Пипец Котенку!

— Да хватит тебе, — развожу руками. — Нормально же общались. С хрена ли ты мнёшься, как девка? Рассказывай!

Порохов шумно выдыхает через нос, как бык, и говорит:

— Ладно. Скажу. Дело в том, что ты, урод…

Глава 15

Когда выслушиваю резкие обвинения Григория, начинаю ржать, как полоумный. Вижу, что он багровеет от ярости, но остановится не могу.

Серьёзно⁈ Из-за такой фигни? Да и, вообще, я как бы не при делах.

— Буа-ха-ха-ха! — ору, как пьяный бабуин, аж слёзы из глаз.

Ладно, ладно. Надо как-то успокоиться.

Подерёмся, потом ему всё объясню.

— Ублюдок, — цедит Порохов.

— Прости… не могу… а-ха-ха!.. сдержаться… хы-хы… Ну ты и дурак, Порох!

— Не называй меня так, — рычит он.

— Дурак или Порох? Ладно-ладно. Давай смахнёмся, раз уж хочешь. Хы-хы, — вытираю слёзы, давясь остатками смеха. — Потом поговорим. Хы! — сую в рот капу.

Григорий молча встает в боевую стойку.

— Проржался, Котов? — хмуро спрашивает тренер. — Раунд три минуты, начали!

Бернард свистит в свисток, и десять пар бойцов тут же сходятся. Гриха в этот раз не спешит нападать. Охладил, видать, свой пыл в подвале и теперь намерен разобраться со мной как следует. С чувством, с толком, с расстановкой.

А вот я, наоборот, иду вперёд. Вероятность выдержать натиск Порохова невысокая. Он агрессивный боец, и оборона — его слабая сторона. Относительно, конечно, слабая. Но в атаке у меня всё же больше шансов победить.

Ведь я, несмотря ни на что, хочу одержать верх! Натура у меня такая. Не сдаюсь даже тогда, когда положение кажется безнадёжным.

Да и вообще, спарринг в полную силу с лучшим спортсменом интерната — это же такая возможность! А мне ещё в клетке драться, там ни правил, ни раундов. И ребята могут оказаться даже опытнее Пороха. Поэтому вперёд!

Гриха явно не ожидает, что я решу проявить инициативу. Поэтому в начале схватки удаётся слегка его взбодрить. Достаю правым прямым до лица и попадаю точно в нос! Получив удар, Григорий приходит в ярость и взрывается мощной серией. Уворачиваюсь, парочку затрещин принимаю на блок и пробиваю навстречу — снова попадание!

Так и танцуем. Не даю Пороху работать первым номером, сам иду вперёд и на любые попытки достать меня отвечаю точными контратаками. Конечно, сам пропускаю немало ударов, но благодаря мягкому шлему большого ущерба они не наносят.

Вот по корпусу больно… А Григорий мастерски строит комбо, если защищаю голову, тут же пробивает по рёбрам или в живот.

Но вот ему надоедает со мной играть. Резко идёт на сближение, пробивает апперкот под неожиданным углом. Получаю точно в подбородок, и перед глазами на миг темнеет. Бах! Григорий совершает проход и валит меня на пол.

Не даю просто так забить себя в партере. Верчусь, как бешеный кролик, избегая ударов, а в какой-то момент даже удаётся захватить руку Григория. Почти провожу болевой приём, но тренер объявляет о конце раунда.

Молча расходимся. Можно сказать, ничья. В первой половине инициатива была за мной, а во второй Григорий показал, что не зря носит звание лучшего бойца. Правда, тут я тоже ухитрился проявить себя.

Второй и последний раунд. Мы — подростки, поэтому по правилам нельзя проводить больше двух раундов. Хотя это же тренировка, Бернард вполне может велеть драться ещё.

Снова пытаюсь пойти в атаку и чуть не пропускаю проход. Вовремя отбрасываю ноги и зажимаю шею Пороха в тиски. Приём не удается. Немного повозившись, он сбрасывает мой захват и встаёт. Я тоже встаю.

Продолжаем танцы. То сходимся, то расходимся, обмениваясь выпадами.

— Минута до конца! — объявляет тренер. — Поднажали!

Гриха будто с цепи срывается. Яростно бросается вперёд, не обращает внимания на хлёсткий удар правой, который прилетает ему в скулу. Превращается в безумный вихрь — я даже понять не успеваю, откуда прилетают плюхи. Получаю по лицу, в печень, по ногам, бац, бац, бац! Ухожу в глухую оборону, и всю оставшуюся минуту Григорий безнаказанно меня избивает. Не останавливается ни на мгновение, ответить возможности нет. Но я, к своей чести, остаюсь на ногах.

