Сложности

Однако мне нужно было принять душ и отправиться на работу. Меня ждала клиентка.

***

— Точно.

Я прикусила губу из-за того, каким тоном он сказал это после моего рассказа о произошедшем между мной и Хоуп этим утром. После открытия салона я сразу позвонила ему из подсобного помещения.

В этом слове не было ничего хорошего.

— Она звонила, — поделился он, и мой взгляд метнулся к двери, когда в нее вошла Лу.

Хоуп была очень занята этим утром.

— Да? — спросила я.

— Завтра вечером она хочет пойти в «Джеймсонс», чтобы поужинать и поговорить.

«Джеймсонс»? Самый шикарный и романтичный ресторан в округе?

«Вот сука».

Я, сузив глаза, посмотрела на Лу, но Хиксу ответила:

— Угу.

— Детка, сегодня вечером я съезжу к ней. Я не собираюсь идти с ней в чертов «Джемисонс». Хотя, — последнее слово он пробормотал задумчиво, — надо бы заказать столик.

Мои глаза вновь приобрели нормальный размер, и я была уверена, что прямо сейчас самодовольно улыбаюсь.

Глаза Лу не были сужены. Она смотрела на меня широко распахнутым взглядом.

— Мне бы это понравилось, — проговорила я.

— Хорошо, когда на следующей неделе девочки вернутся к ней, мы пойдем туда. И я не поеду к ней, пока мы с детьми не купим телевизор. Хочешь поехать с нами? Мы быстро поужинаем, после чего ты сможешь побыть с ними дома и остаться до моего возвращения.

— Ты этого хочешь? — спросила я.

— А тебе обязательно это спрашивать? — спросил он в ответ.

— Наверное, нет, — пробормотала я.

— Во сколько у тебя последняя клиентка?

— Я заканчиваю в шесть тридцать.

— Хорошо. К этому времени мы купим телевизор. Встретимся у «По-Джека»?

— Да.

— Хорошо. Дай знать, как выйдешь. У тебя есть время на обед в «Арлекино»?

Я усмехнулась. Хоуп проигрывала.

— Ага.

— В котором часу?

— В час.

— За тобой заехать или встремся на месте?

— Ресторан в квартале от меня, Хиксон.

— Хорошо, детка, — сказал он усмехнувшись. — Увидимся там.

— Да, милый. Увидимся там.

— До скорого, детка.

— До встречи, Хикс.

Мы повесили трубку и Лу объявила:

— Твоя клиентка здесь.

— Хорошо, я выйду и…

Она схватила меня за руку.

— Не-е-е-т. Я только что наблюдала картину, как ты превратилась из человека, замышляющего убийство, в кота, получившего свои сливки. Что происходит?

У меня было мало времени, поэтому я рассказала ей все настолько подробно, насколько могла. Когда я закончила, она ухмылялась как дурочка.

— Что? — спросила я.

— Именно так, — проговорила она.

— Что? — повторила я.

— Во-первых, у тебя есть за что бороться, что ты наконец-то и делаешь. И поскольку это того стоит, я очень рада. А во-вторых, когда ты сказала Хиксу, что происходящее между вами сработает, он ответил: «Ага». — Она наклонилась прямо ко мне. — И мне… чертовски… нравится это. — Она откинулась назад и засмеялась, после чего проговорила: — Ага! Вот и все, именно это он и должен был сказать. Ага! Это… это… это потрясающе!

Она повернулась, взяла большую бутылку кондиционера и прошла мимо меня, распахнув дверь. Выходя из подсобки, она закричала на весь салон:

— Ага! — и я заметила, что моя клиентка с любопытством смотрит на нее.

Дверь закрылась. И я разразилась смехом.

Глава 22

The Ride of Life

Хиксон

В тот вечер Хикс припарковался у дома, который когда-то называл своим, и поднялся по дорожке.

Он смотрел на свое старое крыльцо, размышляя, что ему надо купить какую-нибудь мебель, чтобы поставить ее на крыльцо для Греты.

Может несколько садовых кресел.

Он стоял у двери, подняв руку, чтобы позвонить в звонок, когда дверь открылась.

