Страница 15 из 16
Черт знает, что происходит. Но вопреки тому, что изо всех сил пытаюсь взять себя в руки, нервничаю все больше.
Когда объявляют фуршет, и мы подходим к накрытым столам, Макс протягивает мне бокал шампанского, на что я в ужасе округляю глаза. Я не пью. Совсем.
– Брось, пару глотков, ты слишком напряжена. Не скучай, а я сейчас, – Разин окликает какую-то девушку, кажется, Дину, говорит, это по делам, и отходит. А я так и стою, глядя на играющие в бокале пузырьки.
Анька твердит, ее успокаивает алкоголь. Я всегда фыркала на это, но сейчас думаю, что зря не взяла успокоительные. Руки дрожат, и внутри по-прежнему всё слишком звенит – еще немного, и напряжение сведет меня с ума. Решаюсь я несколько минут. Как будто что-то запрещенное делать собираюсь.
Но что может быть запретнее, чем поцелуй с отцом парня?!
Я в порыве прижимаюсь губами к бокалу, делаю несколько глотков. И тут же жалею о содеянном, нет, это совсем не мой способ успокоиться. В голову ударяет алкоголь, и чтобы не потерять равновесие, я делаю шаг в сторону, а потом поднимаю взгляд и замираю.
Ко мне направляются отец и мать Разина. Вот только его самого где-то черти носят. Я беспомощно озираюсь по сторонам, но ни той Дины, ни самого Макса нигде нет.
– А вот и любимая девушка нашего сына, – с издевкой произносит Горский, подходя ближе. – Мы уж обыскались. Мать Максима – Аделина. Аделина, это Василиса.
– Вам нехорошо? – замечает женщина. При этом мне кажется, что смотрит снисходительно.
Родители Макса практически одновременно переводят взгляд на бокал в моих руках, и я готова умереть от стыда по новой. Потому что понимаю – они видели, как я чуть не потеряла равновесие. И, возможно, решают, что это не первый мой бокал.
Отлично я представилась.
Глава 13 Руслан
Смирнова меня в очередной раз удивляет. Она что, еле на ногах стоит? И это после того, как Максим утверждал, что эта умница здоровый образ жизни ведет. Бокал она, правда, тут же отставляет, но Аделина не упускает возможности проявить свою стервозную натуру:
– Как вам мероприятие? Скучно? – растягивает губы в натянутой улыбке, указывая на бокал.
– Вовсе нет! Мне очень нравятся представленные разработки!
Девушка говорит взбудоражено, словно ухватывается за спасительную нить разговора, которая уведет на безопасную территорию. Я, к слову, видел, как Василиса заинтересовалась мероприятием, она действительно увлеченно общалась с представителями компаний и не выглядела скучающей. Более того, подозреваю, она здесь одна из немногих, кому реально интересны сами проекты, а не возможность увеличить бабки.
Впрочем, не факт, что она все это делает без корысти.
– Например, у стенда под номером семь технология, о которой я услышала впервые, и…
– Ну что вы, Василиса, – бесцеремонно перебивает Разина. – Не стесняйтесь, вам, наверно, ужасно некомфортно в обществе такого уровня.
Даже мне хочется бывшую придушить, но Смирнова, запнувшись, вдруг вся подбирается и выпрямляется.
– Какого уровня?
Аделина поднимает брови, словно не ожидает, что кто-то посмеет её тону не подчиниться, не спасовать, а я ухмыляюсь. Не самая лучшая тактика, чтобы поладить с матерью своего парня, но, что уж, тут я на стороне Смирновой.
К нам как раз подходит Макс:
– Привет, мам. Хорошо, что ты уже здесь.
Максим берет Смирнову за руку, сжимает. Защитник вовремя подоспел – взгляд бывшей немного смягчается при виде сына.
– Ты же видела Василису? Я тебе о ней рассказывал. Мы готовились к семинару у меня в комнате, когда ты пришла.
На этих словах я снова усмехаюсь. Конечно, к семинару. Это теперь так называется?
– Смутно помню, возможно, – подтверждает та. И, словно игнорируя Смирнову, тут же переключается на другие темы.
Сам Макс смотрит на меня выразительно, мол «схавал, бать? Смотри, и правда умница, а ты не верил».
