Сложности

— Ты права. Определенно. Но сейчас неподходящее время.

— Думаю…

— Кит был всем для меня.

Она закрыла рот. А я почувствовала, как мои глаза заслезились, но выговорила:

— Он был моим миром.

— Грета, подружка…

— Он был хорошим парнем. Он относился ко мне… был со мной… — я не смогла закончить. — И я потеряла его.

— Ты боролась?

Я не могла вспоминать.

— Неважно, — просто ответила я. — Я потеряла его. А сейчас этот мужчина… он хороший, Лу, и ты знаешь это. Все знают. Что случится со мной, если я пойду на это и проиграю еще раз?

— Что тогда случится?

И про это я не могла думать.

— Я не часто одерживаю победу.

— А может, стоит бороться, и тогда все изменится.

— А может, я совсем обессилю.

— Должна признать, ты перенесла достаточно, — пробормотала она.

— Думаешь? — спросила я, пытаясь быть забавной.

Но Лу не смеялась.

— Вероятно, тебя ждут перемены, — предположила она.

Отлично. Я должна закончить этот разговор. За нас обеих.

— Знаешь, мне было четырнадцать, когда мама родила Энди, а потом совсем забыла про своего ребенка.

— Милая, — прошептала Лу, ее тон стал тише, лицо смягчилось. Она знала.

— Это я меняла ему подгузники, кормила его из бутылочки и вставала, когда он плакал. Когда он подрос, я делала ему завтрак, собирала в школу и заставляла делать уроки. И даже съехав из дома, я приезжала рано утром и делала все то же самое. Именно я не пропускала его футбольных игр и посещала родительские собрания.

Ее глаза заволокло слезами, но я должна была в зародыше уничтожить ее надежды и мечты относительно меня, пока я не позволила ей увести меня вместе с ними.

В четырнадцать лет я стала матерью для ребенка, которого родила не я. Но я не возражала, потому что полюбила Энди в ту же минуту, как увидела его. Его было за что любить, а на тот момент, за всю мою короткую жизнь, у меня такого не было. И я подарила ему всю любовь, которая копилась во мне и приумножилась с его рождением.

И любви этой было очень много. Да и с такой матерью и без отца, у меня никогда не было ни мечтаний, ни надежд, кроме как провести остаток дней с Китом с той минуты, когда он поцеловал меня после нашего первого свидания.

И я не могла начинать сейчас.

— Но именно она сидела за рулем, когда тело Энди оказалось раздавлено, а череп проломлен. И единственное хорошее во всей той ситуации, что ее посадили на восемь месяцев за вождение в нетрезвом виде. И я смогла стать его опекуном. Так что я знаю, какова жизнь. Я знаю, за что стоит бороться. И на собственном опыте поняла, что должна просто принять то, что может предложить мне сейчас хороший парень, в чью жизненную драму я оказалась втянута. А именно — он лишь может оградить меня от этой самой драмы.

Я подняла руку и легонько коснулась Лу.

— Ты хочешь для меня всего самого лучшего, и я люблю это в тебе, — мягко проговорила я. — Но тебе надо понять, что, похоже, только такую форму любви я получу. И учитывая мое прошлое, меня это устраивает.

— Может, тебе стоит познакомиться с Оуэном, про которого говорила миссис Свэнсон? — пробормотала Лу.

— Как насчет того, чтобы жить тем, что уже есть, — усмехнулась я. — Несмотря на мою мать и происходящее с Хоуп и Хиксом, мне все нравится. У меня отличная работа. Хороший дом. — Я широко улыбнулась. — Лучшие друзья. И здесь потрясающе. Хорошие жители, тихий городок. Мирный и приятный. Все присматривают друг за другом. Жизнь здесь проста. История с Хоуп закончится, и эти двое будут жить дальше, какой бы путь ни выбрали. И я уже решила, что покончила с матерью. Она может быть упрямей, чем я думала, но как только банк Греты иссякнет, она исчезнет, так же, как и появилась. — Я пожала плечами. — И тогда абсолютно все будет мирно, тихо и приятно. Просто.

— Я хочу большего для тебя, детка.

Я рассмеялась и, даже успокоившись, продолжала улыбаться.

— Я не смеюсь, — сказала Лу мне.

