Страница 88 из 89
Глава 51
Илья отступил на шаг, а потом выхватил из-за спины железяку, которая с лязгом соединилась в приличный клинок.
— М-м-м! — воскликнул я. — А меня убеждали, что богатыри мечи-кладенцы носить перестали!
— Еще есть, что сказать, ублюдок? — прошипел он злобно. — Найти девку! Парни! Живо! — и замер, прислушиваясь. Сразу же покрутил головой, не опуская меч.
В отдалении раздался сдавленный крик.
— Я бы очень хотел, чтобы ты знал, — заговорил я, сунув руки в карманы. — У меня тоже есть полезная для тебя информация.
Следующий крик донесся из-за палатки. Звук, прервавший этот крик, больше напомнил удар кувалдой по арбузу.
— Музыка, разве нет? — я улыбнулся максимально по-демонически. — Я знаю, что ты поспособствовал разрушению студии. Знаю, что вы крутите здесь свои мелкие делишки и думаете, что хозяева мира.
Пока я говорил, попытался плавно и незаметно нагреть меч. Тот не поддался. Я не подал виду и продолжил:
— Твоему брату, вероятно, повезет больше, если он проявит здравость в наших деловых отношениях. Если эти отношения вообще будут иметь место, — продолжал я, наступая на богатыря. Тот мелкими шажками отходил назад. Наглость и безумие — идеальная основа для коктейля переговоров. — Что до тебя, то обвинений предостаточно. Ты распространял зелье через клуб Дмитрия.
— Это не его клуб! — тут же ответил Илья.
— Пожалуйста, думай, как знаешь. На стороне закона здесь я. Но играть в шерифа дико не люблю. Сколько твоих людей здесь было? Трое? Пятеро?
— Еще один крадется сзади тебя, герой, — раздался в голове голос Лены. — Меч в левой руке, пять шагов до тебя, четыре, три… давай!
Я ушел от удара со спины по диагонали вперед и вправо, тут же развернулся через левое плечо и лицом к лицу столкнулся с обезумевшим взглядом.
— Простите, — спросил я, все сильнее сжимая руку с мечом. — Как пройти в библиотеку?
— А? — дернулся нападавший. Хрустнула кость, а меч со звоном упал на асфальт.
Скулеж и вой раздражали. Заставив меч подняться, я размашисто вонзил его к глотку воющего над своей переломанной рукой.
— Со спины нападать не по-мужски, — напутствовал я. — Так на чем мы остановились, Илюша? А, на обвинениях к тебе. Людей и нелюдей я уж как-нибудь сам посчитаю. Про Дмитрия сказал. Похищение! Как я мог забыть. Мне бы уголовный кодекс. Поплевывал бы на страницы и листал… Знаешь, как в том кино… Как же его…
— Такому чудовищу, как ты еще марать своим поганым ртом великую классику!
— Какие слова. А я думал, у тебя поджилки трясутся, — усмехнулся я. — Ладно. Наркотики. Похищение. Покушение на убийство — Дмитрий все же выжил, но ты предоставил инструменты для этого.
— Это сделал его отец, — сдавал по очереди всех подряд Илья.
— Они помирились, если что. Я, что очень необычно, дал Матвею второй шанс. Точнее, его дал Дмитрий, а во мне что-то такое шевельнулось… доброта, что ли. Не знаю, как ее назвать даже. Лет на сорок у нас сажают? Или пожизненное дают? Ах да… опоить еще целое подразделение. Но нет, вы ведь только опоили, а отправил их ко мне кто-то другой. Зампрокурора? Или его дочь?
На этот раз богатырь промолчал, продолжая указывать на меня острием меча.
— Смотри, не порежься. Он ведь особенный какой-то? Титановый? Анаптановый? Или еще какой? — я сделал пару шагов ему навстречу.
Кто-то закричал, явно падая с крыши.
— А ведь здесь неплохая акустика, скажи? Хруст был такой явный!
Тони и Лазарь прекрасно работали. Ловушка для меня одного могла бы сработать, но мои подкрепления подоспели вовремя и убрали всех, кто мог мне навредить.
— Предлагаю тебе упростить задачу, — произнес я, глядя на Илью. — Ты знаешь, что виноват. Знаешь, что ничего нельзя сделать с этим. И что ты отсюда не уйдешь живым. Но ты можешь сохранить толику богатырской чести.
— Ни за что! — выкрикнул Илья.
— Тогда я не знаю, на что ты надеешься, — ответил я. — Минута на подумать. Или сказать что-нибудь.
Первые секунд двадцать богатырь просто молчал. Я отошел ко второму клинку, вытащил его и полюбовался.
— Не жжет? — спросила Лена насмешливо.
Я со свистом рассек воздух. Но фехтовать и драться на мечах не собирался. Не мой формат.
— Слушай, я могу дать тебе все, что ты хочешь.
— Все, что я хочу, я смогу получить и у твоего брата. Зачем ты мне?
— Но ведь не я один…
— Фу, Илюша, — укоризненно добавил я.
— Двое справа, — почти ласково сказала Лена. — С Никой все отлично, думаю, это тебе было интересно узнать.
Двое справа выдали себя громким топотом, хотя были в кроссовках. Но и классические ботинки не помешали мне развернуться к ним, сверкнув клинком.
Бросились одновременно. Я отскочил в сторону, слегка вытянув руку. Бритвенно-острое лезвие вошло в тело, как масло, до самых позвонков. Второй замешкался, отвлекшись на струи крови, но выставил вперед руку с каким-то камушком типа амулеты или руны, и пропустил сильный удар сверху вниз.
От фонтана крови он прикрыл меня, тут же упав лицом в асфальт.
— Минута на исходе, — стряхнув с клинка, напомнил я. — А, сбежал. Ссыкло.
— Тони и Лазарь могут его поймать.
Я покачал головой — тень Ильи мелькнула на дальней дорожке в зоне видимости. Не бросая меча, я бросился за ним.
Каким бы богатырем он ни был, силы у него конечны. Да и мне бегать попросту надоело. Возле маленького строения с буквами «М» и «Ж» я метнул клинок, целясь в ноги.
Полоснуло хорошо. Больше пяти метров Илья не смог пробежать и дальше уже полз, впиваясь пальцами в асфальт. Я присел на корточки перед ним:
— Пока нас не прервал твой невоспитанный помощник, ты хотел мне что-то сказать. Очисти совесть. Может, речь шла о душах? Вы ведь следите за ними.
За Ильей тянулся кровавый след. Меч рассек артерию и богатырю оставались считанные минуты до конца.
— Твоя душа не пропадет зря, — продолжил я.
— Обещаешь? — глубоко вдохнув, спросил богатырь.
— Клянусь, — расщедрился я, глядя в глаза Илье. Тот вдохнул еще раз:
— В полях… к северу… нашли странную девицу. Мертвую. Мы ее проверили, а… — он содрогнулся, но продолжил. — А в ней еще несколько душ. Вероятно, одна… такая же, как и ты.
— С татуировкой в виде среднего пальца на лице? — уточнил я.
— Да, — оживился Илья. — Она самая… Я к чему это хотел сказать… Не мы, так кто-то другой… все равно вас… изведем.
Я встал, оставив его глаза открытыми. Не испытывал я к нему никакого уважения. Но слово свое я сдержал. Душа его не пропала зря.