Семья и стая

Руслан шумно выдохнул и попытался расслабиться, надеясь, что боль отступит, если поврежденную ногу лишний раз не теребить.

– Ваша нога сильно пострадала? – его охранник демонстрировал живое участие. – Со мной врачи такими подробностями делиться наотрез отказались.

– Насколько я понял, перелом не самый приятный, еще и кровопотеря случилась изрядная. К счастью, Оксана хорошо поставила кости на место и зафиксировала их, что может здорово ускорить выздоровление в дальнейшем.

– Открытый, что ли?

– Ага.

– Эм-м-м… – опешил Антон. – Как же она смогла вам все вправить без наркоза? У вас мог болевой шок случиться!

– Не переживай, наркоз она мне обеспечила.

– Каким образом?

– Обыкновенным. При помощи кулака, – Руслан рассмеялся, указав на свою отекшую и подернутую синевой скулу, но тут же снова зашипел от боли в потревоженной голени.

– Вы хотите сказать, что хрупкая девушка вырубила вас одним ударом?! – глаза Антона раскрылись еще шире. – На спаррингах, помнится, вы мои пропущенные хуки переносили без особых проблем.

– Не забывай, к тому времени я потерял уже довольно много крови, так что мне, чтобы отрубиться, многого и не требовалось.

– И все равно. Человеческая голова – штука на удивление крепкая, – охранник подался вперед, изучая подернувшуюся синевой щеку Руслана, – так просто ее не пробить. А вам врезали, как я посмотрю, от всей души, чтобы с гарантией.

– Тоже ФСБ?

– Возможно, – Антон сел обратно на стул, но чувствовалось, что у него еще остаются сомнения, – но потом еще…

– Проклятье! Что?! Что еще не так?! – взорвался Руслан, которого уже начинала бесить маниакальная мнительность его телохранителя.

– Когда мы вас отыскали, ваша лежанка находилась метрах в пятидесяти от реки. И троим крепким мужикам пришлось изрядно покряхтеть, перенося вас обратно на берег, чтобы поднять в вертолет, – Антон покосился на укрытого простыней босса. – В вас, если навскидку, не менее девяноста кило живого веса, и вы утверждаете, что все та же хрупкая девушка в одиночку отволокла вас в лес?! И не только это! Она вправила вам сломанную кость, сделала перевязку, разорвав на полосы свою джинсовку, наложила шину, подобрав для нее подходящие палки, натаскала лапника, а потом еще вас туда оттащила?! Не многовато ли для «простого кинолога»?

– Можешь думать все, что угодно, а мне достаточно того факта, что Оксана спасла мне жизнь! И так ли важно, какой ценой и какими средствами? – Руслан раздраженно тряхнул головой, но тут же пожалел об этом, поскольку поврежденная нога немедленно откликнулась новым болезненным импульсом. – Мне еще много всего странного вспоминается, но это же еще не повод обвинять ее в колдовстве или сговоре с нечистой силой!

– Вы о чем?

– В таком состоянии, как у меня тогда, всякое померещиться может. Я, например помню, как Оксана где-то раздобыла зайца и, зубами отрывая от него куски, кормила меня, чтобы я не помер.

– Хм…

– И это еще не самое чудное из моих видений! – Руслан закрыл глаза и улыбнулся, предаваясь воспоминаниям. – Ночью же ударили заморозки, и, чтобы я не замерз насмерть, она будто бы пригласила стаю волков, которые улеглись подле меня, согревая своим теплом. То была, возможно, самая необычная ночевка в моей жизни! Пусть даже она мне приснилась. Потерять почти литр крови – не шутки, у любого голова куролесить начнет…

Руслан умолк, провалившись в забытье, но Антон еще некоторое время сидел рядом, задумчиво шевеля губами и озабоченно морща лоб.

Еще недавно он и сам испытывал серьезные сомнения в обоснованности своих подозрений, полагая их плодом чрезмерной мнительности и профессиональной предвзятости. Но всего несколько песчинок, только что оброненных Русланом, стронули с места целый мысленный камнепад, подобный тому, что сбросил в пропасть машину его босса. Где-то в глубине у Антона вспыхнул тревожный сигнал, оглашающий окрестности пронзительным воем сирены. Слишком многое выглядело неестественно, слишком многое выходило за рамки привычного и даже возможного. И весь его непростой жизненный опыт подсказывал, что ничего, окромя неприятностей, такое развитие событий не сулило.

