Страница 2 из 12
– Вася, а почему не хочешь гулять? Поведай тётеньке всё как на духу! – вкрадчиво порекомендовала она.
– Понимаешь… я переживаю! Я столкнулась с примером гостинга и получила тяжёлую психологическую травму! – с глубоким вздохом произнесла Василиса. – А потом… потом эта психотравма усугубилась полным непониманием моих родителей. Марина! – с надрывом произнесла Вася, и Маринка едва на тормоз не нажала – было ощущение, что девица выронила из открытого окошка машины сумку с миллионами долларов и стратегическим запасом алмазов на чёрный день, и теперь, осознав это, выдала стон души.
– Тётенька Марина, я почти потеряла себя!
– Счас найдём! – выдохнула Марина, старательными пинками выгоняя из сознания образ ценной сумки. – Ты окошечко со своей стороны прикрой на всякий случай… Мне так спокойнее будет.
– Ты думаешь, это так просто? – Василиса уже вошла во вкус страданий и быстро расставаться с ними не собиралась. – Понимаешь… Я встретила человека, а он… он… занимается гостингом.
– Уууууу, негодяяяяй! – убедительно прогудела Марина, добрым словом помянув двоюродного брата. Сама она без помощи интернета не опознала бы это слово. Скорее всего, расслышав корень «гост» могла бы решить, что это такой гость незваный, ну, или развлекается тем, что ищет продукты исключительно по ГОСТу сделанные. Мало ли какие хобби бывают у людей.
– Тётенька! – Вася восторженно прижала бледные лапки к груди. – Ты знаешь, что это такое?
– Наизусть! – честно ответила Марина.
– Ой, какое счастье! Ты меня понимаешь! – обрадовалось наивное дитя.
– Угу-гу! – согласилась Марина, скрещивая пальцы на руле.
– Так вот, мне ужжжжасно не везёт в последнее время! Все, ну поголовно ВСЕ парни, которые мне встречаются, какие-то не такие! Они все абьюзеры! – Вася возмущённо сверкнула глазами. – А самое-то страшное, так это то, что я в своей родной семье не могу чувствовать себя в безопасности – родители… можешь себе представить… – тут Вася заговорщицки понизила голос и прошептала, – Они тоже такие! С самого раннего детства, можно сказать с младенчества, ко мне применялась тактика скрытого aбьюзивного воздействия! – она торжествующе посмотрела на тётку.
Марина изобразила на лице зверское изумление, вполне устроившее Василису и напугавшее соседа слева, ехавшего в чёрной хонде, который изо всех сил, змееужиком начал перестраиваться в другой ряд, подальше от таких нервных женщин.
Василиса тем временем заполонила Маринину машину увесистым перечнем обвинений в адрес родителей и прочей родни.
– А хуже всего бабушка! – делилась она. – Она меня кормит!
– Нaсильнo? – удивилась Марина, Васькину бабушку отлично знавшая.
– Да! Она так радуется моему приезду, так угощает, что я не могу отказаться, а то она обидится! Понимаешь, для меня это стресс! Я ей так и говорю, а она делает вид, что меня не понимает.
– Представляю… – протянула Марина, с трудом поймавшая за хвост фразу о том, что для бабушки это наверняка тоже стресс, только значительно более болезненный. В конце-то концов, силой еду никто не пихает, приторно-сладких обижух в роду у них не водится, так что такие обвинения из-за обычного угощения, предложенного внучке, её бабуля не заслужила.
– Даааа, не повезло! – слово «бабушке» Марина разумно сказала про себя. – Но ты не переживай! У нас так точно не будет!
– А твои родители? – осторожно уточнила Вася.
– Они сейчас на дачу уехали – им примерно одинаково до работ добираться, что из дома, что от дачи, а погода хорошая, так что они там, – Марина наконец-то доехала до дома, вытряхнула из багажника Васины чемоданы и вручила их племяннице. Это уж так… чисто для того, чтобы она помолчала – когда пыхтишь, сложно на отца-мать жаловаться за то, что они тебя в школу водили, гады-паразиты!
– Так что никто тебя есть не заставит! Не волнуйся дорогая! – промурлыкала Марина, предвкушая бурную встречу живности.
– Вот кто-кто, а они меня никогда не подводят! – радовалась она вылету из квартиры мохнатой кометы, раз тридцать за пару секунд пробежавшей вокруг Васи, а возможно и по ней. – Ну, что ты застыла? Это тебе так Фуфик радуется!
