Художник, что рисует…

Проводив участкового женщина задумалась.

С одной стороны, принесенная участковым весть изрядно взволновала Елизавету Федоровну, с другой, она была даже в какой-то степени рада тому, что внук оказался таким шустрым и смог улизнуть от незаслуженного наказания. В том, что объявленный приговор был сфабрикован от первого до последнего слова, она ни капли не сомневалась. Но и в тоже время прекрасно понимала то, что: «Прав не тот, кто прав, а тот, у кого больше прав». Судиться с власть имущими означало заранее обрекать себя на провал. С другой стороны, опять же ее наполняла некоторая радость хотя бы из-за того, что ее внук оказался вполне здоров. А то ведь доходили слухи о «несчастном случае» произошедшем в изоляторе, о том, что в результате него он попал в тюремную больницу и похоже сильно повредился в уме. Но совершенный побег, говорил совсем о другом и это хоть, и радовало, но все же заставляло изрядно волноваться.

Накапав себе в столовую ложку корвалола, чтобы несколько успокоиться, женщина выпила лекарство и прилегла на диван, чтобы отдохнуть и прийти в себя, после неожиданной новости. Но только она заняла горизонтальное положение, как вновь раздался звонок, от входной двери.

— Покой, нам только снится, — произнесла она поднимаясь с дивана и выходя в прихожую. Похоже, сегодня покоя не будет, подумала она, еще не представляя себе, насколько это окажется верным. И со словами:

— Да иду, иду уже! — пошла открывать новым гостям.

За дверью оказалась ее старая боевая подруга Антонина Ивановна. Елизавета Федоровна даже обрадовалась ее появлению, хоть будет с кем поделиться новостью, но та опередила ее.

— Тебе уже сообщили?

— О том, что Семен сбежал? Уже успели. Но ты знаешь, я даже рада этому. Хоть и говорят, что тюрьма это хорошая школа, но лучше отказаться от этого образования.

— Тогда пляши! — Улыбаясь, произнесла подруга и протянула телеграмму, полученную сегодня утром.

Слегка подрагивающими руками женщина развернула сложенный бланк телеграммы и прочла:

«Не беспокойся. Спасибо за вещи. Все в порядке. С Дона выдачи нет, а Донские казачки самые красивые».

Присев на табурет, она перечитывала телеграмму раз за разом, радуясь тому, что с внуком действительно все в порядке. Несмотря на то, что текст телеграммы, был несколько странным, она понимала, что внук хотел дать ей некоторые намеки на его положение и в тоже время, опасался, что эти слова прочтет кто-то другой. Написанные в ней слова говорили о том, что тот прекрасно разобрался со сделанными ею закладками, и хотя бы на первое время сможет вполне обеспечить себя едой, одеждой и даже уехать подальше от того места где оказался. Судя по обратному адресу, или вернее отметке оператора, телеграмма была отправлена из Новосибирска. Единственный вопрос, который она, возможно от пережитых волнений никак не могла решить для себя, касался Дона. Женщина твердо знала, что никаких родственников или знакомых в тех краях не у нее, ни у Сёмы не имелось. Ну разве, что совсем случайные, типа приятелей по училищу. И вдруг он пишет, что направляется именно туда. Хотя с другой стороны, это место ничуть не хуже любого другого, если хорошенько подумать. Правда, все же некоторое беспокойство вызывал тот факт, что он так открыто, назвал место, куда отправился. Разумеется, она понимала, что только вдоль реки находится больше сотни поселков и городков, и найти внука, будет совсем нетривиальной задачей. Но зачем облегчать работу преследователям?

Несколько придя в себя, она поделилась своими сомнениями с подругой.

— Ну, ты даешь, Лизка! — Воскликнула та. — Похоже, на покой пора, последние мозги отключились. Какой там Дон? Читай внимательнее: «Донские казачки самые красивые» — где у нас «Донская Казашка» жила, как замуж вышла. Царствие ей небесное, а то бы в стороне не осталась.

