Страница 7 из 84
Глава третья. КОМАНДА ПОПОЛНЯЕТСЯ
Просыпаться рано Джубе никогда не нравилось. В лучшие времена, когда в кармане водились достаточные суммы, и не было никаких неотложных дел, он мог проваляться в постели до обеда и ничуть об этом не сожалел. Все равно все самое интересное начиналось в городе с приходом сумерек.
Но сегодня выбора не было. Полученный аванс требовал приступить к делу немедленно. Иначе существовала нешуточная вероятность его лишиться, а с ним — и головы. Старик Крив, нацелившийся на полцарства, не остановится ни перед чем.
Да и конкуренция опять же… Такой лакомый кусок, как царева дочка, привлечет множество желающих им полакомиться. А уж в ушлости и циничности иных обитателей этого лучшего из миров сомневаться не приходилось.
Наскоро умывшись и позавтракав позавчерашней булкой, которая еще не успела превзойти по твердости камень, Джуба тяжело вздохнул. День предстоял непростой. До полудня еще далеко, но явиться на площадь, где будет объявлено о первом испытании, нужно заранее. Потереться в толпе, послушать, что болтают людишки, присмотреться к претендентам, оценить шансы…
Мощные удары сотрясли дом. Игги на миг почудилось, что свершилось старое пророчество, и весь мир собрался провалиться в тартарары. Казалось, жилище Джубы через мгновение развалится, словно карточный домик. Лишь с трудом Игги удалось унять панику, и только тогда он сообразил, что кто-то просто стучит в дверь снаружи.
— Что за колоброд* там долбится! Не заперто…
Ломать дом перестали, дверь деликатно приоткрылась, и в появившийся проем просунулась здоровенная голова, увенчанная россыпью кудрявых, соломенного цвета волос и густой бородой. Вслед за головой появилось и все остальное.
Джуба когда-то давно видел самого настоящего живого тролля, работавшего в заморском бродячем цирке, приехавшего на гастроли в Велиград. Тогда это зрелище поразило его до глубины души. Но то был иностранный тролль — чудище безмозглое, способное только жрать камни и выполнять простейшую работу. А тут…
Тут был человек, самый настоящий человек, но своими габаритами он совершенно не уступал заморскому камнежору.
Гостю пришлось пригнуться, чтобы протиснуться в довольно тесный для него дверной проем, Одет пришелец был в льняную, некогда белую, а ныне непонятного бурого цвета косоворотку, развязанную почти до пупа на широкой, как стол груди, и подпоясанную веревкой, а так же старые, залатанные на сто раз порты. На ногах незваный гость носил самые незамысловатые лапти. На шее на шнурке у него висел простой оберег. В руках гость держал куцый сидор.
Игги перевелоторопелый взгляд выше и невольно перевел дух. Огромный пришелец оказался обладателем конопатой физиономии, крупных лошадиных желтоватых, но крепких зубов со щербинкой посредине, и улыбался хозяину дома самой простецкой, обезоруживающей улыбкой, в которой при всем желании нельзя было найти даже намека на возможную агрессию.
«Да ему же лет семнадцать, никак не больше, — понял Джуба. — А на вид настоящий былинный богатырь, вот только деревенского разлива».
— Зрав будь, боярин! — поздоровался потенциальный богатырь, почесывая бороду.
— И тебе не хворать…
Боярином Игги еще никто и никогда не величал. Пока он не мог понять, нравится ли ему такой вариант обращения, но сделал вывод, что производить приятное впечатление ранний гость вполне умел.
— Пришел я! — возвестил детина. — По
— По какому еще
Детина недоуменно взглянул на него, не понимая, как такие простые вещи могут вызывать дополнительные вопросы.
— По твоему
Он для наглядности протянул вперед руку, в которой был зажат ту самую грамоту, на которой Игги вчера столь старательно выводил буквы. Грамота была порвана, верхняя ее часть отсутствовала.
До Джубы внезапно дошло.
— А, ты имеешь в виду, по объявлению?
Детина улыбнулся. Улыбка у него вновь получилась широкая и добрая, а сквозь щербинку между зубами можно было свободно проехать на телеге.
— Ага, я и говорю, по
— Так ты что, — в очередной раз за утро поразился Игги, — читать умеешь?
Молодой богатырь важно кивнул.
— Чтению и письму обучен. По личной воли, в свободное от посевной время.
Джуба задумался. Кандидат был вроде бы подходящий. Грубая сила в предстоящем предприятии никак не помешает. Конечно, вряд ли он хоть раз в жизни держал в руках меч, но в данном случае это и не требовалось. Зато кулаки у него пудовые, таким вдарь — стену проломишь. А если надо и быка остановит… на полном скаку… щелбаном…
— Звать тебя как?
— Дубыней кличут, — гордо заявил детинушка.
— Оригинально…
— У меня батя учудил, сам назвал. Мать говорила, в детстве уронила меня головой вниз. А мне хоть бы что, башка дубовая! А так у нас в деревне половину Иванами обзывают, — потупился тот, — а другую половину Федулами.
Игги счел нужным пояснить.
— Традиция — это то, что все считают нужным делать, но никто не понимает — на хрена!..
Дубыня радостно закивал.
— Ага, точно, хрен тут не причем. Хрен хорошо тертый, остренький, да с кваском! Вкуснотища!
Джуба задумался. Деревенский Дубыня поражал своей простотой и неиспорченностью. С одной стороны, стоило бы ему отказать, а то проблем с ним потом не оберешься… Но, с другой стороны, кому-то ведь надо и пищу готовить, и в хворост в дороге собирать, и волков отгонять… а сам Игги утруждать себя простецкой работой не желал.
— Хорошо, допустим, Дубыня. Значит, хочешь работу получить?
— Хочу! — оживленно подтвердил тот. — Очень хочу! А то батя отправил, говорит, иди в город, наберись ума-разума, а где его набираться, не сказал. Я везде спрашивал, отвечают, у нас нет… А батя, я так думаю, за поросенка переживал. Кушать я люблю, а он как раз порося зарезал, значится… Вот и спровадил меня, от греха подальше.
Эта причина выглядела реальной. Игги даже боялся представить, сколько продуктов потребляет сей добрый молодец. Такого прокормить не просто!
— Я младшенький в семье, — продолжал рассказ Дубыня, — самый слабенький, без меня легко управятся. Три дня шел до города, только травушку жрал. Оголодал! Думал, в городе отъемся, но куда там. Люди тут злые, не то что у нас… Не покормят задарма…