Канарейка для миллионера

Дядя Петя храпит на полу, как трактор, мешая мне высыпаться. Но главная причина недосыпа не в этом. Степан Ефимович с настораживающей регулярностью врывается в мои сны и заставляет задыхаться от горячей волны нахлынувших слёз.

Последний выпуск шоу певиц снимаем в начале февраля, мне торжественно вручают сертификат на запись песни и денежный приз. Двести тысяч.

Сумма не маленькая. Точно хватит, чтобы закупить крошке-малышу всё необходимое на первое время.

Пустые и безликие дни сменяют друг друга. Я молюсь, чтобы журналисты больше меня не нашли и не стали допрашивать. Озираюсь по сторонам, когда иду на работу в ресторан и обратно. Степана Ефимовича больше не окажется рядом так во время. Никто меня не спасёт.

Долгожданная выписка мамы из клиники состоится в середине февраля. В честь её возвращения дядя Петя готовит дома праздник.

Сидя за столом в узком семейном кругу, дядя Петя трещит без остановки. Всю дорогу, прямо в такси, он отчитывал мою маму, будто она маленькая девочка. По сути так оно и есть. Девочка, которая не умеет себя сдерживать и снова проваливается в зависимость.

Больше мы одну её не оставим.

— У нас грядут большие перемены! — объявляет дядя Петя и ласково смотрит на меня, и я киваю, мол раскрывай секрет.

Осторожно глажу слегка округлившийся животик. Беременность ещё не видно, но уже через месяц её придётся скрывать за мешковатой одеждой.

— Вероника скоро подарит нам внука! — восклицает мужчина, и мама переводит на меня взволнованный взгляд.

— Это правда? — шепчет женщина, и я киваю. — Какая же это радость!

Мама срывается с места и заключает меня в объятия.

— А можно я потрогаю? — смотрит на мой животик.

— Да, конечно!

Тёплой ладонью мама касается моей кожи сквозь тонкую ткань футболки.

— Привет, дорогой внучок! Я так давно о тебе мечтала, — шепчет с нежным трепетом и любовью. — Будет мальчик! — выносит вердикт.

— Почему мальчик?

— Потому что бабушкино сердце чувствует! А срок какой? Недель десять?

— Тринадцатая идёт, — улыбаюсь.

Мальчик — это прекрасно. Хотя и девочке я обрадуюсь не меньше.

— А его отец? — мама вкрадчиво смотрит мне в глаза, а я невольно морщу нос.

— Не спрашивай!

— Вы разошлись? — тон у женщины явно недовольный. — Он хотя бы собирается платить алименты? Нужно подать на Волкова в суд!

— Мама! — вскрикиваю. — Это Волков! Миллионер! Он запросто отсудит у нас этого ребёнка, заберёт себе, и воспитывать малыша будем не мы, купаясь в алиментам, а гувернантки. Стёпа не должен узнать, что я беременна. Ясно?

Женщина поджимает губы и кивает:

— Ты права.

На следующий день вместе с мамой выдвигаемся на скрининговое УЗИ. Я безумно нервничаю, потому что сегодня будут проверять крошку — малыша на наличие патологий. Даже руки невольно дрожат.

— Я уже представляю, как буду нянчить нашего сладкого мальчишку с розовыми пяточками и пухлыми щёчками! Ох, Вероника, это счастье! А как младенцы пахнут — это рай! Ты уже придумала имя? — родительница трещит без умолку.

Как только мы вышли из дома и до самой женской консультации она просто не замолкает. Слушая её, мне становится спокойнее, тревога отступает.

— Я хочу назвать мальчика Максимкой. А если будет девочка…

— Будет мальчик! — перебивает. — Точно будет мальчик!

В кабинете УЗИ мне вновь становится тревожно. Тучная женщина щедро обливает мой живот прохладным гелем и проводит по нему прибором.

— Вижу малыша, — улыбается.

Моя мама крепко сжимает пальцами мою ладонь и заворожённо смотрит в экран.

— Какой хороший! — тянет она. — А скажите, это мальчик?

— Срок ещё очень маленький, — отзывается врач, внимательно смотрит в монитор, прищуривает хитрый взгляд. — Могу сказать, кого вижу, но это будет не достоверно.

— Мальчик? — с надеждой выдыхает моя мама, замерев.

— Да, мальчик.

