Отпущу свою душу на волю…

Елена

Ты кто, Елена?.. Стар и младИз-за тебя в огне.Пускай цари повременят,Ты вспомни обо мне.Гомер, слепой певец богов,Донес из пустотыВздох потрясенных стариков,Но не твои черты.Оставил славы блеск и гром,И больше ничего.Я угадал мужским чутьемСмущение его.В туманном юношеском снеИз этой пустотыЯвлялась женщина ко мне…Елена! Это ты!Хотя свой призрачный успехНи в ком признать не мог,Тебя я чувствовал во всех,Как славу и подвох.Когда другая за мечтыМеня сожгла любя,Ты приняла ее черты —Я потерял тебя.1971

Макбет

Куда вы, леди? – страсть моя,Бредущая впотьмахС душой высокой, как змеяУ коршуна в когтях.Упорной страсти замкнут кругШотландскими холмами.Объяты тени ваших рукОгнями и громами.С них каплет кровь – кольцо в крови!И поздними слезамиЯ плачу и молю любвиНад этими руками.За то, что вам в огне пылатьНа том и этом свете,Позвольте мне поцеловатьВам эти руки, леди.1971

Возвращение

Шел отец, шел отец невредимЧерез минное поле.Превратился в клубящийся дым —Ни могилы, ни боли.Мама, мама, война не вернет…Не гляди на дорогу.Столб крутящейся пыли идетЧерез поле к порогу.Словно машет из пыли рука,Светят очи живые.Шевелятся открытки на дне сундука —Фронтовые.Всякий раз, когда мать его ждет, —Через поле и пашнюСтолб клубящейся пыли бредет,Одинокий и страшный.1972

«О, миг! Это камень проснулся…»

О, миг! Это камень проснулсяИ мира пустого коснулся,И каменным стал этот мир.Всё сущее камень сломил.Дороги назад оглянулись,Все стороны света замкнулись,И молния в камень ушла…И камню открылась душа.1972

Водолей

Итак, я еду в сторону Кавказа,На прочее давно махнул рукой.Сулит душе утраченный покойСвободное течение рассказа.Я еду мимо пашен, мимо рек.В окне земля российская мелькает,Обочь несётся, дальше проплывает,А далее стоит из века в век.Что там стоит?.. Не храм ли Покрова?Аль разъярённый силуэт Петра?Рождённый в феврале, под ВодолеемВ самодовольный аварийный век,Я вырос с инфантильным поколеньем,Издёрганный и точный человек.Надежды запах стал несносно горек,И очерствел воспоминаний хлеб.Я позабыл провинциальный город,Где улицы выходят прямо в степь.Был город детства моего – дыра,Дыра зелёная и голубая.И девушка была, как мир стара,Сияла, лёгкая и золотая.На карусель мы сели, на скамьюЛетучую и голубую.Но закружило голову мою,И я забыл зелёную своюИ первую и дорогую.«В Москву! – кричал. – Немедленно                                                         в Москву!»Зачем же из неё в тоске бегу я?От проводницы принимая чай,Наверно, я забылся невзначай.Душа моя повита дымкой скуки,А проводницы голос серебрист.Она смеётся: – Уберите руки!Вы всё равно не женитесь, артист. —Оставим эти штуки в стороне,И я считаю это невозможным.Гражданка, в одиночестве дорожномНе думайте так плохо обо мне.Я вспомнил золотое.Нелюдимо,Локтём о шаткий столик опершись,Я чай приму, я брошу сахар мимо,Я размешаю чайной ложкой жизнь.Проеду мимо пашен, мимо рек,В окне земля российская мелькает,Обочь несётся, дальше проплывает,А далее стоит из века в век.Я вспомню голубое.Стык за стыкомНесутся вспять былые времена.Там, в городе, есть улица одна.Тончайшей ложкой со стеклянным стукомЯ постучусь…Откроет дверь – она!Я понимаю, как её встревожит.– Вы помните, двенадцать лет назадЯ вас любил, любовь еще, быть может…– Ах, это вы? Садитесь, Александр! —Но в хитрый разговор совсем некстатиВорвались дребезжащие болтыИ голос: «Остановка!»На закатеГорят верхи деревьев и мечты.Вокзал качнулся, замерли деревья,И в воздухе переломилось время.Я вышел с чайной ложкой на перрон.О, город детства, это он ли? Он!Что с поездом? «Задержится немного».Успею!..О, забытая дорога!Мне стыдно потому, что всё прошло.Вот этот дом. Знакомое окошко.Я постучал, как дьявол, чайной ложкойВ холодное горящее стекло.В окне мелькнуло женское лицо,Открылась дверь бесшумно на крыльцо.Смеркалось. Вышла женщина из света.Я молвил у ступеньки на краю:– Не узнаёшь великого поэта? —Она произнесла: – Не узнаю. —Стояли и смотрели друг на друга.Ужели это ты, моя подруга?Куда девались тонкие черты,Полёт, и блеск, и девичьи замашки?На сарафане гнутые цветы…О, полнота! О, гнутые ромашки!– …Муж летчик был. Характер своенравный.Мы оба были слишком равноправны,Он надоел мне, бедный. Он ушёл… —Она закуску принесла на стол.– А как живешь теперь?– На алименты. —Вы слышите, друзья-интеллигенты?– Я вспомнила! – воскликнула она. —Тихоня, ты любил меня… О, боже!Как я смеялась в девочках!.. Постой же!Куда? Уж поздно… —Да! И ночь темна.И в прошлом ничего-то не найти,А поезд мой давно уже в пути.И площадь привокзальная пуста.И скука ожидальная остра.Но вот машина. Морда между деломЗевает. На борту во всю длинуНамараны скрипучим школьным меломДва слова:«Перегоним Сатану!»Вот кстати!.. Грузовик остервенелоПонесся. Я нагнал остывший чайНа следующей станции. Прощай,Острóта ада!..И душа запелаО свежести, утраченной давно…За прошлогодним снегом еду в горы.– Чуть было не отстал!– А поезд скорый, —Сказал сосед, – отстать немудрено.1970, 1972