Сложности

— Сними пуанты, — приказал Хикс.

— Хорошо, папа, — сказала Мэми. Затем обратилась к своим девчонкам: — Пойдемте!

Они побежали вверх по ступеням.

Я высунула клыки и посмотрела на брата.

— Теперь дело за тобой и мной, приятель, — сказала ему я.

— Я за! — ответил он.

Раздался звонок в дверь.

Сразу же вниз по лестнице послышался топот балерин, а Мэми прокричала:

— Еще раз!

Хикс одарил меня взглядом, который мне очень понравился — полным сладости, нежности, жара и обещания, после чего они с Бетс направились внутрь дома.

Поэтому когда я повернулась к двери, куда уже бросился Энди, я улыбалась.

***

Я сидела верхом на Хиксе и уже была близка к завершению, когда его руки на моей талии отстранили меня.

Он отбросил меня в сторону, перевернул на живот, поднял на колени и снова вошел в меня.

Я откинула волосы в сторону (в волосах оставался черный лак), оглянулась назад и выдохнула:

— Так я не смогу высосать ни капли твоей крови.

Он продолжал входить в меня, ухмыляясь и отвечая:

— Вся моя кровь, детка, сейчас в одном органе. Но если ты хочешь высосать ее, я готов лечь и дать тебе желаемое.

— Нет, нет, — поспешно проговорила я (или скорее, поспешно застонала). — Продолжай.

Его ухмылка стала лукавой, а рука скользнула с моего бедра вниз, вокруг и внутрь, и тогда я зарылась лицом в его кровать и испачкала косметикой весь плед.

Не думаю, что он имел что-то против.

***

— Я не знаю. Это все, что видел Ларри. Но она все еще с ним.

Был понедельник, следующий за Хэллоуином. Дети Хикса вернулись к нему, но в тот же день снова уехали к Хоуп. Все, включая Шоу, впервые с тех пор, как он переехал к Хиксу.

Хоуп выполняла свое обещание, Хикс свое. И, похоже, это работало.

Это означало, что он мог возобновить футбольные ночные понедельники в «Аутпосте» со своими приятелями — Тостом и Томми. Он привел меня с собой. Пришла и Донна. А еще Хэл и Эшли.

И сейчас он рассказывал мне, что Ларри видел мою мать с Кавано Беккером за чашечкой кофе в «Бейбикекс».

Я ничего не слышала о ней после инцидента в «Саннидауне».

Может это и стало тому причиной.

— Значит, ты считаешь, что она заполучила свой счастливый билет, и еще ты ясно дал понять, что не собираешься терпеть ее дерьмо или позволять мне делать это, а она достаточно поумнела, чтобы прислушаться к твоей официальной позиции, поэтому старается осесть с этим парнем надолго? — спросил я.

— Я общался с этой женщиной крайне мало, милая, — ответил Хикс. — Не имею понятия. Ты говорила, что она появляется и исчезает. Прошло какое-то время. Она пропадала на такой долгий срок?

Я посмотрела на свое пиво и пробормотала:

— У нее не было расписания. — Я снова посмотрела на Хикса. — Иногда она пропадала надолго, и я думала, что это конец. Потом она возвращалась.

Он обхватил мою шею и придвинулся вплотную.

— Просто рассказываю тебе, что видел Ларри. Чтобы ты была в курсе. Я сделал это не для того, чтобы тебя расстроить. Но повторю: если она попытается что-нибудь предпринять, мы будем разбираться.

Я выдержала его взгляд и кивнула, когда по моей руке щелкнули с другой стороны, и я услышала Тоста:

— Народ, сегодня ночь футбола. Серьезные разговоры запрещены.

— Это ее первая футбольная ночь, а девчонка уже нарушает правила, — подразнил Томми, сидевший рядом с Тостом.

— Шшш, — шикнул Тост. — Ты можешь спугнуть ее, а она — девчонка, которая не смотрит на тарелку с начос так, будто может испепелить ее взглядом, и не делает вид, что не хочет засунуть в нее лицо и съесть все самой. Будь помягче с этой неизвестной сущностью, Том, она может сбежать.

— Точно, — проговорил Томми. — Прости, Грета. Ты можешь быть серьезной с Хиксом сколько угодно. Только не надо пялиться на наши начос и заставлять их гореть.

Сквозь смех я заверила:

— Парни, ваши начос в безопасности.