— Я так и знала! — мама хлопает в ладоши, радость в ней плещется через край.

— С ним всё хорошо? — вмешиваюсь в разговор.

— Смотрим, — повисает угнетающая тишина.

Секунды кажутся вечностью, ожидание просто спутывает мои нервы в один большой узел. У меня было время, чтобы изучить форумы. Беременные женщины писали, что на скрининговом УЗИ у ребёнка выявляли синдром дауна. И тогда выбор стоит между воспитанием особенного малыша, который отличается от всех и по внешнему виду, и по интеллектуальному развитию, и между страшным абортом.

Я задавала себе вопрос, что выбрала бы я в таком случае, но найти ответа так и не смогла. С надеждой гладила свой животик и с тревогой просила у неба послать мне здоровенького, крепкого кроху.

— По результатам ультразвуковой диагностики отклонений не выявлено, — врач выносит вердикт, и я облегченно выдыхаю.

— Я же говорила, что с нашим Максимкой всё хорошо! А ты волновалась! Бабушкино сердце всё чувствует! — мама просто пищит от восторга, не в состоянии контролировать фонтанирующие эмоции.

После УЗИ я быстро посещаю генетика, который рассказывает мне о результатах проверки крови. Тут тоже всё оказывается прекрасно.

В приподнятом настроении мы едем домой. Мама не перестаёт щебетать о том, как она счастлива, как ждёт внука Максимку, как поскорее хочет поцеловать его в маленький смешной носик. Я даже не думала, что она так хочет стать бабушкой!

Возле подъезда я замечаю автомобиль Волкова, и моментально бледнею. Я не хочу его видеть.

Я всеми силами стараюсь вычеркнуть его имя из своей памяти, но оно там застряло, будто заноза! Мало того, что он постоянно мне снится, теперь ещё и в реальной жизни решил разбередить мне едва затянувшиеся раны.

Степан Ефимович, завидев меня, выходит из машины. Мы встречаемся взглядами. Мужчина приветливо машет мне рукой, а я шумно выдыхаю, вручая маме сумку с моей обменной картой и снимками с УЗИ.

— Жди меня дома, я скоро приду!

Женщина молча отходит в сторону подъезда, оборачивается на меня, грозит кулаком.

Я её прекрасно понимаю.

_58_

Волков блистательно улыбается во все тридцать два зуба. Я надеваю маску безразличия, спрятав подальше и боль, и злость, и гордость, и отчаяние. Этот мужчина вызывает во мне слишком много эмоций: от желания накинуться на него и расцеловать до яростно врезать кулаком прямо по зубам.

— Я искал тебя в ресторане, — заглядывает мне в глаза, и я вновь вижу в его зрачках тот нежный неподдельный блеск.

— У меня выходной, — отзываюсь тихо, складывая руки под грудью в защитном жесте.

— Я уже понял, — Степан Ефимович протягивает ко мне ладонь, будто хочет приобнять за талию, но тут же себя одёргивает. — Вероника, мы так и не посмотрели на звезду, которую я тебе подарил.

Я случайно прикусываю язык от неожиданности.

— Ты приехал, чтобы сообщить мне об этом? — изгибаю бровь дугой.

— Нет, я приехал, чтобы пригласить тебя на свидание.

— Свидание? — я чуть ли не взвизгиваю.

— Ты против?

— Я в шоке, — качаю головой. — По-моему мы попрощались. Разве нет?

— Да, но… подари мне ещё один вечер!

Я нервно кусаю губы. Смотрю на него и понять не могу, какую коварную игру он снова задумал.

— Помниться, я обещал тебя покормить настоящим крабовым салатом. Не из крабовых палочек, — Волков взволнованно улыбается.

— Я не хочу больше проводить с тобой вечера, Стёп. Договора больше нет, я свободна! — напоминаю с настойчивостью и серьёзностью.

— Ты мне отказываешь? — недовольно фыркает.

Невольно замечаю у его виска пульсирующую вену. Засматриваюсь. Степан Ефимович явно взбешен тем, что я больше не ведусь на его предложения. Перестала быть марионеткой в ловких руках кукловода.

— Вероника, — требовательно. — Пойдём на свидание!

— Нет! — злобно смотрю в его глаза.

— Милая, тебе напомнить, кто я?

— Для меня ты пустое место! — вздрагиваю от собственных колючих слов.

Волков распахивает глаза и смотрит на меня удивлённо.