Генрих в Гневе!

— Вы мне все равно не поверите, — улыбнулась Аллочка.

— Ну хорошо, тогда не говорите, — кивнул Рундер, — но я скажу вам так — Гене очень с вами повезло, — на этом странный человек развернулся и пропал за дверью кабинета.

Слова этого мужчины несколько обескуражили Аллочку. Мог ли он знать правду? Вряд ли. Решив больше себя не мучать догадками, Аллочка вышла на улицу, где ее уже ждал водитель, услужливо распахнувший перед ней дверь авто.

***

В то утро, когда Гена шел на работу, настроение у него было скверным. Это надо же — лучший друг сговорился за его спиной, чтобы подставить компанию! А как он был зол, когда узнал, кто на самом деле организовал его аварию. Ну честное слово, если бы Серега не сидел сейчас, Гена бы его собственными руками придушил.

— Чертов предатель! — в очередной раз гнусаво проговорил Гена. — Принесите мне кофе! — Не глядя на сотрудницу за ресепшн, скомандовал учредитель, прошагав в свой кабинет и громко хлопнув дверью.

Радоваться бы надо было, все сложилось успешно — из комы вернулся, долги компании покрыты, впереди ворох задач, которые нужно решить, а значит времени нет тянуть ляжки. И это хорошо! Хорошо, когда работы много. Вот только Гена постоянно ловил себя на мысли — что-то не хватает. Что-то такое важное он упустил из своей памяти. Хотя, о чем он должен помнить? Яркий свет, резкий толчок, головокружительная боль и потеря сознания надолго. Секретарь позвонил на телефон Гены, чтобы сообщить, что прибыл Денис Анатольевич Бубнов — главный его конкурент. Скрипя сквозь зубы, Геннадий попросил его пропустить. Не любил он Бубнова, вот до чертиков просто. Особенно, когда тот в конце переговоров заявил, что ни в чем уступать не собирается, и цены свои оставит прежними, хотя они были далеко не среднерыночными. Пожелав своему посетителю удачи, Гена, на самом деле, хотел, чтоб Бубнов провалился в пекло. Итак настроение никакое, еще и этот хрыч не хочет договариваться. Что ж, ему же хуже. Припомнив о важном деле, которое он поручил своему новому помощнику, Гена принялся проверять свою почту. В его отсутствии, Калугин успел понабрать людей в Стивер. К ним Гена хотел особенно присмотреться, предатели ему к компании были не нужны. Поэтому Вика выслала ему все резюме. К счастью, их оказалось немного. Еще перед тем, как дать указание, он попросил Надежду, девушку, которая давно работала в компании, сообщить тем сотрудникам о его намерении провести повторное собеседование. А те, кто откажется, должны были написать заявление на увольнение. Гена ничуть не удивился, когда на его столе оказалось аж три заявления. Пролистывая очередное резюме, Гена, вдруг, наткнулся на карточку с фото, вызвавшую в нем странную реакцию.

— Стрельцова Алла Евгеньевна, — медленно проговорил Гена.

И пока он читал имя, сердце его заходилось в бешенном ритме. Он даже себя проверил, взяв карточку с другим фото, но такой реакции она не вызвала.

— Что-то тут не так, — признался сам себе Гена, а потом неожиданно вспомнил разговор с Рундером, в котором он рассказывал, как ему повезло с сотрудницей по имени Алла, ведь она спасла компанию.

Гена порылся в ящике стола, разыскав заявления, которые еще не успел отправить в отдел кадров, и изумленно уставился на бумагу, где Алла Евгеньевна просила уволить по собственному желанию.

— Не понимаю, — неожиданно сам для себя Гена осознал, что очень жалеет об утрате, — я должен вспомнить…

Гена схватился за виски, в голове маячила какая-то ниточка. И стоило только за нее дернуть, как память вернется. Вот только он никак не мог поймать нужную мысль, не переставая проговаривать:

— Алла, Алла Стрельцова! Нет, не так! Алла Евгеньевна. Нет, не то! Алла, Аллочка… — на последнем слове Гена вздрогнул, ведь память начала к нему возвращаться.

А когда все встало на свои места, Гена схватил заявление на увольнение и смял его, горестно прошептав:

— Ну, и как же ты могла меня оставить, Аллочка? Совершенно одного! — Гена набрал своего секретаря, дав тому новое указание. — Вика, срочно узнай куда устроилась Стрельцова Алла Евгеньевна! Это приоритетная задача! Все бросить и заняться этим. Как только узнаешь, сразу же сообщить мне! Поняла?

