Жестокий мучитель

Я плюю ему в лицо, потому что это единственное, что я могу сделать, чтобы дать отпор. Он обездвиживает меня своим тяжелым весом, прижимая к книжному шкафу позади.

— Грязная сучка, - бормочет он, но в его голосе нет злости. — Открой рот.

Я захлопываю рот, глядя ему в глаза, пока ненависть пронзает меня изнутри.

Его челюсть сжимается.

— Я должен напомнить, что у меня есть на тебя, Гурин?

Ненависть прожигает меня насквозь, как кислота, когда я неохотно открываю рот. А потом он плюет в него, и этот акт, несмотря на унизительность, вызывает у меня новый прилив влаги между бедер.

Он посмеивается.

— О да, это будет очень весело. Похоже, моей маленькой зверушке нравится, когда её унижают.

Его пальцы с пьянящим ритмом входят и выходят из моей постыдно мокрой киски, подгоняя меня к кульминации. Неловко, что все, что делает этот человек, доставляет мне удовольствие, но так и есть. Очевидно, что со мной что-то не так.

А затем он отпускает горло, все еще прижимая меня весом своего тела к книжной полке. Я протестующе стону, когда он расстегивает мою рубашку спереди, отрывая пуговицы, после чего с силой дергает лифчик вниз и обхватывает губами твердый сосок.

Я выгибаюсь навстречу, мое тело словно горит от его прикосновений.

— Элиас, - выдыхаю его имя, ненавидя то, как сильно желание сквозит в моем тоне.

Он посасывает второй сосок, а затем сильно прикусывает ключицу заставляя меня вскрикнуть.

— Звучит так, будто ты получаешь удовольствие.

Язык Элиаса скользит вверх по моему горлу, а затем он целует меня, его язык проникает мне в рот, как будто он пытается трахнуть меня им.

Я стону, тело инстинктивно выгибается ему навстречу, и я обхватываю руками его шею.

Он рычит, кусая меня за губу и хватает за руки, отводя их в сторону.

— Никаких прикосновений. - В его потрясающих льдисто-голубых глазах бурлят ярость и желание, и у меня перехватывает дыхание. — Я всё контролирую.

Я тяжело сглатываю, страх пересиливает постыдное желание, зародившееся в глубине моего живота.

Он грубо вынимает пальцы из моей киски.

— Открой рот.

Я прикусываю губу, прежде чем открыть рот.

Он просовывает туда свои пальцы, покрытые моими соками.

— Высоси их дочиста.

Вкус моего возбуждения на его пальцах заводит меня, я обхватываю их губами и облизываю каждый, прежде чем прикусить один зубами.

Он рычит и вытаскивает пальцы у меня изо рта.

— Ты только что укусила меня?

Я пожимаю плечами, пытаясь вести себя невозмутимо, несмотря на то, что напугана до смерти.

— Возможно.

Миссис Кендалл спит, блядь, как убитая, что означает, что она никогда не услышит нас здесь, наверху.

Элиас сильно хватает меня за горло и заставляет развернуться.

— Ты пожалеешь об этом, Гурин. И пожалеешь о том, как разговаривала со мной в классе.

Я чувствую, как он задирает подол моей юбки, а затем хватает за кружево трусиков. Когда слышу, как они рвутся, ужас пронзает мое сердце. Я задыхаюсь, пытаясь отбиться от него, но он слишком силен.

— Что ты...

Его ладонь резко опускается на мою задницу, и он закрывает мне рот рукой, заглушая крик боли. Сила шлепка ошеломляет и лишает меня дыхания, когда он делает это снова, по другой ягодице.

— Ты непослушная девочка, Наталья. А ты знаешь, чем грозит непослушание?

Я борюсь со слезами, покалывающими глаза, зная, что последнее, чего я хочу, - это доставить ублюдку удовольствие видеть мои слезы. Есть что-то такое унизительное в том, чтобы оказаться в таком положении с ним, даже если рядом нет никого, кто мог бы стать свидетелем этого.

Я знаю, что ранее совершила ошибку, разговаривая с ним так, как в классе. Думаю, в каком-то смысле я сама навлекла на себя это, но я была так зла. То как Ева обращалась с ним придало мне уверенности сделать то же самое, забыв, что он держит такую могущественную информацию над моей головой.

— Непослушных девочек нужно наказывать.

Он шлепает меня по ягодицам с еще большей силой, и я прикусываю губу, желая впиться зубами в его руку, но угол, под которым он ее держит, делает это невозможным.

