Страница 36 из 71
Прямо напротив нас высился очень помпезный ярко-мозаичный фасад заведения с большими витражными окнами и золотисто-переливающимися мозаичными же огромными буквами «Марджанджа».
Импрессион!*
Тут по вечерам, поди, кто-нибудь под Шуфутинского поёт. Зажигает, тысызыть. А может и сам Шуфутинский. Ну, а вдруг?
— А пошли посидим, — решила я, — мысли в кучу соберём. Глирдан, назначаешься моим голосом. На, держи кошелёк.
Восток, как-никак. Знатная дама не может себе позволить разговаривать с обслугой. И тем более сама за себя расплачиваться — иначе выходит, что никакая она не знатная.
— Сделаем в лучшем виде, матушка кельда!
Внутри оказалось ожидаемо ярко и пёстро. Причём, абсолютно всё — от пола до потолка. Нет, включая потолок! Диваны, подушки, узорчатые тарелки и вазы. Ковры, ковры, ковры… Люблю такое, вообще-то.
Помещение было условно разделено на некое подобие полуоткрытых кабинетов или больших ниш. Только не маленьких, а таких довольно обширных, человек на двадцать-тридцать, в каждой буквой П диваны, а перед ними — столики.
Нас встретили с поклонами и сопроводили до той, в которую Тиредор ткнул пальцем. Ну, как же — видеть вход, чтоб спина прикрыта, и в случае чего, чтоб им удобно было с саблями скакать.
Видимо, здесь было принято кушать исключительно большими компаниями, во всяком случае, мы в этом кабинете разместились совершенно безо всякой стеснённости. Служащий сразу спросил: будем ли мы что-нибудь кроме чая? Вообще, я так понимаю, в среднеазиатских регионах Старой Земли в порядке вещей просто зайти в подобное заведение, пообщаться, попить чайку или каких-нибудь прохладительных напитков — климат жаркий, воды требуется много. В Наджахе было гораздо прохладнее, однако традиции продолжали поддерживаться.
А мы продолжали играть в баронессу с сопровождением, поэтому я надиктовала Глирдану, что мы как бы хотим, а уж он от лица меня со всем восточным пафосом озвучил:
— Конечно, чай. Сопровождению можете предложить ваш фирменный. Для госпожи баронессы — лучший чёрный, какой только у вас имеется! Свежее холодное молоко и самых изысканных сладостей на выбор заведения. Имперские рубли вы принимаете? Или предпочитаете золотом по весу? Взгляд официанта сделался подобострастным. Конечно же, он немедленно уточнит! И всё оформит в лучшем виде. Оба порядочно отыграли свои роли и уставились на меня в ожидании: не восхощет ли ещё чего благородная госпожа?
Я кивнула Глирдану:
— Дай ему сотню, — солидные чаевые, насколько я ориентируюсь в ценах. — Скажи, это на чай. Будет вкусно — получит ещё.
Народу в ресторане практически не было. Рано, видать.
Лепрекончики наши совсем приуныли. Надеялись, наверное, что как только прибудут на место, так сразу и р-р-раз — вот он дедуля, и все счастливы! А тут вон чего происходит. Вернее — совсем не происходит, и это обескураживает.
ТАЙНЫ МАДРИДСКОГО ДВОРА, ТОЖЕ МНЕ
— А может, это местный авторитет? — предположил Тиредор.
— Может быть. А может быть — и нет… — я задумчиво побарабанила пальцами по столу; в голове крутилась древняя песня про Марджанджу… — Точно тебе говорю, кто-то там был на этом базаре, уже передавший инфу о расспросах кому следует. Чувствую. Да не один. Как бы нам выяснить хоть что-то, пока за нами не заявятся… Спросим у того, кто знает наверняка. Вон официант тележку катит — не у него! — попроси хозяина к нам выйти. И хорошо бы его рядом посадить под благовидным предлогом. Такое у меня чувство, что они сплошь тут под экранирующими амулетами. Слабенькое всё, но на ходу не подглядишь, за руку бы подержать хоть с минуту.
— Сделаем! — успокоил меня Тир, и как только работник управился с расстановкой заказа, заявил: — Нашей госпоже понравилось убранство вашего заведения и приятное обслуживание. Она хотела бы оставить положительный отзыв и поблагодарить хозяина
Спустя три минуты к нам выбежал — нет, выпорхнул! — невысокий и полноватый молодой человек типичной среднеазиатской наружности. Никакой книги у них, естественно, не было. Зато была золочёная ручка и золочёная рамка (подозреваю, что из неё спешно вынули фотографию и вставили плотный лист бумаги).
Ребята, как договорились, уже освободили место. Наверное это было как-то не по этикету, но парни живо усадили хозяина рядом со мной и загородили его от любопытных взглядов.
Я взяла у хозяина ручку:
— Как вас зовут? Кого мы благодарим? — в конце концов, я же обещала.
Мужик выпучил глаза. Ну, точно — не по протоколу.
— Э-э-э… Сардор.
Я написала слова благодарности — не торопясь, как раз, чтобы получить время аккуратно продавить магическую защиту, — положила на стол ручку и рамку. Да, хреновый у них мастер, вот, считай, и нет амулета, даже за руки хвататься не пришлось.
— Господин Сардор, кто такой Темир Каримов? Можете не говорить, просто подумайте, облегчите задачу себе и мне.
Он испуганно вытаращил глаза, буквально в тот же момент Заг сказал:
— Вижу двадцатку бойцов, идут по базару сюда, быстро.
— По наши души, — согласился Нар.
Но я уже рассмотрела всё, что нужно.
— Сардор, забирайте ваш отзыв и уходите. Быстро! А мы пьём чай, — парни живо выставили из-за стола и придали ускорения обалдевшему хозяину, а я наконец усмехнулась: — Это местный султан, представьте себе. Конспиратор хренов. Спокойно, мальчики. Говорю же: пьём чай. Полное умиротворение.
— Сулейман Великий? — удивлённо подняла брови Женька.
— Великолепный, — мягко поправил Абрам.
— А, точно!
— Да, он, — подтвердила я, рассматривая летящих к нам через зал бряцающих оружием и доспехами бойцов; стража местная, поди, а то и личная гвардия. — Тут у них какая-то заморочная система передачи власти сложилась. Ещё сто лет назад. Короче, в первые годы была резня, и какой-то большого ума человек, прирезав первого правителя и основателя города, взял себе его имя. Следующий, уработавший уже его, решил, что гениальней ничего быть не может. И вот так, внезапно, образовалась традиция.
— Так он что — тоже?.. — Женька захлопала на меня глазищами, игнорируя сопение подбежавших и теперь переминающихся стражников.