Дочь убийцы

– Мы приглашены в Хэтфилд Хаус, – объявил граф прямо перед отъездом.

– Это тот небольшой дворец неподалеку от Лондона, где живет принцесса Елизавета? – поинтересовался удивленный Фредерико.

– Точно! – граф улыбнулся. – Ты поедешь в сторону Йорка с личным поручением от графини Норфолк. Ее племянник стоит на стороне короля. Так что тебя пропустят без проблем на всем протяжении пути.

– Почему графиня помогает мятежникам? – не понял Фредерико.

– Она является ревностной католичкой. В глубине души, конечно. Графине не нравится то, что делает король с монастырями и с религией в принципе. Она женщина пожилая и сама не может предпринимать какие-то решительные действия. Тем более, что она приставлена к Елизавете, незаконнорожденной принцессе, дочери казненной королевы Анны. Разве такое положение при дворе не унизительно?

Когда Фредерико и де Вилар прибыли в Хэтфилд Хаус, там царило небывалое оживление. Оказалось, принцессу решила навестить сама королева. Джейн старалась не портить отношения ни с Марией, ни с Елизаветой. Со старшей дочерью Генриха наладить хорошие отношения было практически невозможно. А вот маленькая Бэт, недавно потерявшая мать, быстро привязалась к новой жене короля. И Джейн старалась почаще приезжать в Хэтфилд. Ей и самой было куда приятнее проводить время в небольшом, тихом дворце при дворе Елизаветы, чем в шумных покоях Гринвича или Ричмонда.

Неожиданно, вслед за королевой к Елизавете пожаловал и отец. Не успели испанцы разместиться в своих комнатах, как суматоха, поднявшаяся во дворце, только усилилась.

– Если бы я не был так скромен, то подумал бы, что вся эта суета из-за нас, – засмеялся Фредерико, – не отменили бы нашу встречу с графиней.

– Не думаю, что кто-то заметит наше присутствие. А уж тем более, что кому-то потребуется присутствие престарелой графини, – граф усмехнулся, – пошли, попробуем покончить с делами побыстрее. Чем раньше ты выедешь отсюда, тем лучше.

Граф ошибался. Их присутствие заметили. Правда, позвали только Фредерико. И не кто-нибудь, а сам король. Он шел по коридору, окруженный свитой. Испанцы почтительно отошли к стене. Но Генрих увидел Фредерико и поманил его пальцем.

– Ага, а не тот ли это верный слуга моей достопочтимой сестры, который несколько лет назад просил отпустить его в Испанию? – король подошел к Фредерико поближе. – Как твоя больная матушка?

Иногда Генрих поражал своих поданных великолепной памятью. Он вспоминал мелочи, которые, казалось, давно забыты и не имеют никакой важности. Фредерико вздрогнул, но постарался сохранить спокойствие.

– Ваше величество, узнав меня, вы мне оказываете великую честь, – он низко поклонился.

– Кому же ты теперь служишь? – спросил король. – И что делаешь при дворе моей дочери Елизаветы?

Фредерико постарался быстро обдумать сложившуюся ситуацию.

– Я служу графу де Вилару. Он тоже из Испании, и был так любезен, что взял меня к себе в услужение. Здесь мы проездом. Собирались на север, но там, говорят, сейчас неспокойно, – Фредерико понял, что скорее всего, все-таки сморозил глупость, но отступать было уже некуда.

– Э, да ты мне пригодишься, – король кивнул, – иди за мной. У меня будет к тебе поручение. Граф как-нибудь обойдется несколько дней и без своего слуги.

Фредерико послушно пошел за королем. Де Вилар остался растерянно стоять в коридоре.

– Итак, – начал король, войдя в небольшую комнату, – тебе надлежит встретиться с предводителями восстания и привезти их требования мне. Пусть напишут, кто против, против чего, что хотят. Я лично не могу с ними вести переговоры: ты же понимаешь – королю не пристало заниматься такими делами, – Генрих говорил негромко и даже, можно сказать, ласково. – Тебе же следует добраться до них, не выдавая себя до поры до времени. И после, добравшись до тех, кто возглавляет мятеж, а возглавляют его, конечно, не крестьяне и не плотники, скажешь, что приехал по поручению короля.

– Ваше величество, но почему они должны будут довериться мне? – спросил, не совсем понимая сути своего задания Фредерико.

