Страница 33 из 47
Спустя некоторое время мы с Мией перекинулись, наверное, десятью записками. Место на листе заканчивалось. Пожелав подруге спокойного дня, я, успокоившись, пошла домой.
Из общения я узнала, что Мия ещё раз встретилась с Каем. Они поругались, когда тот без предупреждения ввалился в книжный. Он ударил еë, а дальше Мия ничего не помнила. Видимо, ублюдок подумал, что случайно убил еë и решил скрыть своë присутствие устроив поджëг.
Я знала, что к Мие сегодня же заглянут стражи порядка и расспросят о поджоге, а потому со спокойной душой пошла домой. Заперлась и сняла маску. Подробно оглядела себя. Больше всего болели кисти рук. И немудрено! Пальцы на фалангах потрескались. Я выглядела так, словно копошилась в свежекупленной тушке цыплëнка и забыла помыть руки после разделки. Ноги выглядели лучше, но тоже болели. Не помню когда и где, но судя по свежим синякам и ссадинам, падала на колени. Я заметила, как странно топорщатся местами волосы.
Подумав немного, решительно обрезала их до подбородка.
Заснуть не получалось. Разогрев на сковороде еду, достала книгу про жизнь в Сааде и раскрыла на случайной странице. Подобрав ноги под себя и затолкав еду в рот, принялась читать.
Глава посвящалась женскому образованию. Оно не сильно отличалось от нашего, если не обращать внимания на то, что девушки всегда учились на дому, либо в чисто девичьих пансионатах. Их обучали читать и писать, считать. Они музицировали и обязательно занимались физическими упражнениями. Танцевали чуть ли не с пелëнок, а ещë изучали историю своего государства и обряды культа Ёму и Яри. Многие умели шить или вышивать, кто-то писал портреты или пейзажи. Вот иностранные языки женщины знали плохо. Также дочерей высшего общества никто не обучал готовке и заботе о доме, зато матери наставляли дочерей в том, как вести себя с прислугой.
Я заметила совсем немного различий с нашими обычаями, кроме одного, ярко бросившегося в глаза. Если у нас мужчины имели немного больше прав, нежели женщины, то в Сааде девушка без мужчины жить практически не могла. Чуть ли не на каждый шаг необходимо получать одобрение и разрешение главы семьи. И этот глава всегда мужчина.
Жизнь в Сааде прельщала всë меньше. Это туда меня хотел отправить отец?
— А собирается ли Сир в Саад? — вслух спросила пустоту, задумавшись, что ждёт, если решить быть с ним.
Я скривилась и захлопнула книжку как что-то противное. Отпихнула еë на дальнюю от себя часть стола и полностью переключила внимание на еду.
В доме было скучно, так что спустя время я вновь уселась на диван.
Завернулась в плед, словно за окном не весна а поздняя осень, откусила кусочек от пирога и запила глотком обжигающего шоколада. На этот раз открывала с первой страницы.
Начало казалось прекрасным, но вскоре еда не лезла в горло. Я уже знала, что в Сааде ниже людей никого нет, но такого поворота не ожидала.
Автор книги описывал свой ужас, когда ему пришлось присутствовать на охоте среди вельмож Саада. Она отличалась добычей. Ею являлись не птицы и не животные, а провинившиеся люди либо мэо. Те, кому была положена смертная казнь, получали шанс на выживание.
Вельможи, кто имел связи и деньги, получали кровавое развлечение.
Первым даже разрешали вооружиться перед тем, как загоняли в лес. Им давали фору, но мало кто из добычи выживал в итоге.
Я несколько раз проговаривала фразу: «обречëнные на смертную казнь», но даже это не оправдывало такую жестокость.
Автор писал, что охотники больше игрались, чем охотились. Подолгу загоняли выбранных жертв и никогда не убивали быстро. Наслаждались мучениями тех, кому якобы давали шанс на выживание. Ведь тем, кто выживет до истечения времени, обещали исполнение желания от семьи Рюгамине. Можно было попросить у представителя правящего семейства всë, что хотелось. Главное — выжить и осмелиться.
Я сомневалась, что кто-то выживал. Ужасалась описанным, но читала неотрывно, пока в дверь не постучали, нарушив моё одиночество.
Глава 24. Обман. Часть 1
— Кто? — подошла настороженно.
Почему-то я ожидала встретить Кая. Боялась даже, наверное, потому и встала у двери с деревянным черпаком в руках.
— Леший, — раздалось с крыльца голосом брата. — Мия уже встала? — добавил он, пока я открывала дверь.
