Страница 6 из 57
Я от неожиданности подскочил на месте и уставился на бабку. Да, это опять была чертова старуха. Как она оказалась здесь, не знаю. Всего лишь секунду назад в помещении никого не наблюдалось, кроме нас с мужиком.
— Он ведь, сердешный, решил, что у него мертвецы ходить начали… — Бабка двинулась вперед. Я — попятился назад. При этом оглядывался по сторонам в поисках любого подходящего для защиты предмета.
И мне не стыдно признаться, что эта бабка пугала меня до чертиков. Я, как человек современный, знаю, в жизни чего только не бывает. Может, она — инопланетный разум. Или какая-нибудь потусторонняя сущность. Или… Нет, вампиры по всем источникам, красивые, молодые, а здесь на лице — старческие морщины и пигментные пятна.
— Вот ты дурной…Пичкают вас ерундой несусветной, а вы ее поглощаете… — Бабка остановилась, покачала головой и усмехнулась. Будто мысли мои прочитала. — Настя! Насть! Иди сюда, помоги Стёпку с пола поднять. Нехорошо как-то… Валяется бедолага. Еще почки застудит. А у него на роду смерть нескоро должна быть. И точно по другой причине.
Я оглянулся назад, где лежали остальные граждане, укрытые белыми тряпками. Честно говоря, возникла шальная мысль, сейчас, как в фильме ужасов, они встанут с каталок и пойдут ко мне. Потому что совершенно не понятно, какую Настю хочет эта старуха. Никаких Насть поблизости нет.
— Ну, точно дурной… — Бабка посмотрела на меня с осуждением, даже с обидой, а затем наклонилась к лежащему на полу мужику, внимательно разглядывая его лицо.
В этот момент в помещении появился еще один человек. Девушка. Та самая блондинка, которую я видел по дороге к поликлинике. Она тенью выскользнула из-за двери и направилась к Степану. Теперь я знаю, как зовут певца.
— Ты бы парню одеться дала что-нибудь. — Сказала девица бабке, а потом окинула меня насмешливым взглядом. И только тогда я сообразил, что стою перед ней реально голый.
Руки машинально опустились вниз, прикрывая самое дорогое.
— Твою мать! — Я замер, а потом наклонил голову и уставился на то, что старался спрятать от женских глаз.
«Дорогое» было на месте, где положено, но это явно не мое «дорогое». Уж что-то, а эту часть своего тела я точно не перепутаю с чужой. В конце концов, каждый день на него смотрел тридцать лет. И вот сейчас моего там не было ни черта. Да и руки тоже… Руки не мои!
— Это что за хрень? — Спросил я вслух, при этом с глупым лицом разглядывая все, что ниже пояса. Было, между прочим, не очень удобно из-за того, что параллельно прикрывался от блондинки и бабки.
— В принципе, определение выбрано верное… хрень… — Высказалась девица.
Она быстрым шагом подошла к Шапокляк и тоже наклонилась, оценивая состояние мужика.
— Ага… Знаешь, что интересно, впервые вижу, чтоб человек, оказавшись в другом теле, понял это по…– Старуха хмыкнула, выпрямилась, а потом уставилась туда же, куда пялился я.– На, одень. Нечего мне тут девку портить.
Шапокляк быстро подскочила к стулу, который стоял рядом с тележкой. На его спинке висел еще один халат. Бабка схватила его и кинула мне. А потом прикрикнула на блондинку.
— Отвернись! Зеньки вылупила. Степана вон надо в божеском виде оставить. А ты разглядываешь Пашкины причиндалы.
Я поймал одной рукой брошенную мне вещь, повернулся задом и натянул халат на себя, застегивая пуговицы трясущимися руками. Тряслись они от холода и от странного ощущения. Конечности плохо слушались. Я пытался пальцами пропихнуть пуговицу в дырку, но эти пальцы будто жили своей, самостоятельной, жизнью. Настолько самостоятельной, что довести дело до конца удалось с трудом. Попутно лихорадочно соображал, что происходит. Версий не было никаких. Кроме той, что я — реально в морге.
— Тело еще плохо подчиняется сознанию… — Раздался за моей спиной голос старухи. Я обернулся.
Бабка вместе с блондинкой ухитрились поднять здоровенного мужика с пола и усадить его на стул. Даже голову заботливо пристроили на руки, которые сложили крест на крест на стол.
— Какое, к чертовой матери, тело? Какому сознанию⁈
Я старался говорить спокойно, хотя понимал точно, происходит какая-то лютая дичь. Но какая именно, даже предположить не мог. А еще очень сильно хотелось посмотреться в зеркало. Мысль, что мое тело как бы не мое, плохо укладывалась в голове. Однако при этом, бабка явно права. Теперь стало понятно, голос тоже чужой. Он звучал иначе. Чуть ниже, чем положено.
— Так ты умер, Паша. — Заявила Шапокляк, а потом развернулась и двинулась в сторону выхода.
Я стоял, открыв рот и смотрел ей вслед.
— Останешься? — Блондинка снова усмехнулась. — Или всё-таки с нами пойдешь?
Вопрос был риторический. С одной стороны, эти две дамочки — далеко не то общество, в котором я хотел бы сейчас оказаться. А с другой — лучше уж они, чем Степан, который мог очнуться в любой момент. Потому как бабка и блондинка что-то явно знали. Степан, судя по реакции на мое поведение, не знал ни черта. Он вообще принял меня за ожившего мертвеца.
— Эй! Подождите! — Я рванул следом за блондинкой.
Выскочил из помещения, где остался Стёпа вместе со своими «подопечными», и оказался в небольшом коридоре. В самом конце виднелась дверь. Бабка уже вышла на улицу, а блондинка задержалась. Видимо, ждала меня.
Я поторопился к ней. Хотя босиком бегать по грязному полу — мало радости. Вот сволочи… И полы-то у них старые. Деревянные. Доски были выкрашены в тошнотворный зеленовато-серый цвет. Выглядели они так же убого, как все остальное.
— Идем. — Девица толкнула дверь и шагнула через порог.
Меня точно не пришлось уговаривать дважды. Я с огромным удовольствием выскочил на улицу. В лицо сразу ударил теплый летний воздух. Свежий. Только сейчас сообразил, что там, где очнулся, пахло не очень приятно.
Замер на порожках, осматривая местность. Она, эта местность, мне была незнакома. Оглянулся назад. На двери имелась табличка «Морг». Ну… В общем-то, наверное, ожидаемо. Здание это было одноэтажное, небольшое, с покатой крышей. И еще оно выглядело каким-то старым. Непривычно старым. Больше на барак похоже.
— Ну? Опять тебя ждать? — Блондинка спустилась по ступеням и теперь замерла на аллее, ведущей вглубь территории.
Похоже, это была больница. Неподалёку виднелся четырехэтажный корпус с темными окнами. Такое чувство будто я вместо города-миллионика оказался в глубокой провинции. Все вокруг выглядело устаревшим. С другой стороны, корпус больницы достаточно большой. Для деревни это странно.