Я, конечно, порядком охуел, когда сын представил мне свою девушку.
Любимую девушку.
Надеюсь, моё дебильное выражение лица не успели запечатлеть камеры местных папарацци. Это выходит, она тогда на такси к Максу укатила.
В мою квартиру. И они там на моей кровати… даже представлять это не хочу.
Охренеть, ситуация, что тут еще скажешь.
А с виду вся такая недотрога.
Впрочем, меня это каким боком должно волновать вообще?
Но все же волнует, блядь. Я, черт возьми, последние дни все чаще возвращаюсь мыслями к этой студентке. И на лекции наблюдал за ней, забавно было то, как она реагировала. Меня это умилило, что ли. При этом Василиса действительно показывает неплохие результаты в учебе, и Саргасов не зря ее выделил. Но сейчас идея взять девушку на практику видится не такой уж славной.
Даже вдруг думается, что это её такая игра, чтобы в мою компанию попасть. В таком случае удивление Смирнова сыграла на отлично. Быть может, она прекрасно знала, кем я прихожусь ее парню?
Эта мысль неприятно оседает внутри чувством разочарования. И все же рубить сгоряча – это не про меня.
Поэтому решаю сначала понаблюдать. Если и играет, то должны быть причины. А Василиса с мозгами, ей зачем схемы продумывать, если она и так подает большие надежды? Как студентка, разумеется.
«Молодые» вскоре с мероприятия сваливают, Аделина ловит меня уже на выходе у ступенек.
– Как тебе новая пассия Максима? Тебе не кажется, что это странно?
– Что именно? Неглупая девушка обратила внимание на нашего сына?
Разина скептически поджимает губы.
– Что он решил нам ее представить, – цокая, все же выдает она. – Макс ведь нам никого так не показывал. Сколько у него этих однодневок было. И все как с картинки. А тут эта, явно не его круга, да еще и постоянная.
На этих словах я хмурюсь. Значит, Макс не врет, и девушка с ним уже какое-то время?
– А вдруг она залетела? – Аделина сдвигает брови.
– Ну в этом случае необходимо волноваться ее родителям. Ожидать ответственности от нашего оболтуса не следует.
– Руслан, Максим не оболтус.
– Угу, – хмыкаю. – И в чем же он преуспел в свои годы?
– Он просто не получал отцовской любви, и, возможно, неосознанно до сих пор бунтует. Восполняет пробел излишними тусовками, чтобы обиду унять. Если бы ты увлекался психологией, понял бы, что он подсознательно не хочет быть похожим на тебя, – отбивает бывшая, приплетая что-то из модного курса, которым недавно хвалилась. Вот упрекать меня ей как с горы катиться.
– Просто ему все на блюдечке подносили, Аделина, – качаю головой. – И Макс с высокой горы плевал на все эти психологические заморочки.
– Знаешь, Руслан… Ты черствый сухарь.
Она говорит последнюю фразу насмешливо. Впрочем, мы с матерью Макса нормально общаемся, хотя десять лет назад, когда я принял решение развестись, выслушивал обороты – уши в трубочку сворачивались.
Аделина Максу даже фамилию сменила, мы наладили отношения намного позже. Однако время действительно упущено. Бабками я помогал, а вот общались мы с сыном, как чужие. Возможно, он, и правда, был на меня в глубокой обиде, которая с годами немного сгладилась. Крупными суммами на карте.
– Сухарь? То есть уже не козёл? – удивленно поднимаю брови.
– Сегодня к тебе не придраться. За весь вечер ты никого даже не попытался склеить, хотя тебя там половина зала глазами пожирала. Ты же вместо личных дел с сыном общался. Как образцовый отец. И уезжаешь один. Впервые. Так что сегодня просто сухарь.
Аделина смеется, а вот мне не так уж и весело.
В башке моментально вспыхивают картинки одна за другой: темный переулок, пухлые аппетитные губы, податливое тело и приятный аромат. Смирнова, мать ее, не выходит из головы, хоть убейся.
Зря бывшая обо мне такого хорошего мнения, наблюдательность Аделины таки дала сбой. Если бы она знала, что «отец года» несколько дней назад вжимался стояком в девушку сына, она бы точно золотую медаль мне на шею не повесила. Разве что, чтобы ею придушить.