— Я знаю, милая, — ответила я. — Но, видишь ли, то, что у меня есть сейчас, — это и есть большее. Это лучшее, что было в моей жизни. Даже лучше того периода, когда я была с Китом. Поскольку тогда он хотел получить от меня то, что я не могла ему дать. Он отдавался мне полностью, я не могла ответить тем же. И я боялась, что он осознает, что я не стою всего этого. Сейчас я счастлива. Поэтому ты не должна хотеть для меня большего, Лу. У меня есть все что нужно.

— И все же я хочу для тебя большего.

— Конечно, ты же моя подруга. Это твоя работа, — ответила я. — Но прямо сейчас я бы не отказалась от куриных крыльев из «Арлекина». И если в ближайшее время я их не получу, они остынут, пока я буду заниматься волосами. Они, конечно, хороши и холодные, но горячие куда вкусней.

Лу была собой — будучи очень хорошей подругой, отпустила ситуацию, когда поняла, что именно это мне и требуется.

— Я тоже возьму их. И картофель фри.

— Будто стоило напоминать, — пробормотала я, поворачиваясь обратно к полкам. Лу же повернулась к двери. И когда я взяла все необходимое, она позвала меня.

— Знаю, что тебе не нравится это слышать, — я посмотрела на Лу через плечо. — Но жизнь, на которую ты соглашаешься, намного меньше того, что ты заслуживаешь. И это разбивает мне сердце, Грета.

Мое сердце забилось изо всей силы, когда я услышала ее слова. После сказанного Лу я вышла за дверь и закрыла ее за собой.

***

Этим же вечером в семь тридцать я подкатила свой черный квадратный дорожный косметический чемодан к парадной дорожке миссис Уитни.

Как всегда, входная дверь была открыта, и хозяйка стояла в проеме, ожидая меня. Мне пришлось поднять чемодан по пяти ступенькам, которые располагались посреди дорожки, ведущей к двери.

— У тебя всегда такие красивые наряды, — сказала она мне, когда я приблизилась. — Даже в рубашке и джинсах ты выглядишь так, будто идешь по улице Нью-Йорка.

— А вы всегда делаете самые лучшие комплименты, — ответила я.

Ее взгляд упал на мои ноги.

— Но я не представляю, как ты ходишь на таких каблуках, как стоишь на них целый день.

— Практика, — поделилась я.

— Заходи, дорогая, — пригласила хозяйка, отходя с пути, когда я открыла ее дверную сетку. — Ты ужинала?

Она всегда спрашивала, ужинала ли я. Поэтому я дала обычный для меня ответ:

— Я поем, когда доберусь до дома.

— Есть отбивные и пюре, — сказала она. — Все еще теплое.

— Спасибо, миссис Ви. Но тяжелую пищу я ем на обед, а на ужин предпочитаю легкую.

— Хорошо, Грета, заходи-заходи. — Она провела меня через холл, но тут же остановила нас. — Просто загляну на секунду к мистеру. — Ее выцветшие голубые глаза поймали мой взгляд. — И снова должна буду повторить чуть позже, в перерыве, милая.

— Знаю, миссис Ви. Все хорошо. Пойду, приготовлюсь.

Она слегка улыбнулась и направилась вверх по лестнице. Я же прошла на кухню.

Когда женщина появилась, я вымыла ей волосы, затем посадила ее на стул за столом и начала работать.

— Итак, что произошло в Глоссопе интересного? — спросила она.

Судя по всему, она была единственной женщиной в городе, которая ничего не знала. А все потому что «мистер» — ее муж находился наверху и был подключен к аппарату жизнеобеспечения с тех пор, как три года назад у него случился сердечный приступ, в результате которого кислород перестал поступать в мозг. Врачи вернули к жизни его тело. Но остальную часть его не смогли. А у нее не хватило сил выдернуть вилку из розетки или страховки, чтобы держать его на больничной койке.

Миссис Уитни так сильно любила своего мужа, что отказывалась оставлять его, боясь, что он покинет ее, пока она будет отсутствовать. Один раз в неделю она ходила в магазин за покупками. Во второй половине воскресенья к ней приходил пастор Келлер, чтобы вместе помолиться. И каждые две недели я мыла и укладывала ей волосы. И периодически ее навещали друзья.

Ее муж пребывал в коме, из которой никогда не выйдет, и тем не менее она продолжала заботиться о нем. Такова жизнь.