Сложности

— Скоро вернусь, — пробормотал он, соскользнув со стула и позволив телефону звонить, пока не оказался на полпути к двери бара, где и принял звонок. — Хоуп.

— Хиксон, — коротко ответила она.

Он толкнул дверь.

— Дети в порядке?

— Да, — выдохнула она.

Он глубоко вздохнул и остановился на тротуаре, глядя невидящим взглядом на Центральную улицу.

Когда Хоуп не продолжила, он поторопил:

— Ты объяснишь, почему звонишь мне?

Она так и сделала, сразу приступив к делу.

— Знаю, ты не любишь, когда я повторяюсь, Хикс, однако, для меня это достаточно важно сделать последнюю попытку попросить тебя прекратить свои ленивые воскресенья. Похоже, ты не понимаешь, но я с самого их рождения пытаюсь привить им здоровые привычки. Им предстоит жить в своих телах, как мы оба надеемся, долгое время, поэтому важно, чтобы они заботились о них.

— Хоуп, я все понимаю. А еще я понимаю, что Шоу и Кор занимаются спортом, поэтому весь учебный год они тренируются и пребывают в форме. Мэми круглый год занимается танцами. Летом они все любят ездить и помогать твоему отцу на ранчо, а это тяжелая работа. Они не сидят без дела, постоянно играя в видеоигры. Это всего лишь один день в неделе, и они не едят до тошноты. У них просто есть один день, чтобы расслабиться и дать себе волю.

— Мне это не нравится, — ответила она.

— Ты ясно дала это понять.

— Им нужно показать, что правильно, Хиксон. Не показывать исключения из правил. Правильно — это правильно. Без исключений. Им нужен прочный фундамент для того времени, когда настанет их черед принимать верные решения.

— Хоуп, им не по пять лет, — проговорил Хикс. — Без обид, но это странно, когда мама говорит своему семнадцатилетнему сыну, что ему можно класть в рот. Или своей пятнадцатилетней дочери. Или даже Мэми. Мы должны ослабить хватку и позволить им делать выбор. Мы не можем относиться к ним как к первоклассникам, пока они не уедут в колледж.

— У Шоу мужской метаболизм, — возразила она. — Но девочкам не пойдет на пользу, если они начнут поправляться.

Хикс попытался сохранить самообладание.

— У наших дочерей нет проблем с лишним весом, нет соответствующей комплекции или привычек, способных привести к этой проблеме. Но мне не нравится, когда ты внушаешь им мысли о том, что они могут не быть идеальными.

— Общество не относится доброжелательно к толстым девушкам, — отрезала она.

— К сожалению, ты права. Но как насчет того, чтобы беспокоиться об этом, если появится хоть намек на данную проблему?

Она ничего не ответила, и поскольку они разговаривали по телефону, Хикс не мог понять, в чем дела — она сердится или продумывает свое поведение.

И понял, что второе.

— Значит, такова твоя игра.

Хикс снова выдохнул и ответил:

— Я ни во что не играю.

— Именно играешь. Делаешь так, чтобы им веселее было оставаться у папы, чем терпеть, когда мама ждет от них правильных решений по поводу важных вещей в их жизни.

— Я не позволяю устраивать им вечеринки у меня дома, Хоуп, — отрезал он. — Мы едим пончики, чипсы и соус, смотрим фильмы и футбол всего один день. Господи, это не такая уж большая проблема.

— Для меня — да.

— Хорошо, — сказал он ей. — И ты донесла эту информацию до меня. Я тебя выслушал. И не согласен. Поэтому сейчас обсуждать это больше не будем, как впрочем, потом тоже.

— Хикс…

— Созвонимся, Хоуп.

Он отключил звонок, но поскольку был на дежурстве, ему не только пришлось пить вместо пива газировку, но он и не мог совсем отключить телефон. Но мог выключить звук.

Именно так он и поступил, выкинув из головы бывшую жену, и вернулся в бар, чтобы продолжить общение с друзьями и наслаждаться футболом и нездоровой пищей.

Ему не пришло в голову, что впервые с того дня, как Хоуп его выгнала, он без труда выбросил ее из головы.

Ему так же не пришло в голову, что ему не придется идти к ней домой после футбола с приятелями и выслушивать ее придирки по поводу того, что он съел столько начос и крылышки.

Сев обратно на барный стул, он просто заказал еще тарелку начос и совсем не думал о Хоуп.