Хуже всего то, что я чувствую, как мои бедра становятся влажными от возбуждения, потому что, хотя он причиняет мне боль, это возбуждает не меньше. Кажется, что бы ни делал со мной этот мудак, власть, которую он имеет над моим телом, всегда здесь, провоцируя меня.

Он скользит двумя пальцами между моих бедер и стонет.

— И, похоже, этой непослушной девочке нравится, когда ее наказывают. - Он издает цокающий звук мне в ухо. — Но тогда это на самом деле не наказание, не так ли? Ты не можешь наслаждаться. Это не так работает. - Его губы дразняще касаются мочки моего уха, заставляя меня вздрогнуть. — Я уберу руку, и ты не скажешь ни слова, поняла?

Я из всех сил киваю, и он отпускает мой рот, позволяя мне сделать глоток кислорода.

— Кажется, я знаю, как тебя наказать.

Он толкает меня на колени, все еще спиной к нему, и затем я чувствую его язык на своей насквозь мокрой киске.

— Что ты...

Он снова шлепает меня по заднице.

— Я сказал ни слова, - рычит он.

Я тяжело сглатываю, впиваясь ногтями в деревянную полку книжного шкафа передо мной. Элиас просовывает свой язык внутрь, и мне кажется, что я в любой момент взорвусь.

Его пальцы потирают клитор, и я вздрагиваю, моя спина выгибается дугой. Удовольствия, которое он мне доставляет, почти достаточно, чтобы я забыла, кто стоит у меня за спиной. Парень, который хочет унизить меня самыми ужасными способами, какие только можно вообразить, и все же я податлива в его руках.

— Элиас, - выдыхаю я его имя.

Он дергает меня за волосы.

— Не зови меня так. Я хочу, чтобы ты называла меня ”сэр".

Я скриплю зубами, раздраженная его предложением.

— Почему?

— Потому что ты принадлежишь мне, ты - мой питомец, и я хочу, чтобы ты это признала. - Он сильнее дергает меня за волосы, заставляя кожу головы гореть. — Дай мне услышать, как ты это скажешь.

— Сэр, - выплевываю я сквозь зубы, ярость и возбуждение смешиваются вместе, образуя одну сбивающую с толку комбинацию.

— Хорошая девочка, - бормочет он.

Эта фраза заставляет все мое тело пылать огнем. Элиас, восхваляющий меня подобным образом, делает со мной что-то, чего я не могу понять. Живот трепещет, а бедра начинают дрожать, когда он продолжает лизать меня, доводя до оргазма, его палец лениво массирует пульсирующий клитор. А потом, когда я уверена, что вот-вот позорно взорвусь, он останавливается.

Я тяжело сглатываю, оглядываясь на него через плечо.

В льдисто-голубых глазах плещется злобный восторг.

— О, прости. Ты ожидала, что я заставлю тебя кончить?

Боль впивается в горло, когда я понимаю, что он играет со мной. В конце концов, это должно было быть моим наказанием.

— Ну, к сожалению, непослушные девочки не могут кончить. - Он дергает вниз подол юбки и хватает меня за волосы, заставляя встать на ноги. — Хотя они могут подавиться членом. На колени.

Мое сердце бешено колотится, когда я опускаюсь на колени, понимая, что Элиас уже сломал меня всеми возможными способами, потому что эта идея приводит меня в восторг.

— Ты знаешь, что делать, - говорит он, глядя на меня полными ненависти глазами.

Я расстегиваю молнию на его брюках, и толстая, твердая длина выпрыгивает из штанов, заставляя меня сжать бедра вместе, поскольку потребность когтями впивается в мои внутренности. Я обхватываю рукой основание его ствола.

— Соси, - приказывает он.

Беру всю длину его члена в рот и посасываю кончик, на что Элиас хрипло ворчит.

— Черт, - бормочет он, его взгляд смягчается, когда он наблюдает, как я принимаю его член в свое горло. — Правильно, глубоко глотай этот член, как маленькая грязная шлюха, которой ты и являешься.

Его унизительные слова должны были бы оттолкнуть меня, но, похоже, я сломлена. Возможно, виной тому годы мучений, но мне нравится, когда он называет меня шлюхой. Это странно и сбивает с толку, и я не понимаю, что он со мной делает, но я знаю, что чувствую в этот момент. То, как он смотрит на меня, заставляет меня чувствовать себя особенной и желанной, даже если это чертовски смешно, учитывая, что этот человек - мой обидчик и агрессор.