Гостья

Глава 6. Гость

«Эй, хозяева!» – раздался приглушенный голос с узкой дороги-улицы.

– Да чтоб вас всех! – прошептала я в неистовом гневе.

Мой сын переплюнул сам себя. Поставил новый мировой рекорд по ору и всхлипываниям прошедшей бессонной ночью. Моя грудь взрывалась от того, что не было сил сцедить молоко.

И это могло опять плохо закончиться, блядь блядская! Закончиться застоем молока и температурой под сорок?

Последнее, что мне нужно было в тот момент, когда я подыхала от раздражения и усталости, так это появление очередного гастарбайтера с предложениями продать ему металлолом или выдать какую-нибудь работенку.

Красные глаза. Стиснутые зубы. В зеркале отражалась не милая Кошк…

Даже не смей вспоминать это слово!

…В зеркале прихожей был какой-то взъерошенный черт. Который собирался раз и навсегда отвадить уродов шастать возле дома, где была лишь взвинченная и слабая мать-одиночка и еле уснувший грудничок.

Первое время я делала перед пришлыми вид, точнее, врала, мол, муж на работе, поэтому хрен знает, нужно ли что-то или нет по хозяйству. Думаю, они со временем смекнули, что никакого мужа нет…

Точнее, он был, но недолго. Мы с Титовым пробыли в статусе супругов ровно неделю, пока нас по-быстрому не развели благодаря связям его мамаши в ЗАГСе.

Куда теперь ни ногой! Довольно походов в проклятые ЗАГСы.

Не столько опасения быть ограбленной или изнасилованной, сколько лютый страх за Яна – вот что двигало мной в тот момент, когда я пулей вылетела с веранды, схватила в предбаннике так полюбившийся топор…

– Пошел на хер отсюда! – рявкнула я, даже не успев обогнуть дом.

Зато ты успела прикурить сигаретку, которую вообще-то намеревалась посмаковать вечером?

Нет, утром самое оно!!!

– Еще раз сунешься сюда…

Бля-я-я-я-я-ядь!

ОН!

Монстр из грязного прошлого. С бородищей. С ирокезом. Во всем черном.

Викинг!

Это был он.

Его дачный дом. Объявление на заборе «Продается», увиденное тем днем, когда мы приехали в роли двух корефанов сюда. Тогда в груди кольнуло от какой-то грусти. Детство. Его воспоминания. Летние каникулы и парни-соседи, давным-давно ставшие половозрелыми мужиками.

Мне почему-то стало больно за…

Того, чье имя нельзя называть даже мысленно.

За того, кто не заслуживает ничего, кроме презрения, нет, лютой ненависти!

Биологический отец моего ребенка.

Да, именно я стала новой хозяйкой дачи. Гормоны, играющие во мне во время вынашивания сына. Желание оставить Яну хоть какое-то наследие от Викинга. Какая-то нежность к этому дому, порыв сохранить его таким, каким он был при….

При том, чье настоящее имя пусть будет проклято вовек!

Родители монстра. Милейшие люди, которые охуели бы, если б узнали, что за девушка вносит задаток за дачу, чтобы письменно закрепить сделку. Свекр и свекровь, перед которыми стояла таящаяся невестка с небольшим округлившимся животиком.

Мама чудовища была мила и поинтересовалась, кого я ношу под сердцем: девочку или мальчика.

Мальчика. И это пока что единственный ваш внук!

Если, конечно, выродок, которого вы, неуважаемая, произвели на свет тридцать три года назад, не заделал своим боевым членом еще каких-нибудь несчастных безотцовщин.

Нет, так бы я ей ответила про «выродка» уже потом, после родов. Очень грубо бы ответила, на матах. Чтоб ее глаза вывалились из орбит…

А в тот момент, когда любезная Галина Сергеевна, утирая слезы, вручила мне ключи, я поймала это внезапное ощущение. Теплота. Семья. Заботливые дедушка и бабушка для Яна.

Их кровинушка-монстр! Негодяй, похабный, развратный, гадкий, жесткий ублюдок. Нет, хуже. Дьявол. Истинное зло в обличье красивого молодого мужчины с зелено-серыми глазами.