Хоуп стояла на пороге, собранная так, будто они и правда собирались в «Джемисонс», но без красивого платья. Вместо него на ней были брюки и красивый топ, а не как обычно — джинсы и свитер. Она использовала только тушь и румяна, и быстро собрала волосы, как делали в дни, когда носила Мэми и работала на отца.

Черт.

По крайней мере, у нее были босые ноги.

Она подошла к наружной двери, и Хикс посторонился, когда она открыла ее, поприветствовав:

— Хиксон.

Он захлопнул дверь и ответил:

— Хоуп.

Она развернулась и вошла. Хиксон последовал за ней, размышляя, что забыл посчитать, когда был последний раз в своем старом доме. Она потребовала, чтобы он забрал все вещи, которые захочет, и после того, как они несколько недель ходили вокруг да около, он так и поступил.

Это произошло четыре, может пять месяцев назад.

Но все выглядело по-прежнему. Она ничего не изменила. Дом был также абсолютно чист, как ей всегда нравилось, опрятен, как будто там не жили дети, и красиво украшен, как нравилось им обоим.

Согласно их соглашению о разводе, он оставил ей дом и мебель, а поскольку она зарабатывала достаточно, ему не надо было платить алименты. Поскольку она зарабатывала деньги на работе, которую никогда не потеряет, адвокат Хикса советовал ему оспорить соглашение, поскольку она получила все, а он ушел со старым письменным столом, который подарил ему отец в колледже для его квартиры. А еще взял несколько коробок с хламом, который имел значение, но не представлял ценности.

Он не стал бороться. У нее не было денег, и ей бы пришлось обратиться к отцу, продать дом, или залезть в накопительные счета, состояние которых было неплохим. Поскольку они оба старались, чтобы состояние счета было именно таким, а она уже отдала Хиксу его долю.

Но, несмотря на это, все, что она ему даст, будет направлено на будущее детей, так что смысла в этом не было. Все, что они накопили, лежало на счете, к которому никто из них не мог прикоснуться, разве только для того, чтобы сделать что-то для детей.

Взамен она отказалась от права претендовать на его пенсию или пенсионные счета.

Он не хотел развода и считал, что это вполне приемлемая сделка. А теперь он был рад. Ему не пришлось доводить ситуацию до крайности, чтобы получить от нее деньги. Что, несомненно, поставило бы под угрозу его отношения с ее семьей, которая для него кое-что значила. Но даже если бы это не было так, ему нужно было сохранить все для детей.

Их дом остался нетронутым, и дети могли продолжать жить в нем, по крайней мере, эта часть их жизни осталась неизменной.

А ему не приходилось каждый день встречаться с тем, что вызывало воспоминания о ней или об их жизни.

Чистый лист.

Все хорошо.

Она повернулась в его сторону, и он остановился в трех шагах от нее.

— Ты хотела поговорить, — начал он сам, поскольку Хоуп разговор не начала. — Я здесь.

— Хочешь пива? — спросила она.

— Нет, — ответил он.

— Бурбон? — предложила она.

— Нет, Хоуп, — проговорил он.

— Может, ты хотя бы присядешь? — попросила она, начиная проявлять нетерпение или нервозность, он не смог определить, что именно.

Это он мог, поэтому прошел к одному из двух диванов, стоящих перпендикулярно к камину лицом друг к другу и опустился в угол.

В камине, как он заметил, горел огонь.

И вокруг были зажжены свечи.

«Господи».

Оставалось только включить музыку, и в такой обстановке, с таким макияжем и нарядом, Хоуп даже не надо было ничего говорить, он прекрасно понимал, какой итог она хотела видеть.

Он не стал устраиваться удобней. А сел ближе к краю, уперевшись локтями в колени, свесив руки между ними, и смотрел на Хоуп, усевшуюся напротив него.

Устроившись, она подогнула под себя ноги, словно они собирались проболтать всю ночь, а Хикс пытался побороть свое напряжение.

— Я рада, что ты наконец-то согласился поговорить со мной, — мягко проговорила она.

— Я согласился, и мы как раз этим занимаемся, но не хочу, чтобы это длилось долго. Дети дома, у них новый телевизор и…

Она перебила его.

— Шоу может приглядеть за девочками, и он же может настроить телевизор.