ей брюхо, если она не разродится к рассвету. Несчастная умерла за час до восхода солнца, выпустив на свет багрового и орущего младенца.
Король Игнис был доволен. Наконец-то появился сильный наследник. Прежние умирали, а этот становился все больше с каждым днем. Он рано открыл глаза, еще неопределенного цвета, с удивлением глядел вокруг, и взгляд этот был чист и открыт.
У Люме было все, что нужно для роста и развития: три кормилицы, отряд служанок и рота слуг. Все они сдували с мальчика пылинки, тряслись над ним, потому что король жестоко карал за малейшую провинность.
Малыш радостно реагировал на все вокруг, но больше всего тянулся к отцу, словно чувствовал в нем единственного кровного родственника. Но вот отцовской любви не было.
Игнис сам не знал, что это такое, и считал слабостью и глупостью любые проявления этого бесполезного чувства. И сына своего он воспитывал так же. Убивал его любимых слуг и животных у него на глазах, повторяя, что настоящему правителю нельзя проявлять слабость. Мальчик плакал, умолял, но когда понял, что его привязанность обрекает на смерть любого, стал отстраненным и холодным, чтобы уберечь от гибели дорогих ему слуг и питомцев. А потом забыл, почему холоден, и забыл, как любить.
Отец хвалил его и был доволен, только когда мальчик проявлял жестокость, и ребенок быстро это понял. Значит, чтобы отец любил, надо быть беспощадным.
Ему было физически тошно, когда отец принес ему котенка и приказал убить. Люме посмотрел на играющего завязками на его рукаве доверчивого зверька, и только страх перед отцом не позволил ему разрыдаться от жалости. Он взял котенка себе на руки и постарался сделать все как можно быстрее. Но потом еще несколько ночей подряд просыпался, задыхаясь от слез, ощущая в ладонях последние содрогания доверившегося ему существа.
Но постепенно сердце ожесточилось, потому что переживать каждое убийство было слишком больно. Жалость, доброта, любовь оказались погребены под толстой и непробиваемой броней жестокости. А когда юноша подрос, он даже стал получать от этого болезненное удовольствие. Он постоянно доказывал отцу, что он такой же холодный и строгий, как его родитель. А не такой мягкий и бесхребетный, какой, по утверждению отца, была его мать. Люме мечтал, чтобы отец гордился им. Скупое одобрение: полукивок, ухмылка, взгляд – и он готов был снова уничтожить кого-нибудь, чтобы получить это еще раз. Иногда Люме имел неосторожность привязываться к людям. И они умирали. Чаще всего – от его же руки по приказу отца.
Ненависть, которую он испытывал втайне к самому себе, проявлялась вовне как ненависть к людям. И постепенно остались только эта ненависть – и жестокость. Люме боялись сильнее, чем отца: его вспышки гнева и злости были еще более непредсказуемыми, он мог убить любого просто так, чтобы посмотреть на предсмертные судороги и полюбоваться на растекающуюся лужу крови.
Когда принцу исполнилось шестнадцать, это был уже опытный палач и убийца, способный продлить мучения своей жертвы настолько, насколько пожелает, насильник, мерзавец, психопат… Он убивал, насиловал, издевался с наслаждением, получая в этом подтверждение своей значимости и ценности в глазах отца.
Когда отец поручил ему встать во главе инквизиции и руководить карательными отрядами против ведьм и колдунов, Люме был счастлив доказать ему свою преданность и показать, на что способен.
Сердце его уже не билось чаще от жалости. И он не испытывал угрызений совести, не видел кошмарных снов. Со своим отрядом он прошел тысячи километров, оставляя за собой кровавый след.
Его руки были обычно в железных перчатках с острыми когтями, ими он резал одежду на девушках, вырывал горло у детей, мучил и уродовал ведьм и колдунов, пока те умоляли его о снисхождении. Принц и инквизиторы искореняли силу ведовства у людей, чтобы больше никто не посмел восстать против магов. Но заветной мечтой Люме было найти единственного оставшегося в живых потомка ведьмы, которая была известна под именем Белой Королевы.
В охоте за ним он исколесил всю Испанию, всякий раз считая, что вот-вот его схватит, но тому удавалось ускользнуть. Когда пришло известие, что колдун пересек Пиренеи и прячется со своей семьей во Франции, Люме отправился следом. Однако, когда они уже рыскали по французским городкам, отец прислал письмо с приказом вернуться на время в Барселону. Люме пришлось приостановить свой карательный поход и выполнить приказ.
Принц въехал в город со своим войском, хмуро наблюдая просвечивающий за кружевным миром мир плоский. Иногда он мечтал о том, чтобы уничтожить совершенно ненужный плоский мир, который лишь служил рассадником ведьм и колдунов. Чтобы было чище.
Отец вызвал его к себе сразу же. Люме вбежал в тронный зал, готовый отчитаться перед отцом о походе, но тот прервал его приветствие сухо и отстраненно.
– Я решил заполучить источник энергии для магической силы на острове Мальта. Наши источники ненадежны, могут иссякнуть, согласно расчетам дворцовых мудрецов, а королевской магии нужна постоянная подпитка.
– Мы идем войной на Мальту? – Люме довольно положил ладонь на свой меч.
– Нет. Ты женишься на принцессе Тарите. Так что завтра же отправляйся туда.
Люме опешил, глядя на отца.
– Жениться? – переспросил он, не понимая, как такое могло прийти в голову отцу.
– Да. Династии нужны наследники. Так что поторопись, – сухо отрезал король и отослал его жестом.
Принц поднялся к себе, сел в кресло и задумался. Жена – это не совсем то, к чему он стремился. Но волю отца он привык исполнять. Но все-таки… как общаться с будущей невестой? Он привык брать женщин силой, а не ухаживать за ними.
Но где-то в глубинах памяти вдруг всколыхнулось что-то нежное и легкое, женские голоса, заботливые руки. Там, в детстве, его любили. А не боялись.
Впервые за много лет принц задумался о том, чтобы начать хоть какие-то отношения, получить от женщины хоть немного тепла. Причудливая мысль об этом казалась ему странной, непривычной, даже болезненной. Но время от времени она возвращалась и манила его все сильнее.
Люме собрал дары для невесты и отправился в путь. Он высадился на Мальте со своим отрядом, поднялся к королевскому дворцу по старинным извилистым улочкам. И хотя его приняли вежливо и учтиво, он замечал страх в глазах придворных, и это ему льстило.
Короля Мальты сватовство принца Люме Ватра не обрадовало, но зато это была возможность приобрести сильного союзника. Владения династии Фарфетт ограничивались одним островом, а династия Ватра владела территорией трех государств плоского мира: Португалии, Испании и Франции.
Когда в зал вошла принцесса Тарита, принц опешил. Сначала возникло ощущение, что она совсем еще ребенок. Принцесса была маленького роста, золотые кудри вились по плечам и спине девушки, блестели в свете солнца, освещавшего тронный зал через большие витражные окна. Глаза сине-фиолетового цвета, глубокий, задумчивый и чуть печальный взгляд. Вокруг нее порхали разноцветные бабочки, словно Тарита была цветком, на который они мечтали сесть. Пара бабочек действительно сидела у нее на плече, медленно закрывая и раскрывая крылья. Принцесса производила впечатление живой фарфоровой куколки, больше подходящей для того, чтобы играть, смеяться, бегать наперегонки с другими детьми. Только эта девушка-ребенок была печальна. Она не улыбнулась, а лишь присела перед ним в глубоком поклоне и осталась после стоять, потупив взор.