А ведь и правда. Намек достаточно прозрачен, разумеется, для тех, кто понимает о чем идет речь, а уж в Узбекистане, его точно никто не найдет. Просто не подумают о том, что он решится на переезд в фактически другую страну. Хоть Узбекистан и Советская республика, но советской власти там никогда не было. То есть видимость какая-то существует, но живут скорее по собственным законам. Да и республика мусульманская. Это в России всегда гнобили церковь, там же все иначе. Да и как он сказал, «С Дона выдачи нет». Так и там. Еще когда работала, в собесе помнила, что сколько не посылай запросов в любую среднеазиатскую республику, либо в ответ полное молчание, либо ничего не значащая отписка. Пока сверху кто-нибудь не гаркнет громко, никаких движений не происходит. Да и после окрика не особенно копошатся. Внук прав, там он, если и не в полной безопасности, то очень близко к этому. Да и деньги у него есть, а там с этим гораздо проще, еще казашка не раз говорила, что при наличии денег можно выправить любой документ, и решить любые вопросы. А Семен, далеко не дурак, и надеюсь, последний случай добавил ему разумности.

Подружки попили чаю, обсудили местные новости и разошлись. Елизавета Федоровна еще раз прочла телеграмму внука, а после спрятала ее в томик «Воины и мира» решив, что уж там точно ее никто не будет искать.

Слова, произнесенные недавно о том, что «покой нам только снится» оказались пророческими. Стоило только закрыть за подругой дверь и прилечь, чтобы отдохнуть, в прихожей вновь раздался звонок.

На этот раз за дверью оказалось двое мужчин. Один из которых тут же предъявил удостоверение показывающее, что он является старшим советником юстиции, то есть, представителем прокуратуры, а второй просто представился бароном Кохом. И хотя при дальнейшем разговоре присутствовали оба, но было заметно, что старшим все-таки является именно барон. Кто такой барон, сомнений не было с того момента, как был озвучен титул и имя.

Титулы в советской стране имели лишь представители одаренных, да и то это были скорее не титулы, а своего рода звания сродни армейским лейтенантам, капитанам и тому подобное. Просто, чтобы как-то отличать одаренных от простецов, и были введены эти звания — титулы. А дворянские были приняты только потому, что фактически во всем мире, магов, волшебников, ведьм и колдунов было принято именовать именно так. Хотя сразу же после революции и пытались вводить какие-то другие наименования, но они просто не прижились. И когда Наркоматы в одночасье стали — Министерствами, то и одаренные обзавелись титулами, так сказать в угоду международным нормам. Хотя в отличии от всего мира в союзе их называли все же одаренными.

Далее состоялась довольно занимательная беседа с очень интересными последствиями. Причем вопросы, в основном исходили от барона, а советник лишь записывал ответы, и иногда кое-что уточнял.

— Скажите Елизавета Федоровна. В вашем роду, встречались одаренные?

— В моем точно нет — мой покойный муж из крестьян, и насколько я знаю, в его роду никого из одаренных не имелось. Муж был военным летчиком и в свое время дослужился до полковника, поэтому сыну удалось закончить Московский Университет, и поступить на работу в НИИ Космонавтики. Там же он и познакомился со своей будущей женой. А вот она как раз и была слабой Видящей, поэтому, хоть и не имела Университетского образования, но все же работала в том же НИИ, что и сын в какой-то лаборатории.

— Простите, — Видящей?

— Я не слишком сильна в определении способностей одаренных, но она могла видеть разного рода вещества, то есть металлы, дерево, бетон и так далее скрытые скажем в земле или в стене.

— Понятно, можете не продолжать. — Прервал барон. — Как звучала ее фамилия до замужества, не подскажете?

— Она, родом из боковой ветви, клана Демидовых. Дед признал ее бесполезной для клана, и потому разрешил выйти замуж за моего сына. Именно благодаря его протекции, она и попала на работу в институт. Во всяком случае, утверждала именно так. Насколько я помню, ее способности не позволяли получить даже минимального титула, но она могла работать с некоторыми приборами.

— А как получилось, что родители Семена погибли?