Страница 3 из 71
Она пыталась изо всех сил, но подпитывать силами земли сразу троих у неё выходило плохо, и держала она мальчишек, по сути дела, своей жизненной энергией.
— Милаша, зайка, ну нельзя же так! И их не спасёшь, и себя убьёшь.
Сердечко маленькой целительницы радостно забилось в ответ, но даже говорить она уже не могла.
Так, потихоньку вливаем силёнок каждому, выводим ситуацию из критической зоны. А теперь — практикум.
— Смотри, ласточка моя. Сперва учимся поддерживать собственные силы. Потому что целитель в обмороке никого не сможет спасти. А уж умерший — и подавно.
Не знаю, сколько времени мы потратили на это обучение. Но результат вышел неплохой. Отличный даже результат. Всем бы таких учеников! Несколько повторений — и от истощения не осталось и следа.
— Хорошо. Теперь смотрим на мальчиков. Я им немного помогла, но ситуация по-прежнему тяжёлая. Что мы имеем?
— Лихорадку?
—?..
— Ну… сильную лихорадку. Температура градусов тридцать девять-сорок. У этого, кажется, что-то в лёгких.
— Воспаление начинается.
— Этот… почки простудил, да? И горло, по-моему… А Сёма… он позвоночник повредил, да?
— Да, и мы с этим должны справиться. Вернее, ты. Это будут твои первые серьёзные пациенты. Давай начнём с Семёна. Ему сейчас хуже всего…
Ну что, правило «умножить предполагаемое время работы на два, а потом ещё на два» сработало безотказно. Провозились мы без малого четыре часа. Три четверти времени ушло, конечно, на Сёмку. После него застывшие почки показались легкотнёй, а больное горло — и подавно.
— Так, теперь сперва выходим мы, потом будим мальчишек.
За окнами было уже совсем темно. А в комнату доносился запах, нет — запахи праздничного застолья, печёного мяса, пирогов — и повеселевшие голоса большого количества людей.
Андрей Петрович, увидев наши открывшиеся глаза, подскочил на стуле:
— Ну что, матушка, что???
— Всё хорошо. Здоровы, спят пока.
В коридоре раздался шорох, а потом в соседней зале крик:
— Исцелила! — поддержанный радостным рёвом нескольких десятков голосов, от которого, как мне показалось, задрожали стёкла в окнах.
Я усмехнулась и остановила хозяина, готового бухнуться передо мной на колени:
— Вот ваш целитель, — я погладила по голове покрасневшую Милашу, — сегодня я была только наставником.
Андрей Петрович всё же сурово поджал губы, опустился на колени и поклонился в пол сперва мне, а затем и девочке, проговорив:
— Спасибо, госпожа кельда! Спасибо, госпожа целительница!
— Андрей Петрович, ты бы проводил нас умыться. А потом мальчишек будить будем.
Вечер внезапно развернулся в народное гулянье. Уже на дворе разожгли костры и установили из ко́зел и щитов столы для всех соседей, пришедших поздравить родителей со вторым рождением детей. Мою Миланку вконец засмущали благодарностями и любопытством, так что пришлось мне баронской волей повелеть всем детям идти с гор кататься, а с расспросами никому к целителю не приставать!
Народ пил, ел, пел и веселился почище чем в праздник середины зимы, а мы с Андле ушли в дом, чтобы разобраться в начале всей этой истории.