Страница 65 из 71
Заведеньице оказалось сувенирной лавочкой, прикрытой чем-то вроде силового поля. Это если понятиями техно-фантастики оперировать. Реально, не знаю, как по-другому назвать, люди проходят, а осадки — нет. Удобно. Внутри всё (как и в любом музее) было конкретно на музейную тему. В данном случае — всё про первых поселенцев. Прикольно, знаете ли, лицезреть свою жизнь в открытках и комиксах. Чувствуешь себя какой-нибудь царицей Хатшепсут продвинутого уровня.
— Слушай, тупанули мы, — посетовала я. — Можно было бы что-нибудь на память прикупить.
Хозяин весьма характерной наружности сразу оживился:
— И таки какие могут быть проблемы? Принимаем любые магические карты, либо открываем вам краткосрочный кредит по паспорту. Если вы подданный Империи, конечно.
— Паспорт я дома с столе оставил, — Вовка похлопал себя по карманам, несколько озадачив продавца. — О! А наличные вы принимаете?
— Та боже ж мой, конеч… — дядечка, которого мне безудержно хотелось назвать Абрамом Моисеевичем, замер, глядя протянутую Вовкой новенькую сторублёвую монету.
— Что-то не так? — осторожно спросил Владимир Олегович.
Продавец несколько раз открыл и закрыл рот, словно ему не хватало воздуха, и наконец выдохнул:
— Вы позволите?.. — протянутая к блестящему кружку рука дрожала.
— Пожалуйста.
Из-под прилавка были извлечены инструменты. Сперва простая магическая лупа, такой у нас даже паспортисты и таможенники пользуются. Потом небольшая бандурка, напоминающая микроскоп, только со светящейся ванночкой вместо стекла, и толстенные магические очки к ней. И под конец какая-то сложная фигня из кристаллов и проволочек. Каждой из них последовательно обследовались наши сто рублей.
Завершив все манипуляции, лавочник восторженно посмотрел на нас огромными сквозь линзы глазами и прерывающимся голосом возгласил:
— Она настоящая!
— Ну да, — согласился Вова.
— Вы не понимаете! — придушенно воскликнул дядечка. — Это подлинная монета начала второго века, великолепной сохранности!
— Я бы сказал, муха не еб… — муж покосился на меня и исправился, — не сидела.
— Откуда она у вас?
— Сожалею, но я не могу вам этого открыть, — сделал чопорное лицо Владимир Олегович. — Однако я могу поклясться — и клянусь — именем восьми богов в том, что монета получена мной законным путём и принадлежит мне по праву.
— Какой стиль! — восхитился продавец. — Однако, опасаюсь, что у меня не найдётся достаточной наличности, чтобы выплатить вам сдачу.
— А знаете что? — предложила я. — Просто сложите нам всего подряд и побольше. Большие пакеты у вас есть?
Дальше мы несколько минут наблюдали фактически за тем, как содержимое лавки упаковывается в сравнительно небольшой с виду пакетик. Я смотрела и гадала: какая-то технология свёртывания пространства? И пройдёт ли это диво сквозь временной портал? А если пройдёт, наши артефактеры смогут заглянуть внутрь и хотя бы примерно понять принцип? Ну, хоть общее направление?..
Полки опустели. И под прилавками, я так понимаю, тоже мало что осталось. И тут дядечка вдруг вскинулся!
— Этого всё ещё недостаточно, чтобы обеспечить товаром всю сумму, но я, кажется, нашёл выход! Приложите руку сюда пожалуйста, — посреди прилавка матово чернела небольшая пластина.
Вовка посмотрел на меня. Моя чуйка наблюдала за происходящим спокойно, так что я слегка кивнула, мол — безопасно.
Хозяин тем временем выставил на прилавок пакет и пояснил:
— Я найду вас через общую идентификационную базу и переведу день…
Второй раз за день немолодой уже еврей забыл, что он хотел сказать.
Он неверяще смотрел на Вову:
— Кажется, у меня сломался датчик…
Барон Белый Ворон усмехнулся:
— Думаю, с вашим датчиком всё в порядке. И я настоятельно прошу вас: оставьте сдачу себе.
Лавочник медленно повернул монету аверсом к себе и уставился на наши с Вовкой портреты.
И как по заказу из-за кустов с воплями «Вон они! Подождите!» — появился давешний гид в сопровождении возбуждённой толпы.
— Передайте им, что первый лагерь был внизу, — попросила я продавца.
— Однако, нагулялись мы сегодня, — резюмировал Вова, открыл обратный портал, подхватил под мышки меня с пакетом и бодро шагнул в портал, который немедленно закрылся.
ГОСТИНЦЫ
Распаковку пакета назначили на вечер, собрали всё семейство — детей, дедов, внуков. Куча предметов на столе росла, несмотря на то, что у каждого в руках что-нибудь да было. Книги, значки, календари с движущимися и простыми рисунками. Книги для детей (натурально, практически комиксы про первые годы). Ростовые фигурки!
— Ой, смотрите! Гномьи кланы!
— О, настолка про пиратов и викингов!
— Фотоальбом, кстати, очень приличный…
— Хочу такой календарь! Можно, я возьму?
На «можно мне?» я отвечала:
— Ой, да ради бога! Каждый может взять два предмета, любых. Остальное — в хранилище. Может, ещё кому чего подарим. И для музея надо отобрать.
И тут из пакета извлеклось нечто.
— А это что? — озадаченно спросила Галя, вертя в руках мягкую игрушку.
Натурально, это была просто сшитая из ткани игрушка, типа мягкого мячика. У неё были вышитые глазки, вышитая причёска и прочее. И нашитая по экватору юбочка.
— Кукла? — Кирилл рассматривал Галину находку с некоторым скепсисом. — Типа… м-м-м… подушечки?
— Почему здесь? — резонно спросила Галюня.
Вова тем временем извлёк уже целую вереницу таких вот смешарикообразных кукол. Последний был сиреневым, с крошечными крылышками и вышивкой в виде чешуи.
— А это, Галя, — ты, — объявил он.
Что?
Нет — что???
Я окинула выставленный мягкий строй. Да точно! Вон он Вова — мягкий шарик с мягким же топориком. Вон Петя в имперской короне. Вася с жёлто-оранжевой (типа огненной) бабочкой… А это, в юбке — вестимо, я! Я схватила свой персональный шарик в руки. Точно — я! Вот и знак целительский!
— Ну охренеть теперь… — выразил общее мнение дед. Он тоже там был, с мягкой рыбкой в руках.
Я в полнейшей растерянности дошла до балкона. Мягкая смешариковая баронесса таращилась на меня вышитыми глазами. Вернулась к столу. Вова выжидающе смотрел на меня, и по его глазам вообще невозможно было понять, что он думает.
— Ну что за шняга вообще? — спросила я возмущённо. — Может, запретить их законодательно?
И тут Галя не выдержала и начала ржать. И Гуля тоже. И Вася. И все начали ржать, аж до утирания слёз этими мягкими пухликами.