Страница 5 из 38
— Дел и правда очень много, — я наконец высвободила ладонь. — Галерея…
— …тоже от этого выиграет. Мои друзья — все любители искусства. И, познакомившись с очаровательной владелицей одной из самых перспективных галерей в Лондоне…
Он многозначительно замолчал и, прежде чем я успела ответить, снова прижал тыльную сторону моей ладони к губам.
— Вечеринка послезавтра. Я не требую ответа сейчас. Но пришлю за тобой водителя в восемь.
— Удачи на встрече в Нью-Йорке, — пожелала я, и мой поклонник, просияв улыбкой в очередной раз, потрусил к выходу.
А я повернулась к Бетти, застывшей возле картины с изображением заросшего кувшинками пруда.
— Что ж, день начался удачно. Будем надеяться и завершится так же.
Бетти раз-другой моргнула, видимо, силясь понять, шучу я или говорю серьёзно, и неуверенно проговорила:
— Сегодня у вас встреча с мистером Боггарти.
— Помню, — улыбнулась я. — Это ли не удача?
Девушка едва заметно передёрнула плечами.
— Он переносил встречу трижды.
— Он отказывался от встречи трижды, — поправила я её. — И всякий раз потом звонил и переназначал её. Наша галерея его заинтересовала, но врождённая или приобретённая заносчивость не позволяет признать это сразу. Он будет наш — вот увидишь!
Бетти явно не разделяла моего оптимизма. Квентин Боггарти — восходящая звезда абстракционизма, в отличие от многих своих коллег добившийся признания ещё при жизни, недавно со скандалом ушёл из «Bo
— Не думаю, что хочу оставлять вас наедине с этим субъектом, мисс Шейх.
— Хорошо. Если почувствую, что не справляюсь, сделаю вот так, — я приложила ладонь ко лбу. — Это будет сигналом, что тебе официально позволено уронить на него чайник со свежезаваренным чаем.
Бетти улыбнулась и с готовностью кивнула:
— С удовольствием, мисс Шейх.
Конечно, я шутила насчёт чая, но после первых же минут общения со звёздным гостем шутка начала настойчиво перерастать в намерение. Абстракционист явился почти на час позже оговоренного времени. Просто ввалился в галерею, окинул её пренебрежительным взглядом и бросил:
— У меня встреча с мисс Шейк.
— Шейх, — с милой улыбкой поправила я. — Добрый день, мистер Боггарти.
— Утро, — небрежно отмахнулся он.
— Сейчас уже полдень, — медовым голосоком возразила я.
С раздражением покосившись на меня, он посмотрел на свои наручные часы и припечатал:
— Одинадцать.
— Значит, ваши часы всё же показывают правильное время?
Художник смерил меня откровенно недружелюбным взглядом. А я, продолжая улыбаться, смотрела на него. Сильно вытянутое лицо, выдающиеся вперёд зубы, бесцветные глаза — типичный английский gringo, как сказала бы Изабелла. Но держался этот gringo, как Ричард Львиное Сердце.
— Это что должно означать? — грубовато поинтересовался он.
— Что опаздывать на деловую встречу — невежливо. Не предупредить об опоздании — дурной тон. Потенциальные партнёры должны относиться друг к другу с бóльшим уважением.
— Потенциальные партнёры? — он громко фыркнул. — Я пришёл просто из любопытства!
— Разумеется, партнёрами так быстро не становятся. Мы ещё толком не познакомились, и ни один из нас не знает, хочет ли работать с другим.
— Вот как? — хмыкнул он. — Пригласили меня вы. Для чего тогда?
— Мне тоже не чуждо любопытство. И, раз уж вы здесь, хотя и с опозданием, — я приглашающе махнула рукой. — Добро пожаловать в мою галерею.
Мистер Боггарти сузил глаза и сложил на груди руки, видимо, обдумывая свои дальнейшие действия: уйти, хлопнув дверью, или всё же остаться. Но я старательно наводила о нём справки, прежде чем выбрать эту линию поведения: отсутствие очевидного интереса к сотрудничеству, вежливость без раболепства, к которому художник явно привык, и лёгкая насмешливость в ответ на его грубость. Выбор оказался верным. Руки мистера Боггарти переместились с груди в карманы брюк, взгляд, буравивший меня, скользнул по холстам на стенах.