– Это уже твоя задача сделать так, чтобы доверяли. Скажи, король хочет знать, чем недоволен его народ. Что он готов пойти на уступки, но ему не докладывают всей правды. Поэтому он и просит передать требования лично ему. Поезжай сегодня же. Думаю, ты справишься. – Король махнул рукой в сторону двери. – Ах, да, – остановил он в последний момент испанца, – подожди немного. Я велю подготовить тебе сопроводительные письма, чтобы ты без проблем добрался, куда надо.

«Куда надо» означало пробираться в Йорк почти через полстраны.

– Ты ведь едешь, именно в то место, в которое мы и хотели направляться, – порадовался граф, – король, сам того не ведая, отправил тебя туда своим собственным приказом!

И ранним утром Фредерико выехал из замка Елизаветы, не успев даже мельком увидеть маленькую принцессу. По большому счету, ему было не до нее. За пазухой привычно приютились письма: верительные грамоты от Генриха и два письма от графини – племяннику и некоему Роберту Акту, якобы возглавлявшему мятеж.

Погода в начале декабря не придавала Фредерико ни оптимизма, ни хорошего настроения. Из-под копыт его лошади вылетали комки грязи, в разные стороны летели брызги грязной жижи, хлюпавшей при каждом прикосновении копыта к земле. Судя по всему, лошадь тоже была недовольна: она постоянно фыркала и трясла гривой, пытаясь закусить удила. Фредерико вспоминал Матильду, которую он так давно не видел, проклинал Англию и клялся самому себе, что в эту страну, где люди творят чего хотят, не считаясь ни с Богом, ни с собственным королем, ни уж тем более с другими странами, он больше не вернется…

Первым его принял сам герцог Норфолк. Он ознакомился с письмом тетки, с грамотами короля и беспрепятственно пропустил Фредерико дальше. На пути следования теперь стояли мятежные Шеффилд и Йорк. Где-то там следовало искать некоего Роберта Акта, а может и кого другого.

В рядах мятежников народа было побольше, чем в войсках короля, а порядка гораздо меньше. Но пронырливый Фредерико все же сумел попасть, куда следовало. Только одно лицо, как выяснилось, отправляло письмо Франциску, и совсем другое Генриху. Искренне сохранять монастыри от разграбления собирался тот, кто писал Генриху, и его действительно звали Роберт Акт. Он честно перечислил требования народа в своем послании королю, заверил Генриха в преданности его вассалов, поставил подпись и приготовился ждать ответа. Лорд Киннингем преследовал совершенно иные цели: свергнуть короля с престола, и уж заодно вернуть в страну католическую веру и поддержку Рима. Если французский король начнет против Генриха военные действия, то королевские войска будут оттянуты с севера страны на юг, к проливу Ла-Манш. Тут-то лорд и его приспешники смогут беспрепятственно занять Лондон.

Содержания писем Фредерико не знал. Он привычно положил бумаги за пазуху и снова поскакал в сторону Лондона.

Елизавете – три года. Она слышит голос отца и выбегает и своей комнаты. По чьему приказу отправляли ее мать на эшафот, ей неизвестно, да она пока над этим вопросом и не задумывается. Бэт бежит навстречу крупному, высокому мужчине. У него на голове красуется синий, бархатный берет с пером. Бэт хочется с пером поиграть, но она побаивается, что отец рассердится.

Генрих подхватывает младшую дочь на руки. Она чудным образом напоминает ему самого себя и Анну. От этого ощущения порой сжимает сердце, но король не позволяет себе подобной слабости.

Маленькая ручка все же касается пера. С огромной высоты Бэт опускают на пол.

– Как вела себя моя принцесса? – спрашивает отец.

– Хорошо, – Елизавета кивает и делает реверанс. Ей трудно устоять на ногах, но она очень старается и держит спину прямой-прямой, как велит герцогиня.

Отец идет дальше, а Елизавета возвращается к себе. В комнате сидит Джейн. Милая подружка, папина новая королева. Она не очень хороша собой, зато очень добра. Джейн рассказывает Елизавете, что хочет родить мужу сына. Тогда король обрадуется, и Джейн будет считать, что свой долг перед страной выполнила. Бэт не совсем понимает, о чем речь, но с удовольствием слушает спокойную речь мачехи. Она тоже с нетерпением начинает ждать появления на свет брата.