Страница 14 из 93
— Крейсерская 625 километров в час, максимальная — 685.
— Этого не может быть! Это же быстрее любого истребителя.
Подполковник только пожал плечами.
— Пока быстрее.
— А мощность двигателей?
— По 4252 лошадиной силы каждый. Если мне разрешат, товарищ полковник, я вам изложу все её технические характеристики.
— Товарищ старший лейтенант госбезопасности, поторопитесь, пожалуйста, — стал испытывать нетерпение маршал. — Нам очень срочно надо увидеться с товарищем Сталиным. И в первую очередь — пока хотя бы кратко переговорить с товарищем Берией. Вопрос жизни и смерти многих миллионов людей. Если мне не объясниться с Лаврентием Павловичем немедленно, то буквально в ближайшие часы может пролиться кровь. Ещё не миллионов людей, но уже сотен. Если уже не начала проливаться.
— Сдайте оружие и садитесь в машину, — наконец, вышел из ступора гэбэшник.
— Давно бы так, — улыбнулся маршал, протягивая ему рукояткой пистолет неизвестной конструкции.
То же самое проделал и генерал армии, а из самолёта передали небольшой саквояж.
— Что в вашем портфеле? — насторожился старший лейтенант госбезопасности.
— Книги по ближайшей истории СССР. Очень важные книги для руководства Советского Союза, — предъявил Устинов содержание портфеля.
19 июня 1941 г., 10:40, несколько километров северо-восточнее Витебска.
Без пятнадцати восемь младший лейтенант НКВД Могилевич, как обычно, подходил к зданию областного Управления. Газ-А начальника уже стоял перед входом, и под открытыми боковинками капота машины возился Пётр, водитель этого агрегата.
— Опять не хочет ехать? — поприветствовав парня, спросил младший лейтенант.
— Свечи менять пора, — отмахнулся тот, вытирая ветошью испачканные руки. — А запас кончился. И трубка радиатора подтекает. С ней-то попроще: только воду почаще подливать нужно, пока не запаяю. А вот со свечами — совсем беда. Надо будет к военным наведаться. Может, у них комплект свечек на что-нибудь выменяю.
— Как там САМ? Сильно злой, если так рано примчался?
— Чем-то обеспокоенный. Всю дорогу молчал и нервничал.
Дежурный по Управлению тут же отправил Могилевича на второй этаж.
— Дуй скорее! Что-то серьёзное приключилось, и товарищ капитан всех командиров в восемь ноль-ноль у себя собирает.
Что уж может быть серьёзнее? Исчез военный аэродром возле деревни Журжево, что находится на северо-востоке от областного центра. Вот просто так взял и исчез! Прискакавший полчаса назад из деревни парень рассказывал про какой-то странный светящийся туман, среди ночи окутавший аэродром. А когда рассвело, на месте аэродрома стала видна огромная проплешина, застроенная огромными зданиями непонятного назначения. И лётное поле, увеличившееся во много раз, оказалось заставлено самолётами неизвестной конструкции. Просто невероятно огромными. «Как ваша контора», рассказал гонец.
После этого колхозники, привыкшие вставать с солнцем, видели в небе на огромной высоте летящий самолёт, оставляющий в небе ярко-белый след. Самолёт летел очень, очень быстро. «Быстрее любого истребителя». Пролетел он с юга на север, а почти через час вернулся на юг.
Почти через час — понятие растяжимое. Часы и в городе большая редкость, а в деревнях и вовсе. Так что, может, полчаса летал, а может, и полтора часа. Но необычный гул с неба слышали и горожане.
С аэродромом никакой связи. Деревенские подходить близко побоялись, потому что увидели, как вокруг аэродрома ходят солдаты в неизвестной форме с короткими винтовками на плече. И самое главное — с погонами, которые в государстве рабочих и крестьян отменили больше двадцати лет назад.
— Есть основания предполагать, что имеет место десант недобитых белогвардейцев, — заключил капитан милиции Самойлович.
— Товарищ капитан, а разведку к аэродрому посылали? — задал вопрос старший сержант Осипов, перешедший на службу в милицию после ранения в Финскую кампанию с должности пехотного комвзвода.
— Я уже приказал старшему милиционеру Кучеру, который живёт на северной окраине Витебска, оседлать коня и съездить в сторону аэродрома. Чтобы он, как вернётся, с любого телефона позвонил в Управление и доложил об увиденном. А ещё позвонил в Минск, попросил, чтобы выслали самолёт, который осмотрит местность сверху. Там у них тоже что-то подобное творится в Мачулищах. А пока нам надо подготовить план наших действий на случай, если моё предположение о десанте белогвардейцев подтвердится.
За время совещания Самойлович несколько раз отвлекался на телефонные звонки. Из Минска сообщили, что самолёт У-2 вылетел. Дозвонился Кучер, подтвердивший слова колхозников о множестве огромных самолётов на преобразившемся аэродроме, и о том, что аэродром сильно охраняется людьми в неизвестной форме. Смутили, разве что, его слова о том, что на хвостах некоторых самолётов он разглядел что-то похожее на советский флаг. Но смотрел он очень издалека, и гарантированно это утверждать не мог. Поэтому было принято решение обратиться к военным, теперь очень часто следующим через железнодорожную станцию в воинских эшелонах. И из Минска разрешили разгрузить один из эшелонов, в котором следовало две роты стрелкового батальона, батарея полковых пушек и две бронемашины БА-20. Главное, что к пушкам имелся полный боекомплект, а для красноармейцев нашлись патроны. Руководить разгрузкой и выдвижением стрелков и артиллерии отправили лейтенанта госбезопасности Акопяна.
Бронеавтомобиль БА-20
А потом телефон начал звонить беспрестанно. С северной окраины города сначала сообщали о том, что на аэродроме совершил посадку какой-то странный летательный аппарат с винтом наверху, но не автожир. А потом — что с аэродрома взлетел гигантский четырёхмоторный самолёт, взявший курс на восток.
— Если это бомбардировщик, вроде ТБ-7, то он очень много бед может наделать, — покачал головой Осипов, лучше всех знакомый с новинками военной техники.
Доложили и о стрельбе после появления вблизи аэродрома разведчика У-2. Но биплан не сбили, потому что вскоре после этого лётчик-наблюдатель позвонил из продовольственного магазина, докладывая о произведённой разведке. Стрельба, как пояснил начальник Управления, была, скорее всего, предупредительная. Самолёт просто предупреждали, чтобы он не летал над самим аэродромом. Очень странное поведение для белогвардейцев, вторгшихся на советскую территорию.