— У вашей галереи странное название. «Swift». Как Джонатан или «Стремительная»?
— Как «Стриж», — качнула я головой. — Мои любимые птицы. Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Нет? Тогда следуйте за мной.
Картины в галерею я выбирала очень тщательно. Не все бы повесила у себя в гостиной, но каждая из выбранных задевала какую-то струнку, и, судя по растущим доходам от продаж, не только во мне. Водя гостя от одного холста к другому, я рассказывала, почему выбрала именно эту картину, говорила об уже проданных полотнах и о том, что привлекло в них покупателей. И с удовлетворением отметила, что Боггарти, поначалу, перебивавший меня после первых же фраз и нетерпеливо переходивший к следующей картине, постепенно втягивался в «экскурсию» и уже задерживался у некоторых работ. Особенно привлекла его одна — с изображением девушки, танцующей с соломенной куклой, одетой, как джентльмен времён Джейн Остин. Сюжет сам по себе довольно странный, но по-настоящему неуютно становилось при взгляде на безвольно висящие руки, подгибающиеся ноги соломенного джентльмена и его неживое лицо — белую маску с чётко прорисованными бровями и яркими пятнами щёк и губ. Рядом с ним абсолютно счастливое раскрасневшееся лицо девушки смотрелось гротескно и немного жутко. Об этой картине я не сказала ни слова — просто молча стояла рядом с Боггарти, наблюдая за его реакцией.
— Дэниэл Клоуз? — наконец повернулся он ко мне. — Как вам удалось договориться с этим депрессивным психопатом?
— Очень просто — он сам позвонил мне. До мистера Клоуза дошёл слух, что я не боюсь экспериментировать, и готова выставлять у себя работы, которые более классически настроенные галереи сочли бы неуместными.
— Тогда вы сразу подписали приговор и себе, и вашей галерее, — Боггарти снова посмотрел на картину. — Я видел некоторые «неклассические» работы этого так называемого «гения». Выставив их здесь, вы прослывёте потакающей безумию.
— Это вряд ли. Условием сотрудничества с моей стороны было, что каждая из выставленных здесь работ Клоуза должна нравиться лично мне. А я не причисляю себя к безумцам.
По узким губам Боггарти пробежала усмешка.
— Ни один из психопатов не причисляет себя к таковым, верно? И теперь вы ожидаете, что я тут же ухвачусь за возможность стать в один ряд… со всем этим? — он пренебрежительно махнул рукой.
— Я ничего не ожидаю, мистер Боггарти. Но мне кажется, «всё это» произвело на вас большее впечатление, чем вы пытаетесь показать, и в душе вы уже немного жалеете, что начали наше знакомство не с той ноги. Моя галерея пока не зарекомендовала себя на рынке изобразительного искусства, но я считаю, у нас с ней очень неплохие шансы. Вопрос лишь, хотите вы участвовать в этом или нет.
— И что, если я скажу нет?
— Ничего, — я пожала плечами. — Я лишь сравню вас с Брайаном Коксом, отказавшимся «ухватиться за возможность» сняться в тогда ещё неизвестном сериале и впоследствии горько об этом пожалевшем.
— Брайан Кокс? — малопривекательное лицо художника недоумённо сморщилось. — В каком сериале?
— «Игра Престолов».
Боггарти растерянно хлопнул глазами и вдруг рассмеялся странным немного хрюкающим смехом. Но почти сразу оборвал его и протянул мне руку.
— Можешь называть меня Квинт.
— Сурэйя, — пожав слегка влажную ладонь, я повернулась к письменному столу возле окна, за которым, подобно статуе, застыла Бетти. — Позволь представить тебе мою помощницу, Элизабет Ортон.
Художник просканировал тотчас двинувшуюся к нам Бетти изучающим взглядом и, прежде чем она успела протянуть ему руку, снова посмотрел на меня.