Те глаза пронзили меня насквозь с такой силой, что я вздрогнула, а топор выпал из слабой руки. Первая мысль, ураганом внесшаяся в больное, истерзанное недосыпом сознание:

Дьявол вернулся, чтобы уничтожить меня. И отобрать моего… Только МОЕГО СЫНА!

Глава 7. Дичь

Первая мысль: блядь, дом купила какая-то алкоголичка, которая синячила до утра. До белой горячки. И теперь собиралась зарубить ни в чем не повинного человека, стоящего за забором!

Бешеные красные глаза. Бледное осунувшееся от бухыча и похмелий лицо. Волосы, забранные на макушке в черти какой пучок. Точнее сказать, старое заброшенное птичье гнездо.

Да уж, как корабль назовешь, так он и поплывет!

Операция под кодовым названием «Дичь» стремительно проваливалась. Она вполне могла закончиться смертью от встречи летящего топора с моей черепной коробкой.

Скандинавский викинг, бесславно павший от рук русской алкоты с прилипшей к нижней губе сигаретой? Блеск!

Вторая мысль так и не успела посетить меня, ибо…

Бля-я-я-я-я-я-ядь!

ОНА!!!

Полина!

Не моя Кошка, а ободранная, обнюхавшаяся валерианки, потасканная зверюга.

Не моя Фрейя, а самая худшая во всем мире версия Астафьевой, где она – потомственная алкошня, живущая…

Бля-я-я-я-я-я-ядь!

Облюбовавшая мой дом!

Да, я настолько опешил от увиденного, что не сразу сообразил, что дом уж год как продан. Я начисто забыл, зачем явился на дачу…

Операция с кодовым названием «Пиздец»!

Я ехал две станции в каком-то печально-возвышенном, лирическом настроении. Оно тут же исчезло, испарилось, когда передо мной возникла полоумная дамочка, которая будто вовсе не купила или арендовала мой дом…

Неа, уже не твой.

…Дачу. А воспользовалась тем, что хозяева давно не появляются там. Никаких проблем с тем, чтобы попасть внутрь и занять чужое жилье…

Да что ты заладил: мой да мой дом, мое жилье?! Уймись – НЕ твоё!

Полный хаос в башке!

Ровно до того момента, пока из НЕ моего дома не раздался какой-то звук. Я, словно зверь, втянул носом спертый от водки (именно так мне и показалось) воздух и учуял в нем нечто, другое, не алкогольный запах. А запах…

РЕБЁНКА!

То был тихий плач малыша. Я чуть не сдох, переведя взгляд от оконной рамы обратно на чумную бабу, которая молча хлопала красными опухшими от пьянства глазами. Ореховыми глазами той, кого я когда-то…

Любил?

Святые угодники! Как могла богиня так стремительно деградировать?! Она сделала это назло мне? Сначала вышла замуж за Титова назло. Затем заняла дачу и решила там спиться?

РЕБЁНОК! Вот что важнее…

Она родила. Понесла от какого-то драного уличного кота. А может, окотилась вообще несколько раз? И теперь по всему дому снуют вшивые недокормыши-котята, обсерая мебель и обоссывая купленные в Икее моей мамой половики.

Кошмар какой!

Я вспомнил, что передо мной не кошка, ровно в тот момент, когда ребенок в доме закричал еще громче, а та, которую я боготворил, вздрогнула и растерянно глянула свои на огромные груди без лифчика. Огромные сиськи под какой-то желтой майкой…

Из них вытекало что-то…

Господи! Молоко. Грудное молоко…

Полина. Родила. От меня?

Не от тебя уж точно!

Но тогда от кого?

Вариантов немного. Тринадцать месяцев. Или чуть больше. Ведь в доме плакал именно малыш. Грудной малыш. Она встретила кого-то еще после развода с Титовым? Она сошлась с первым своим Стасиком? Нет, слишком короткий срок для новых отношений после нашей катастрофы…

Или только твоей катастрофы?

Она на моей даче, а не в доме Титова. Значит, она точно с ним развелась. Но она сохранила от него ребенка, о котором не знала, когда мы заходились от похоти в темной гостевой комнате?

Я мгновенно забыл о том, в каком виде предстала Полина. В том числе и потому, что она, как заботливая, а вовсе не какая-то ушлая кошка или женщина-алкоголичка, ринулась в сторону дома, чтобы успокоить дитя.