Брат пришёл вместе с Лораном. Оба в лёгких одеждах, расслабленные и весёлые, они уставились на меня замершими взглядами. Лицо брата побледнело. Лоран шумно втянул воздух.
— Боги всемогущие, — сипло произнёс юный маг, и я поняла, что встретила их без маски. — Как ты?
— Что случилось?
Пригласив парней в дом и устроившись с ними в кухне, я рассказала про поджог.
— И как Эллерт?.. — начал брат.
— После встречи, — перебила его. — Папа не знает.
— Твой папа фом Эллерт? Тот самый фом Эллерт? Из Воронов?
Мы с Ливом одновременно замерли и как по команде посмотрели друг другу в глаза. Нам повезло, что Лоран из магов и в его вопросе звучало скорее восхищение, нежели неприязнь, однако ж мне стало неуютно. Так что я с большой охотой вернула разговор к Мие и её несчастье, убедив парней, что мне-то уже не больно.
Это не так. Я всё ещё с трудом держала что-либо в руках. Каждое сгибание, каждое разгибание пальцев отдавало жгучими покалываниями. И поясница ныла, словно всю ночь таскала мешок с песком с одного конца города на другой.
На мою радость парни сразу же согласились отнести Мие вещи и проведать её. Я-то не хотела снимать маску, а под ней в палаты не пускали. До госпиталя мы отправились вместе. На стойке брат с Лораном сняли свои маски и расписались в бланке для посетителей. Они пообещали передать от Мии вести и рассказать, как она, вот только сделали куда больше.
Пока я ходила туда-сюда по первому этажу и глядела на снующих посетителей, вовсе не заметила, как из дверей отделения вышли трое. Оливер придерживал дверь, а Лоран Мию. Как всегда весёлая, опираясь на юношу, она медленно шла ко мне. На её левой ноге расцвёл огромный синяк, руки покрылись ссадинами, а лицо покоилось под лечебными повязками. При этом подруга улыбалась и оживлённо общалась, хотя видно было, наступать на левую ногу тяжело.
Лоран подвёл её ко мне. Бережно усадил её рядом, пока Лив переступал с ноги на ногу, явно не зная, на что отвлечься.
— Как ты? — спросила я.
— Мне пора, — одновременно со мной произнёс братец. — Простите.
— Ну так иди, — махнула подруга. — Как я могу быть? Кровати твёрдые, еда безвкусная. Меня кормят одними пюрешками! А какой ущерб получил книжный? Сколько мне его потом восстанавливать? Да я месяца три работать в минус буду! — с этими словами Мия театрально опустила лицо в ладони, но тут же зашипела от боли и смачно выругалась. — И не пошевелиться нормально. Нет, они, конечно, ни шрама на мне не оставят, но, Лели! Лели, мне сказали, понадобится неделя! Разве я могу так долго тут пролежать?
— Можешь, — строго вмешался Лоран. — Мия, ты обязана слушаться лекарей.
— А книжный? Ты хоть представляешь, как сложно одной тянуть магазин?
— Скажи, что делать, мы поможем. Я возьму выходные на неделю.
— Ты ж не мог.
— Уволюсь.
Мы с Мией удивлённо воззрились друг на друга. Грудь Лорана угрожающе вздымалась вместе с плечами при каждом вздохе. Юноша настроился решительно и приготовился записывать объём навешанных на него дел. и Мия, довольно улыбнувшись, не преминула этим воспользоваться.
Закидав юного мага поручениями и попрощавшись с ним, Мия повернулась ко мне. Оставшись относительно вдвоём, мы перешли на более спокойные темы. Для начала подруга мурлыкала о том, что ей занялся сам Сейшелин, но тут же обиженно надулась. Мужчина, выполняя свою работу, отказывался от пустых разговоров. Затем она всеми словами ругала Кая за тупость и жестокость, обещала ему расплату. Я же, набравшись смелости, спросила подругу о последней ночи праздника.
Всë оказалось проще некуда. В последнюю ночь отдавали дань Ёми. Богине приносили в жертву какой-нибудь скот. Кровью окропляли камни и выглядывающие среди них корни особого дерева, а тушку зажаривали и раздавали всем пришедшим. Играли музыканты, бард воспевал Ёми и плоды еë. Гости ели мясо и фрукты, сыры и ягоды, пили горькое вино, которое тоже смешивали с кровью. Мия говорила, что последняя ночь немного походила на замысловатый пикник, но до конца и она не понимала, ведь не бывала раньше на празднике.