Страница 2 из 57
В районной поликлинике я не бывал с юных лет. Но воспоминания о том, как там все устроено, засели в памяти крепко. Поэтому набрал номер знакомой, которая работала в лаборатории. Она без лишней суеты оформила мне все, как положено. Анализы я сдал. Теперь осталось их получить, посетить терапевта и сделать экг с флюрограмой. Но та самая знакомая вдруг отключила телефон и сегодня дозвониться ей я не смог. Пришлось топать самостоятельно. Подумал, ну ладно. Просто забрать бумажки. И все. Ага! Разбежался.
Это место сильно напоминало мне Преисподнюю. Семь кругов ада, которые нужно пройти. И первый круг — регистратура.
Есть вполне конкретное подозрение, сотрудниц здесь выбирают, отталкиваясь от степени ужаса совершенных ими грехов. Вот чем гаже человек, чем сучнее натура, тем больше вероятность, что регистратура — самое подходящее для него место.
Главное — электронные аппараты для записи поставили. Просто надо подойти, ввести данные, выбрать врача и взять талончик. Ни хрена! Все эти технические новшества ломаются, сто́ит им оказаться рядом со злобными тетками, сидящими за стойкой. Не выдерживают аппараты концентрации негативной энергии, которая здесь собирается. Поэтому мне пришлось по старинке занять очередь в ожидании, когда наступит момент получения услуг бесплатного здравоохранения, и меня начнут мешать с грязью. По-другому здесь не бывает. Еще раз набрал номер знакомой — ни хрена. Абонент выключен.
— А вот у нас, кстати, племянник хочет стать врачом…
Две женщины впереди меня, пользуясь ситуацией и очень медленно двигающейся очередью, принялись обсуждать насущные дела.
— Мы всё думаем, куда ему податься. Врачи нынче хорошо зарабатывают. — Вдохновенно рассуждала одна из теток.
— Как интересно…
Вторая одним глазом косилась на деда впереди, он уже почти получил талон из рук регистратора и должен был отойти в сторону. Другим глазом тетка смотрела на собеседницу. История про племянника не казалась ей особо интересной. Но разговор она все-таки поддержала.
— Да…вот соображаем, куда ему поступить. Вася хочет специальность, знаете, как в кино. Когда привозят больного на каталке, а он сверху прыгает и спасает ему жизнь. Это куда, как думаете?
— В ГИТИС! Женщины, можно потише! Вообще-то люди тут работают. — Гаркнула из-за монитора компьютера сотрудница регистратуры, хотя ее мнения вообще никто не спрашивал. — Дедуля, вон туда, направо. Вам в сто десятый. Сказала же! Не задерживайте людей!
Дед тихо «крякнул», но отошел и послушно направился к кабинетам.
Постепенно очередь двигалась вперед и я, наконец, оказался напротив хмурого, недовольного женского лица. Это лицо посмотрело на меня так, будто я точно кому-то что-то должен. Причём до конца жизни. И есть весьма реальное опасение, что конец наступит очень скоро. Прямо в поликлинике. В одной только регистратуре провел уже час. Назад старался не оборачиваться. Странная бабка, чье присутствие я ощущал спинным мозгом, очень сильно напрягала.
— Здравствуйте. Я сдавал анализы около пяти дней назад. Мне бы получить результат. Собираюсь лечь на операцию. Вот, сдал все, что велели. Теперь надо к терапевту…
Лицо нахмурилось еще больше. Окинуло меня взглядом сверху вниз, потом снизу вверх.
— Не получите,– Сообщила тётка. И клянусь, я услышал в ее голосе злорадство. — Всё у вас в карточке. Отправляйтесь в триста девятнадцатый кабинет. Вас там примет терапевт.
— Тааак… хорошо. — Я подумал, ну, вот…вовсе даже не страшно. Сразу и к терапевту попаду. — Карточку тогда дадите?
— Не дам! — Рявкнула тётка.– Карточки на руки не выдаем.
— Эм…– Я слегка завис и мы с регистраторшей несколько минут пялились друг на друга.
Я лично пытался найти логику в ее словах. Карточка моя. С хрена ли мне ее не дают? Там есть сведения о моем здоровье, которые нельзя знать? Или как?
Что пыталась найти тётка, не знаю. Мне кажется, она просто кайфовала от сознания своей власти над историей моих болезней, коих там по сути и нет.
— Так…– Я решил попробовать еще раз. — Вы же сами сказали. Нужно идти в триста девятнадцатый кабинет. Там — терапевт. Мои анализы будут в карточке.
— Вот и идите. В триста девятнадцатый кабинет. Карточку мы сами принесем. Держите талон. — Регистраторша злобно ухмыльнулась, а потом протянула мне квадратный листочек, где значились время, фамилия врача, кабинет.
— Ну, хорошо…
Я взял бумажку и как Иванушка-дурачок послушно двинулся прочь от регистратуры. Подумал, раз сказали, что принесут, значит, так и будет.
Сразу направился к терапевту, искренне веря, мои мытарства скоро закончатся. Тут-то все и завертелось…
На талоне русским по белому имелась запись — кабинет триста девятнадцать, участковый терапевт такая-то. Время приёма — девять часов пятнадцать минут.
Я глянул на часы. Как раз стрелка приближалась к девяти.
Поднялся на третий этаж. Триста девятнадцатый кабинет оказался закрыт наглухо и по всему было видно, там идет ремонт.
— Круто…– Я посмотрел на дверь еще раз, дернул ручку.
Зачем? Не знаю. Очевидно же, врач не будет принимать в таких условиях.
В этот момент в коридоре показались две пожилые женщины в медицинской форме, которые на своем горбу волокли офисный шкаф «под потолок». Я, как истинный джентльмен, предложил им помощь. Правда не безвозмездно. Мы, истинные джентльмены, бесплатно шкафы не таскаем. Взамен попросил, чтоб женщины показали «правильный» триста девятнадцатый кабинет. Потому что этот явно был «неправильный».
Тётки согласились и мы поволокли по этажу чертов шкаф, который оказался неподъемным. Ума не дам, как эти дамы тащили его вдвоем. Видимо, от напряжения, в груди что-то сдавило и в глазах закружились «мошки». Правда, почти сразу отпустило.
Через несколько метров одна из медсестер махнула рукой в сторону большого скопления людей.
— А вот и Ваш триста девятнадцатый кабинет. На том, где ремонт, не успели табличку поменять просто.
Я дотолкал шкаф до нужного места, а потом вернулся к двери, которую мне показали.
Точно! Еще один триста девятнадцатый кабинет.
Очередь была немаленькая и все, конечно, по талончикам.
— У вас какой номер? — Раздался вдруг смутно знакомый голос с одной из лавочек, занятых пациентами.
Я повернулся, открыл рот, собираясь ответить… но вместо этого, как стоял, так и замер. С открытым ртом. На лавочке сидела та самая бабка. В костюме, шляпке и сумочкой в руках. Причем физиономия ее стала еще более хитрой.