***

На следующее утро, первым делом отправившись к Мортимерам, чтобы выслушать их дерьмо по поводу того, что он до сих пор не выяснил, кто разрисовал их сарай, Хикс наконец вернулся в управление.

И войдя внутрь…

Нет, в ту минуту, как он увидел спину женщины, сидящей в кресле рядом со столом Ларри, Хикс насторожился.

Хэла не было видно. Донна, вероятно, уехала на патрульной машине (эта женщина любила стол, так же, как и Хикс, то есть терпеть не могла). Бетс же сидела на своем месте.

Хикс посмотрел на Риву в диспетчерской, кивнул ей, после чего подошел к Ларри.

Тот поднял на него глаза и выпрямился в кресле, пробормотав:

— Шериф. Это миссис Кэллоуэй. Миссис Кэллоуэй, это шериф Дрейк.

Хикс больше не смотрел на Ларри.

Один взгляд на молодую, красивую миссис Кэллоуэй, и вся его злость прошла. Его настрой изменился.

— Миссис Кэллоуэй, — пробормотал он.

— Шериф, — прошептала она.

— Она заявляет, что муж не вернулся домой вчера вечером, — добавил Ларри. — Последний раз она видела его вчера утром, перед тем как он ушел на работу. Я объяснил, что согласно протоколу, пропажа…

Хикс взглядом прервал Ларри.

— Помощник, можно вас на пару слов.

Ларри выглядел удивленным, но Хикс не стал тратить время, чтобы размышлять над этим. Его внимание вернулось к миссис Кэллоуэй.

— Мы скоро вернемся к вам.

Она кивнула.

Ларри поднялся, и Хикс проводил его на выход из помещения. Он остановился у входа в коридор, который вел в подсобные помещения.

Повернувшись так, чтобы Ларри стоял спиной к комнате, Хикс пытался сохранить выражение лица невыразительным.

— Прими ее показания, — еле слышно приказал он. — Выясни у нее, все что сможешь. Когда она видела его в последний раз, как он вел себя перед уходом. Его настроение и манера поведения накануне вечером. Где он работает, где отдыхает, с кем общается. Его обычный график. Казалось ли что-то необычным в его поведении или распорядке дня за последние несколько недель или месяцев. Узнай номер его сотового. Марку и модель его машины. Регистрационные номера автомобиля. Узнай все, что она сможет предоставить.

— Босс, — пропавший человек — это не…

Хикс поднял брови.

— У тебя есть дела важнее?

— Понял, — пробормотал Ларри.

— Дело не в этом.

Когда Хикс произнес это, Ларри посмотрел на него более пристально.

— Эта женщина ухаживает за собой, — объяснил Хикс. — Ногти накрашены. Что-то делает с волосами, они выглядят неплохо. У нее лишний вес, но она носит стильную одежду. Эта одежда была на ней и вчера, Ларри. Она, вероятно, не снимала ее, поскольку было не до этого. Она переживала из-за того, что ее муж не пришел вчера вечером. К утру она была напугана так сильно, что ее мужчина не появился дома, что сняла пижаму и подняла одежду прямо с пола, чтобы снова надеть ее и прийти к нам. На ней остатки вчерашнего макияжа. Она ничего не сделала с волосами, даже не расчесала их, просто собрала в хвост, перед тем как выйти из дома. И ее зрачки расширены, что является признаком паники или тревоги.

Он подошел ближе к своему помощнику и изложил суть дела:

— Ее муж приходит домой, Ларри. Она здесь не потому, что он в мотеле в Дансборо со своей очередной мадам. А ей надоело это терпеть, и она хочет донести свою точку зрения. Она здесь не потому, что у них серьезные проблемы, а он наплевал на все и свалил. Она здесь, потому что ее муж приходит домой каждый вечер, а прошлой ночью он не показался.

— Правильно, босс, — прошептал Ларри.

— Выясни у нее все, что сможешь.

— Понял, босс, — повторил Ларри, кивая, поворачиваясь и уходя.

Хикс наблюдал за ним, а затем подошел к столу Бетс, стоящему за столом Ларри. Он слегка наклонился к ней и тихо проговорил:

— Слушай. И записывай. Будь начеку. И не скрывай этого. Мы хотим, чтобы миссис Кэллоуэй знала, что мы серьезно относимся к ее опасениям. А потом будьте готовы. Нам нужно найти человека.