Лодка на двоих

Эльн, не смущаясь, высыпал на покрывало, застилающее кровать, содержимое кошеля, и принялся рассовывать побрякушки по карманам брюк и сюртука. Нести приметный кошель на дело не стоило. Только один раз лакей допустил такую ошибку. В одном из проверяемых господином городов, горничная, увидев кошель, захлопнула рот и не произнесла ни слова. Подкуп срабатывал только тогда, когда происходил легко и словно не намеренно, либо, когда сумма подкупа столь велика, что отказываться от него — только показывать свою глупость и недальновидность. Эльн предпочитал в разговоре с местной прислугой, играючи и ненавязчиво преподносить маленькие, но такие ценные для простых людей дары. Подарки он делал в самом начале разговора, а уж потом потихоньку выведывал нужные ему сведения.

Эльн опустошил половину кошеля, туго стянул шнурок горловины и забросил кошель обратно в сундук. После этого, парень слегка взлохматил себе волосы, ослабил галстук и сорочку на шее, опыт также подсказывал ему, что прислуга не любит излишне лощеную чужую прислугу.

— Я пошел, — сказал Эльн, и вышел в дверь для прислуги.

День прошел скучно, братья Крайчер продолжали валяться на кушетке и поедать приносимые дворцовой прислугой яства, Юстас некоторое время пытался работать с документами, что взял с собой в дорогу, но из-за боли в спине плюнул на это дело и лег прямо на пол для того, чтобы спине стало легче. Эльн не появлялся. В определённый момент Юстас забеспокоился, но когда лорд захотел предложить братьям Крайчер принести пользу и отыскать пропавшего слугу, дверь в комнату распахнулась, в покои влетел Эльн, который, не говоря ни слова открыл сундук, достал красный кошель и опустошил его еще на пару безделушек. Причем Юстас увидел, что лакей выбирает предметы получше и дороже, значит, хочет умаслить кого-то, кто обладает ценной информацией. Лакей был еще более взлохмачен, но глаза горели странным огнем, а губы были сжаты в тонкую линию, словно парень чем-то раздосадован или зол. Деай не стал дергать Эльна, и посчитал правильным дать молодому человеку собрать информацию до конца, а уж потом изводить вопросами. Поэтому за всеми манипуляциями лакея и он сам и братья Крайчер наблюдали в полном молчании.

Через два с половиной часа, Эльн наконец вернулся в комнату к господину. Парень выглядел так, словно пробежал путь от Серединного Королевства до герцогства на своих двоих. Скольких людей ему пришлось одарить подарками и разговорить за это время?

— Дайте мне минуту, я отдышусь и все расскажу. А рассказывать, видят Лики Двух Лун, есть что.

Деай молча наполнил пустой бокал вином и протянул лакею.

— Не хочу тебя торопить Эльн, но очень скоро, нам предстоит выйти в тронный зал, где собирается весь двор, будет сам герцог, возможно герцогиня…

— Герцогини не будет, — отрезал Эльн. А Юстас, непонимающе, уставился на своего слугу.

Эльн залпом выпил вино и с громким звоном поставил бокал на столешницу. Казалось, парня не заботит, что бокал мог лопнуть от удара. Лакей, не спрашивая разрешения, пододвинул для себя второе кресло и усевшись в него сказал:

— Герцогини не будет, ни сегодня, ни завтра.

— А когда она будет? Она больна? — Юстас был наслышан, что супруга повелителя Лабланки слаба здоровьем, а неудачные, частые беременности измотали ее.

— Она больна. Тяжело…

— Тогда нужно передать ларец с зельями как можно скорее!

— Боюсь, господин, мы можем передавать сколько угодно зелий, ни одно из них не дойдет до герцогини.

Юстас начал догадываться, к чему ведет слуга:

— Он хочет избавиться от нее, верно?

— Он отослал ее в удаленное поместье, Падрайк, кажется,…сразу же, как только получил письмо нашего короля о расторжении помолвки.

— Как расторжение помолвки сестры связано с решением брата избавиться от ненужной, вечно больной жены, не подарившей Алвизу наследника?