– Ой, а я и забыла, что у тебя собачка есть, – с трудом продвигалась вперёд Вася. Ей казалось, что везде, ну, положительно везде, куда она собирается поставить ногу, оказывается пушистый хвост пёсика. А может, это и не хвост вовсе? Вроде из хвоста собаки не лают!
– Есть-есть, а как же? И собачка, и котик, и ещё котик, и вот, лучше пригнись, ну, что ты так испугалась – просто кошечка мимо пролетела. А вот и ещё собачка! Ну, что ты застыла?
– Соб-соб-бачка? – c третьей попытки выговорила Вася.
– Агаааа, – довольно кивнула Марина. – Ну, ладно… Это Фуфик-Фиона-Фил-Фарлаф-Тёмочка, а это просто Вася! Всем понятно? Все знакомы? Отлично! Тогда я помчалась на работу!
– Тётяяя! Соббббакккка! Я таких больших боюююсь! – Вася с неожиданной прытью вцепилась в тёткин рукав.
– Аааа, ну, бывает! Ладно! Тёмочка, в комнату! – она закрыла за псом дверь, тактично промолчав о том, что Вася-то боится совсем не того, кого надо, и предостерегающе покачала головой расслабившейся было племяннице. – Тёмочка у нас самый-самый мирный и спокойный. Но как знаешь! Еда в холодильнике, постельное бельё тут, – она кивнула на диван. Запасные ключи на столике. Телефон ты мой знаешь, так что пока!
– Пока-пока-покачивая перьями на шляпах… – пела Марина, выезжая в сторону офиса. – Судьбе не раз шепнём «совсем ку-ку»!
Глава 2. Опрометчивое оскорбление котоколлектива
Чем занимается студентка, которая только-только сдала сессию и приехала на каникулы? Отдыхает? Снимает стресс подручными способами, которые у каждой свои от ноготков до конной секции? А вот и не угадали!
Василиса, как только за тётушкой закрылась дверь, добыла из сумочки смартфон и позвонила подруге.
– Привет! Ты себе не представляешь, какую жуткую ночь я пережила! – особым «взволнованно-несчастным» тоном высказала Василиса. – Поездаааа – это нечтоооо!
– Что? Что-то произошло? Тебя кто-то обидел? – ахнули на другом конце невидимой связи.
Оооо, какое же это блаженство, слышать подобный восхитительный вопрос от человека, который тебя понимает!
Вася, воспрявшая от осознания этого счастья, как обильно и щедро политый цветок, начала излагать все свои злоключения.
– Прикинь! Я просила отца взять билеты на Сапсан, а он меня обычным отправил! Всю ночь в купе…
– Одна? – ужаснулась её собеседница.
– Да если бы! С мужчиной и женщиной! – фыркнула Василиса.
– И чтооо? – затаила дыхание слушательница.
– Баба всю ночь шуршала книгой, а мужчина храпел с присвистом! Я и глаз не сомкнула! Сто раз выходила в коридор, но так и не смогла заснуть. Ну, что за люди? Ну, знаешь, что храпишь, так зачем ездить на поездах, да другим мешать? – возмущалась Вася, не подозревая, что сама бесконечно будила попутчицу, которая шум от соседа восприняла вполне философски, а заснуть не могла от метаний молоденькой девицы, которая каждые пятнадцать минут возмущённо вскакивала, включала свет и с шумом вылетала из купе.
– Ой, Васяяяя, как же ты это вытерпелаааа… – сочувственно протянула её знакомая.
– А всё отец! Мог же послушать меня и купить тот билет, который я просила! – возмущалась Вася, – Выдумал себе, что совсем – совсем ночью мне ехать нехорошо, а рано утром выезжать – тётка встретить не сможет. Ну, могла бы на один раз и отпроситься! – сердито буркнула Вася и припечатала родителя:
– Совсем он меня не понимает!
Выслушав многословные аханья и разбор страданий до самых атомов, Вася распрощалась, но продолжала ходить по кухне, перечисляя себе под нос обиды, которыми непосвященные люди её так щедро одаряли.
Вообще-то раньше Василисе казалось, что понимающих её людей хватает…
– Как же я ошибалась! – страдала она, недавно осознав, какова жизнь на самом-то деле. В «этом самом деле», внезапно открывшемся ей, всё было совсем иначе. Не так, как раньше… Теперь-то она понимала, кто виноват во всех её проблемах и неудачах. Это же так просто – виноваты все, кто её обижал. Все, кто не понимал и мешал ей развиваться. Все, кто заставлял её что-то делать, лишая свободы выбора, определения, свободы…