— Нет, не в безопасности, — заявила Донна, проталкиваясь через нас с Тостом и беря в руки тарелку с салатом и начиная выгребать на нее половину начос.

— Эй! Ты забираешь все! — крикнул Тост.

— Я говорила тебе подвинуть их в мою сторону, — напомнила Донна, слизывая с пальцев расплавленный сыр.

— Тогда бы они не стояли передо мной, — ответил Тост.

— Бетти-Джин, еще тарелку начос, хорошо? — заказал Хикс, и когда я посмотрела на него, его глаза были устремлены на бармена.

— Понял, Хикс, — ответил Бетти-Джин и направился к электронному кассовому аппарату, чтобы внести наш заказ.

— Перестаньте быть логичным, шериф, это убивает все удовольствие от того, что мы достаем Донну, — напомнил Тост.

— О, не волнуйтесь, — проговорила Донна. — Я сделаю еще что-нибудь, чтобы вы вновь могли бы попытаться меня достать. Например, продолжу болеть за «Кардиналов».

— Меня сейчас стошнит, — ответил Тост. — «Кардиналы»? Мы в округе Бронкс.

— Нет. Это округ «Вождей», — вставил Томми.

— Чувак, завязывай с «Вождями», — посоветовал Тост, отвернувшись от меня к Томми. — «Бронкс» — вот это дело.

— Ты вырос, болея за «Вождей». И всего лишь четыре года назад начал болеть за «Бронс». Где твоя преданность? — добавил из бара Хэл.

— Да! — закричала Эшли. — У них самые лучшие цвета формы.

— Ты, должно быть, шутишь? — спросил Тост.

— Нет, — ответила Эшли. — Их зеленый просто потрясающий.

— Кто-нибудь пристрелите меня, — потребовал Томми, закинув голову к потолку.

— Нет, — возразила Эшли. — Хэл, дай мне свой пистолет.

Хэл начал смеяться.

Тост и Томми повели сгорбленными плечами в сторону Хэла и Эшли и начали смеяться.

— Пожалуйста, — проговорила Донна, и мой взгляд метнулся к ней. Она указала своей тарелкой на нас с Хиксом: — Продолжайте.

Затем вернулась на свое месте по другую сторону от Томми и принялась за начос.

Я повернулась к Хиксу.

— Твои друзья фантастичны.

Он разразился хохотом.

Я наблюдала за ним, ухмыляясь все время.

И когда он успокоился, то принялся за начос. Как и я.

***

В среду вечером я наблюдала за тем, как Хикс идет по дорожке перед моим домом, мой взгляд был не обычным восхищенным, потому что в Хиксоне Дрейк всегда было много восхитительного.

Причиной тому было то, что по его походке и выражению лица стало понятно, что что-то не так.

Я оставалась на месте, как и всегда, когда Хикс приезжал ко мне вечером (то есть в те вечера, когда я не приходила к нему, по большей части, когда дети оставались не с ним).

Я надела свитер и шарф и сидела под одеялом, рядом со мной стоял чай на электрогрелке, на коленях лежала забытая книга, а Хикс направлялся ко мне.

Обычно он низко наклонялся, оставлял на моих губах быстрый влажный поцелуй, после чего поворачивался и делал то, чему я его учила. Садился и называл мне то, что ему нужно.

Но на этот раз вместо того, чтобы откинуться в кресле рядом со мной и сказать, что ему нужно пиво, бурбон или еда, он просто рухнул и замолчал.

На нем была надета рубашка шерифа, под ней виднелось термобелье, а сверху накинута коричневая кожаная куртка с приколотым снаружи значком.

Я оценила зимнюю форму шерифа. Но ему не стала этого говорить. А негромко заметила:

— Похоже, сегодня вечер бурбона.

Он не отводил взгляда с улицы. Смотрел достаточно долго, и я начала беспокоиться еще больше, затем он поднял руки и потер лицо, что лишь усилило мою тревожность.

— Хиксон, милый, — пробормотала я.

Он опустил руки, но продолжал смотреть вдаль, когда проговорил:

— Сегодня приходила Фэйт, чтобы узнать, если ли прогресс в деле.

О Боже.

Я не видела Фэйт с момента убийства. Ее мама позвонила, чтобы отменить запись, которая назначалась раз в шесть недель и должна была состояться через три недели после убийства Ната.

Прошло гораздо больше времени, а ее все не было. Но я сама не стала доставать ее с переносом записи. И посмотрев на Хикса подумала, что может и стоило бы.