— А вот тут господин, самое интересное. Основная масса слуг, с которыми я говорил, убеждена, что Алвиз Глацио на дух не переносил свою младшую сестру, и свою жену. Когда он получил письмо нашего короля, то был в ярости. Наследника нет, жена вечно больна, так еще и сестра осталась в старых девах. Ей исполнилось уже двадцать три года, что по всех их меркам слишком много.

— Глупости, уверен, что не сделай я предложение, его сделали бы множество лордов, как Лабланки, так и Серединного Королевства, дай только герцог клич. Никто не отказался бы породниться с правителем процветающего государства. И потом, девушка была красива, судя по статуе в склепе.

— Верно, господин, Айлил Вилара Глацио, была прекрасна, и возраст ничего не значил. Но слуги уверены, что в страшном гневе, Алвиз выслал жену в поместье, доживать отведенные ей дни или месяцы, а сестру извел так, что та заболела и умерла от горячки. Он не внял голосу рассудка в это время, поддался на свои эмоции, а сейчас, возможно, жалеет.

Юстас печально вздохнул, по всему выходило, что счастье двух человек — его короля и королевы, стоило жизни двух человек — сестры герцога и его жены.

— Герцогиня еще жива?

— Жива, но балы, что еженедельно закатывает герцог, не что иное, как смотр невест…

На некоторое время в комнате воцарилось молчание.

— Так значит с Айлил случилась горячка?

— Официальная версия именно такова…

— Но?

— Но есть и другие мнения, мнения только нескольких слуг, из них — старого, дряхлого дворецкого, который доживает свой век в маленькой комнатенке на чердаке, и прислуги, что работала в комнатах Айлил.

— Говори же, не тяни!

— С детства, герцог был неравнодушен к сестре…

— Ненавидел ее? Ревновал родителей?

— Нет…

Юстас дрогнул от охватившего его омерзения, даже братья Крайчер приподнялись на тахте, и престали отправлять в рот крупные виноградины, что отрывали одну за одной с большой кисти на подносе. Их жесткие мужские лица отображали крайнюю степень презрения.

— Нет!? Ты хочешь сказать, что Алвиз Колдер Глацио вожделел свою родную, единокровную сестру?

При этих словах Арлен Карйчер смачно сплюнул на пол, плевок, возвышаясь, застыл на паркетном полу, как немое подтверждение мерзости творящегося в семье Глацио.

— Хочешь сказать, что мой король, чуть было не взял в жены девушку, что жила в преступной связи с родным братом?!!

— Нет, — тихо ответил Эльн, — между ними не было связи, отец герцог понял, что к чему, до того как Алвиз совратил сестру или совершил над ней насилие, и проучил сына, за его мысли и желания. Думаю, Алвиз считал предстоящий брак сестры как освобождение и для себя и для нее. Он порочен, но умен, и прекрасно понимал, соврати он сестру, а потом выдай ее замуж, скандал будет стоять такой, что от смрада не будет видно Лики Двух Лун. Однако, в жене он разочаровался быстро, свадьба сестры все откладывалась, а девушка взрослела и хорошела с каждым днем. Последние пару лет у него были фаворитки. Девушки, удивительно похожие на Айлил. Когда письмо о расторжении помолвки пришло, Авиз не смог сдержать себя. Герцогиня была отослана, а Айлил объявлена ее участь. Это подтверждает вся прислуга во дворце. В тот вечер, что герцог объявил об отъезде жены, он всем своим видом продемонстрировал недовольство и презрение к сестре, двор подхватил… Общее мнение таково, Айлил Вилара Глацио, не выдержала позора, гнева старшего брата и пренебрежения придворных, заболела и умерла. Врачи не смогли ей помочь. Но из обрывков слов, что удалось выудить из прислуги самой девушки, выходит, что она не заболела, а попыталась сбежать, была поймана и жестоко наказана братом. И от этого наказания… умерла…

— Наказана? — Юстас едва сдерживал тошноту, он мельком глянул на братьев Крайчер, те были мрачнее тучи: — Если история с наказанием верна, где он держал ее? И сколько?

— Айлил сразу поняла, что ее ждет, и попыталась сбежать через день или два после получения письма, но ее быстро поймали. По всей видимости, она содержалась под стражей в своих покоях, а что там происходило никому не ведомо…