Страница 72 из 75
25. А ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
ДОМИНИРУЯ НАД ОКРУГОЙ
И Ваня сгонял. И привёл. Ваня же, кстати, привёл Петю, временно сбежавшего от своих важных императорских дел, — всё же занятно на эдакое диво посмотреть.
Жёны барона Денисова оценили фронт работ и дружно согласились, что если есть желание сохранить красоту, то внутри должна работать Рут, а Тиша с Лиззи снаружи покараулят, если вдруг что начнёт выскакивать. И вместо ужасающей кучи человеческих останков, кишащих зоологической дрянью, мы получили густой слой чёрного пепла. Это было уже не так страшно. Никогда я не видела масштабных извержений вулканов, но в моём понимании все эти лютые последствия последних дней Помпей должны были выглядеть примерно так же.
Сборная команда заглянула внутрь опустевшего строения.
— Ну, теперь тут и Никола запросто справится, — радостно выдала Настя-медичка, — у него «чтоб полы мылись» с самого начала овладения водным даром хорошо получалось. И мальчишек воздушников позвать надо, я сейчас крикну, они живо проветрят!
Здравая мысль! Убрать этот застарелый запах смерти, а то аж мурашки по загривку бегают.
Никола пришёл, сурово закатывая рукава. Следом за ним, внушая некоторый мистический страх, текла местная мелкая речушка, поразительным образом напоминающая нечто живое и обладающее сознанием. У входа в храм Никола обернулся к ней и сказал:
— Прости меня. Одно могу обещать: ты пройдёшь сквозь землю и очистишься. Это наша работа. Мы должны.
И вода потекла через порог, превращая пепел в тяжёлую взвесь.
Извергающиеся из осквернённых ворот потоки чёрной жижи выглядели довольно-таки аллегорически. Потом пошла вторая порция воды. Потом третья, совсем уже чистая. Заработали воздушники, поднимая в воздух мелкую водяную взвесь, наполняя ею всё пространство до самого потолка. Капли стекали по стенам, унося с собой грязь и гадость, а потом словно заработали огромные вентиляторы, с такой силой прогоняя через омытый храм воздух, что витражные окна мелко дрожали. И отвратительный смрад разложения наконец-то отступил.
Тем временем в прочих помещениях монастыря было решено начать тщательный осмотр. И вскоре выяснилось, что кое-кто здесь ещё остался. Двое крайне истощённых людей, прикованных в подвалах специальными серебряными цепями.
Один, брат Ансельм, был широк в кости и ранее, вероятно, дороден. Сознание его совершенно смешалось. Я проверила его на наличие тьмы, ничего не обнаружила и попросила Ваню сразу отправить его в Лелино, к остальным.
А вот второй, брат Симеус, поразил меня крепостью духа.
Он был уверен, что мы — всего лишь новая и хитрая интрига существа, поработившего монастырь. Он вышел во двор, не сопротивляясь. И разговаривал с нами, как с галлюцинациями. И даже когда через порог храма потекли густые, словно маслянистые змеи, потоки пепельной воды, Симеус не выказал особенного недоумения. По-моему, то, что толстые струи вели себя как живые, и их движения, устремлённые в жёлоб, по-быстрому устроенный нашими земельщиками, создавали ощущение целенаправленности, только добавляло монаху уверенности в наведённом мороке.
— А вас не удивляет, что мы общаемся через переводчика? — спросила я.
— Меня не удивляет ничего. Я живу внутри безумия.
Я поняла, почему он даже особо не осматривается — он
Ваня, провожавший Ансельма, вернулся из Лелино с двумя канистрами воды:
— Мам, я тут подумал, надо пульверизаторы у ботаничек взять, что ли? Те, большие, что капризные деревья медовой водой брызгать — да обработать тут всё. Погано…
— А что, возьми вон парней, да займитесь. Реально противно тут. Мне пару стаканчиков налей только. И бутылку про запас организуй.
Симеус безучастно следил за нашим разговором, хоть я и попросила Глирдана переводить ему всё, чтоб понимал. Я взяла у сына воду, отпила из стакана, второй протянула монаху:
— Раз уж вам всё равно, выпейте это.
Он передёрнулся лицом. Могу понять. Мало ли, что ему тут в питьё совали… Но пить он хотел очень, это было видно.
Решился. Отпил немного и уставился в стакан, прислушиваясь к ощущениям.
Кто-то вынес из конторы стулья (и даже уже заботливо побрызгал их водичкой), я подождала, пока они обветрятся, села:
— Присаживайтесь, господа, в ногах правды нет.
Глирдан сел, а Тиредор привычно проигнорировал любезность.
Симеус сел тоже, решился и допил остатки воды залпом.
— Ещё? — я протянула ему бутылку.
Он взял осторожно, словно змею. Несколько секунд поколебался. Приник к горлышку.
Из очередного портального окна появилась банда поливальщиков с большими заплечными баками. Тут уже и девки! Ну теперь-то что, действительно. Та-ак, похоже добровольцев будет пара сотен. О!
— Анюта! Иди сюда, доча! Человека полей-ка. Тщательно.
Симеус мгновенно оказался в облаке исцеляющих брызг. И вот теперь он, наконец, удивился.
А потом согнулся, пряча лицо.
Саламандра выбралась ко мне на колени и выжидательно уставилась на скрюченную фигуру. Мы ждали довольно долго. Минут десять.
Наконец он выпрямился:
— Я готов говорить.
Первый вопрос был настолько с моей точки зрения лежащим на поверхности, что мне даже как-то неловко было его задавать:
— Симеус… Почему вы не попросили о помощи местных богов?
Он потёр лоб:
— Вы знаете, я не знаю. Я действительно не знаю. Никто из нас даже не вспомнил…
Мда. А ведь всё могло получиться совсем по-другому.
— Расскажите нам, что здесь произошло. С самого начала.
Он и вправду знал всю историю злосчастного монастыря в подробностях. И начало — то, что видел сам. И продолжение — то, чего не видел. Оказывается, демон регулярно приходил хвастаться. Детально смаковать содеянное или обсуждать планы. Ему нравилось доводить человека до отчаяния. Издеваться таким образом.
— Я надеялся, что хотя бы некоторые вещи из того, что он рассказывал — неправда. Это было чудовищно.
— Судя по тому, что я увидела в воспоминаниях ваших бывших товарищей, да и в вашем храме…
Симеус вздрогнул:
— А та чёрная вода?..
— Это пепел от сожжённых останков. Преимущественно человеческих.
— Значит…
— Что?
— Перед самым уходом… он пришёл и сказал, что принесёт в себе жертву всех крестьян с ферм…
— Скорее всего, так и было. Хозяйства осмотрены не все, но в тех, что уже проверены… — я покачала головой, — никого.
Он помолчал, глядя на двор, наполненный деловитой молодёжью с брызгалками.