Выдыхается Порох только на последних секундах. Я тут же собираю остатки сил, выдаю обманный удар левой и, когда Григорий уклоняется, стреляю ногой в голову! Сочный шлепок разносится по всему залу, и Порохов падает.

Это всего лишь нокдаун, не нокаут. Я мог бы броситься на добивание, но вместо этого просто стою, переводя дыхание и пытаясь сосчитать, в скольких местах у меня болит. В ушах шумит, перед глазами плывёт, кажется, будто кулаки до сих пор прилетают в голову.

Гриха приподнимается, вонзая в меня злобный взгляд:

— Хрена ты стоишь⁈

— Устал, — развожу руками.

— Стоп! — объявляет тренер. — Отдыхаем.

Подходит к нам с Григорием:

— Разобрались?

— Да. Нет! — говорим одновременно с Пороховым. Сами догадаетесь, кто что произнёс.

Хенрикович обводит нас тяжёлым взглядом и говорит:

— Ещё раунд. Прямо сейчас. Будете драться, пока не помиритесь.

— Это же оксюморон какой-то, — бурчу я, поправляя шлем.

— Умные слова можешь вспомнить? — как-то злобно усмехается Бернард. — Мало получил, значит. Три минуты, погнали!

С тренером спорить нельзя. Снова сходимся и продолжаем лупить друг друга. Ещё один раунд и потом ещё один. Я честно выбиваюсь из сил, но не сдаюсь. Много пропускаю, но и сам наношу удары. Неплохо защищаюсь от борьбы, пока, в конце концов, Бернард не приказывает нам закончить.

— Кто победил? — спрашивает Гриха, срывая шлем с потной головы.

— Если считать по очкам, должно быть, ты. Я не считал, — честно говорит тренер. — А по факту ничья. Потому что ни ты, ни Котов не уступили. Пожать руки!

Последняя фраза звучит как приказ. Но, на моё удивление, Григорий первым делает шаг навстречу и протягивает ладонь. Крепко жму и улыбаюсь. Порох только приподнимает уголки губ.

Вы ещё не догадались, из-за чего Григорий вдруг на меня обозлился? Что ж, неудивительно. Я и сам бы никогда не догадался, если бы он не сказал перед спаррингом.

Оказалось, всё дело в том… точнее, в ком. В Софье. В той девчонке, которую я учил целоваться в библиотеке. Да-да! Тот парень, ради которого она старалась, и есть Порохов. Именно с розововолосой Сонечкой Гриха и бегал на свидания.

Незадача в том, что они вроде как уже начали встречаться на момент моего мастер-класса. Но ещё ни разу не целовались. Я Соню научил, и у сладкой парочки все стало хорошо. Правда, потом девушка зачем-то сказала, что училась целоваться у меня, и это привело Гриху в ярость.

Тупость, да? Ну, для меня, по крайней мере — ведь нельзя забывать, что Григорий — настоящий подросток, а я лишь номинальный. Он не до конца разобрался, когда именно случился библиотечный поцелуй, и почему-то решил, что я претендую на Софью. Не смог совладать с эмоциями.

Подростки такие подростки.

Куда мне Соню! Я и так, по факту, с двумя встречаюсь. Хотя, хм-м… Сонечка хороша собой. Я бы пощупал её яблочную попку.

Но нет, нет, отбивать девушку у друга — это низко. Я таким никогда не занимался. Что за идиотизм? Женщин вокруг полно, выбирай любую.

Короче, всё обсудив, мы с Грихой снова становимся друзьями. И решаем, что надо бы отправиться на двойное свидание — я со Светой, он с Соней. Будет прикольно. Наверное.

Мне кажется, что этот мощный спарринг даже сблизил нас. По крайней мере, Порох стопудово меня зауважал — не каждый из грубовцев способен выстоять против него четыре раунда.

— Котов! — Бернард заглядывает в раздевалку. — Зайди ко мне.

Послушно отправляюсь в подсобку тренера. Тот закрывает дверь на замок и садится за стол. Я, делая вид, что завязываю шнурки на туфлях, с помощью жестов создаю печать Тишины.

— Что ты там пальцами крутишь?

— Да вывихнул, кажись, чутка, — выдумываю на ходу. — О челюсть Порохова.

— Ну-ну, — усмехается датчанин. — Ты, кстати, молодец. Достойно себя показал. Но знаешь, я думаю, Гришка не в полную силу дрался. Пожалел тебя.