Он осторожно поднялся, стараясь не разбудить Руслана, и машинально осмотрелся – плотно ли закрыто окно, не находится ли койка в зоне поражения при возможном обстреле снаружи, нет ли возможности подсматривать за происходящим внутри из дома на другой стороне улицы… Новые подробности недавних событий вызвали в Антоне неясное беспокойство, обострив все его рефлексы. Он явственно ощущал витающую в воздухе угрозу, хотя и не мог с уверенностью определить ее источник.

– Что-что, а свежие волчьи следы вокруг вам точно не почудились, – негромко буркнул он, – и разбросанные неподалеку еще розовые, только что обглоданные заячьи кости тоже.

* * *

Евгений и сам не знал, чего ожидает от предстоящей встречи с Оксаной, и никак не мог определиться, какое выражение следует натянуть на лицо. Буравить ее угрюмым взглядом исподлобья или же стиснуть в объятьях и расцеловать? С одной стороны, его ревность никуда не ушла, все так же разъедая душу журналиста изнутри, но, с другой, он испытывал вполне объяснимое облегчение от того, что его подруга жива и более-менее невредима.

Последний фактор вносил еще один дополнительный элемент неопределенности. Люди, кубарем скатившиеся в машине с обрыва, обычно не отличаются здоровым и цветущим видом. Их иногда и опознать-то удается с большим трудом… ну, то есть узнать, конечно же, узнать…

На табло высветилось сообщение о посадке нужного рейса, и Евгений поднялся с кресла, чтобы подойти к дверям, из которых с минуты на минуту должны были появиться первые прибывшие пассажиры. Багажа у Оксаны с сыном не было, поэтому им не придется тратить время на его ожидание, и они наверняка выйдут в числе первых.

Всматриваясь в лица идущих навстречу людей, журналист поймал себя на мысли, что испытывает почти такой же мандраж, как и на первом свидании, когда он поджидал свою девушку, пряча за спиной алую розу. Столько лет прошло, столько всего приключилось, уже и седина на висках начала пробиваться, а на макушке от былой шевелюры осталась жиденькая рощица, а ощущения ровно те же самые! То ли в детство впал, то ли на старости лет снова влюбиться надумал. Нашел время!

Впереди мелькнули знакомые черты, и Евгений, отбросив прочь все сомнения и рефлексию, бросился Оксане навстречу, немедленно заключив ее в объятья.

– Привет, писака! – Николай выглядел немного обиженным, как будто тоже рассчитывал на свою порцию нежностей, но просчитался.

– Привет, гуляка!

– М-м-м-ф! – только и смогла промычать Оксана.

Евгений с неохотой отпустил ее и отстранил от себя, подвергнув критическому осмотру.

Черные джинсы, туфли-лодочки, светло-бежевая кофта, поверх которой была накинута тоже джинсовая, но почему-то синяя жилетка – положа руку на сердце, выглядела Оксана в подобном наряде откровенно странно.

– Ну да, – горестно вздохнула она, увидев, как нахмурился Евгений, – у Коли наблюдаются определенные проблемы со вкусом, ничего не поделаешь.

– Я не глядя схватил то, что лежало сверху и помчался в аэропорт! – вполне справедливо возмутился парень. – И так в самый последний момент на борт запрыгнул.

– Что? – непонимающе затряс головой журналист. – Да я и внимания-то не обратил, если честно, я больше о другом переживал.

– О чем же? – Оксана взяла его под руку, и они направились к выходу из терминала. Коля, поправив рюкзак на плече, побрел следом.

– Мало кому удается выбраться из такой серьезной аварии без травм. Я уже был готов увидеть тебя всю в окровавленных бинтах, гипсе и пластыре, представлял себе всякое, а ты – как новенькая!

– Во многом нас спасло то, что у Руслана машина бронированная. Любую другую смяло бы как пивную банку.

– Но его самого броня почему-то не спасла.

– Камни ударили в левый борт, прямо в водительскую дверь, и прогнули ее. От такого, знаешь ли, никакая броня не защитит, – Оксана поежилась. – Ему голень перебило, да так, что кости наружу вылезли. То еще зрелище, доложу я тебе.