— Да, Геннадий Юрьевич! Я уже приступила к поискам.

***

Вечер сегодня оказался особенно прохладным, пасмурным. Дождь лил как из ведра, орошая сверху угрюмых людей. Вот только я был счастлив. От чего? Наверное потому, что я гнал на всех парах, управляя розовым Порше с граффити из единорожек. А может все дело было в том человеке, к котрому я направлялся, наплевав на всё и всех. Дела могут и подождать, собрание с акционерами я перенес, людей всех встречных из лужи окатил. Иначе почему этот бородатый потрясает своим зонтиком, грозясь меня догнать? Ха! Пусть попробует. Я счастлив, а на остальных мне начхать! Я знал, когда и к какой остановке мне следовало подкатить. Мои информаторы всегда точны, не зря же я им хорошую зарплату плачу. Я подъехал очень вовремя. От свиста тормозов у окружающих заложило уши, а люди на остановке попятились назад. Ну, чтобы не оказаться омываемыми и большой такой лужицы. Не зря они это сделали, хотя некоторых брызги, все же достали. С замиранием сердца проследил за тем, как прехорошенькое личико Аллочки сначала гневно взирает на мое авто, а затем глаза ее расширяются в удивлении, когда она признает то самое Порше. Еще больше она озадачивается, когда я вылезаю из салона, размахивая большим букетом ромашек. Но она стоит, даже с места не тронувшись. Пришлось мне самому вылезать — плевать на дождь, главное она. Я пошел к ней, а она как развернется на своих каблуках, да побежит в другую сторону. Я не растерялся, погнавшись следом:

— Аллочка, стой!

— Отстань!

— Аллочка, стой! Иначе этот веник полетит в тебя! — я показательно потряс букетом.

— Уйди!

— Я все-равно быстрее тебя, сдавайся! — вообще-то Аллочка прекрасно научилась управляться с каблуками. Вон как бежит! Не был бы я спортсменом, в жизни бы не догнал.

Краткое время спустя, Аллочка сдалась. Согнувшись в три погибели, она приводила дыхание в порядок. Из-под шапки весело подпрыгивали золотые кудри. Надо же, уже успела сменить цвет. А я, улыбаясь во все тридцать два зуба, выставил вперед белоснежный букет с поникшими ромашками. Заметив их состояние, Аллочка скривилась.

— Сама виновата, — оправдываться не стал. Зачем удирать было?

Аллочка подняла глаза, несколько обескураженно рассматривая мое лицо. Истинного меня она еще в живую не видела. Я показательно тряхнул русой шевелюрой и хитро прищурившись произнес:

— Нравлюсь?

— Нет, — отвечает она сразу. Очевидно, врет, — для чего ты меня искал?

— Хотел поговорить. Ты ушла, даже не попрощавшись.

— Ты меня не узнал, вернувшись из комы… Я прекрасно понимала, что, как только ты коснешься моего туфтового резюме, я сразу вылечу с работы. Ты — не Калугин.

— Звучит, как комплимент, — улыбаться я не переставал, — и вообще, может, я соскучился?

Аллочка недоверчиво на меня покосилась:

— А мне кажется, что ты хочешь втянуть меня в очередную авантюру.

— Я хочу пригласить тебя в ресторан и узнать, как у тебя дела.

— И все?

— Почти, — я подхватил Аллочку под руку, потянув в сторону ближайшего заведения, где можно было бы выпить по чашечке кофе. Такое я сразу приметил.

Мы заняли уютное место у окна с видом на мерзопакостный ливень, месящий грязь на улицах, но я был весел, как никогда.

— Рассказывай, как жизнь, как работа?

— Все неплохо, я устроилась в Антракт Интернешнл.

— Хм, все тоже самое, могла и в Стивере остаться, тебя хоть оценили там по достоинству?

— На зарплату не жалуюсь…

— Сколько? — интересуюсь я

Аллочка назвала цифру, а я усмехнулся:

— Дам в пять раз больше…

— Что? — Аллочка округлила глаза. — И в чем работа будет заключаться?

— В том же, что и раньше.

Аллочка хитро прищурилась и сказала:

— Нет!

— В десять раз больше.