Страница 24 из 75
Сабрина рассмеялась: лейтенант ей нравился. Вряд ли он добивался повышения по службе.
— Вы правы. Пожалуй, мало кто из белых согласился бы жить среди индейцев.
— Это точно.
— Но ведь вы служите в кавалерии. Вам приходится сражаться с ними.
— Я — выпускник Вест-Пойнта, мэм. Я привык исполнять приказы.
Кружась по комнате в танце, Сабрина нахмурилась.
— Я встречала немало людей, уверенных, что хороший индеец — мертвый индеец, а военные часто дружат с ними.
Слишком уж жестока эта война.
Блейк пожал плечами:
— Она не так жестока, как война с мятежниками, мэм, хотя в то время мне не довелось сражаться. Тогда многим приходилось убивать старых товарищей, командиров, наставников… Должно быть, они прошли сквозь ад!
— Несомненно.
— Впрочем…
— Продолжайте.
— Видите ли, мэм, солдаты любят славу и награды. Возьмем того же Кастера! — Блейк вспыхнул и понизил голос. — В Вест-Пойнте никто не получал таких низких отметок, как он, его то и дело наказывали, но в начале войны он познакомился со старым Уинфилдом Скоттом и попал во второй кавалерийский полк, прославившийся в первой битве при Булл-Ран! А все почему? Этот человек — прирожденный солдат. Представьте себе, ему нравится воевать!
По спине Сабрины пробежал холодок, хотя быстрым движениям танца полагалось согревать ее.
— Стало быть, — пробормотала она, — войны ведутся ради славы?
Блейк в очередной раз пожал плечами.
— Победы необходимы военным как воздух, но эта война ведется ради золота и утоления алчности. Только умоляю вас, не выдавайте меня! Майор Трелони подтвердит мои слова. Вспомните, пока в Блэк-Хилс не обнаружили золото, никому и в голову не приходило отвоевывать у сиу их земли.
По правде говоря, индейцы часто помогали первым поселенцам, направлявшимся на Запад. Белые вызывали у них любопытство. Поначалу казалось, что земли всем хватит, а потом выяснилось, что мирное сосуществование двух столь разных народов немыслимо!
Музыканты неожиданно прекратили играть. Сабрина и лейтенант остановились и присоединились к общим аплодисментам. Затем лейтенант Блейк предложил Сабрине бокал пунша.
— Не откажусь, лейтенант. Я подожду вас у двери. Сегодня чудесная ночь!
Улыбнувшись, Блейк направился к накрытому столу, а Сабрина медленно побрела к застекленным дверям в глубине комнаты. Двери были открыты. В переполненной комнате царила духота, и, должно быть, не только у Сабрины возникло желание подышать прохладным ночным воздухом.
Накинув на плечи вязаную шаль, Сабрина вышла на веранду и застыла в изумлении. Перед ней расстилалась живописная местность: далеко на западе, словно мрачные левиафаны на фоне лунного неба, громоздились горы Блэк-Хилс, неожиданно напомнившие Сабрине о Шотландии. Теперь она понимала, почему отец Ястреба Дагласа, шотландец, так любил эту землю.
Она прислонилась к столбу, поддерживавшему крышу веранды, но тут же вздрогнула, заслышав приглушенные голоса. В креслах-качалках в дальнем конце веранды расположились две женщины. Они потягивали пунш, наслаждаясь свежим воздухом. Одной из незнакомок оказалась блондинка с хорошеньким круглым личиком, обрамленным тщательно уложенными локонами, другой — женщина постарше, в которой было что-то от старой девы или классной дамы. Она была тонкой как жердь; длинное лошадиное лицо и темные волосы не красили ее. Медленно потягивая пунш из бокала, она небрежно покачивалась в кресле и говорила о… О ней, Сабрине!
— Только учти, Нора, — говорила незнакомка с лошадиным лицом, — я не знаю точно, что странного в этом браке, но я много лет сопровождала отца по фортам и гарнизонам и кое-что повидала! Уверяю тебя, у майора Трелони и в мыслях не было обзаводиться семьей. Произошло что-то неожиданное, и, по-моему, именно она повела себя совсем не так, как подобает леди!
Хорошенькая блондинка Нора вздохнула:
— Как все это странно, Луэлла! Должно быть, в ней есть нечто особенное.
Луэлла громко фыркнула.
«Подобные манеры тоже не назовешь приличными для леди», — с раздражением отметила Сабрина. Она понимала, что подслушивать чужие разговоры не следует, но удержаться не могла.
Впрочем, почему бы и нет? Правила приличия нарушают сами незнакомки, сплетничая о ней.
— Знаешь, в чем тут дело?
— Нет. В чем?
— По-моему, она слишком своенравна и взбалмошна.
Должно быть, она сама бросилась в объятия майора Трелони и… обманом женила его на себе.
— Луэлла, в талии она стройна как тростинка.
— Значит, солгала ему, заявив, что оказалась в деликатном положении.
— Луэлла, вспомни: его лучший друг женился на ее сестре…
— Тем более! Она обвела майора Трелони вокруг пальца, и что ему оставалось делать? Не мог же он поссориться с Ястребом Дагласом! Мне доподлинно известно, что он вовсе не собирался возвращаться в форт с женой. Все произошло после его отъезда в Шотландию.
— Вот именно. Слоану Трелони прислуживает некий Рэли, и он сообщил мне, что узнал о свадьбе майора, только когда тот вернулся из Шотландии. Майор Трелони велел Рэли встретить его жену и помочь устроиться на новом месте, но запретил пышные приготовления, поскольку та должна привыкнуть к суровой жизни жены военного. Словом, ложа из роз ей не дождаться.
— Правда? — задумчиво протянула Нора и быстро огляделась. — Но ведь он женился! А говорил Элли Рив, что никогда не женится.
— Элли Рив?
— Да, да! — возбужденно затараторила Нора. Теперь пришла ее очередь делиться пикантными сплетнями. — А ты разве не знаешь? Я уж думала, что всему свету известно, как после смерти Джима… словом, они забыли о приличиях, это был настоящий скандал! Элли говорила, что он сложен, словно Адонис! Правда, она уверяла, что никогда больше не выйдет замуж, но, по-моему, мгновенно бы согласилась, стоило майору сделать предложение. Вот потому-то его женитьба и удивила меня! Мне казалось, он неравнодушен к Элли, хотя ей и было известно о той женщине из племени шайенов…
— Я тоже слышала, что у него была одна индианка, — величественным тоном отозвалась Луэлла, — жена, любовница — кто ее знает! Язычница, конечно, но солдаты говорят, что она соблазнительна, как Далила. И пышнотела. — Луэлла с неодобрением оглядела собственную худосочную фигуру.
— Я бы с радостью вышла за него, — со вздохом при зналась Нора.
— Твой отец никогда бы не согласился на этот брак, Нора Лейтон. Твои предки были первыми колонистами Массачусетса, а майор Трелони… наполовину язычник!
— Ну и что? Зато он — лакомый кусочек, — с дрожью в голосе возразила Нора.
— Нора, повторяю, твой отец…
Нора беспечно рассмеялась:
— О, папа был бы только рад! Он восхищается майором Трелони. — Помедлив, она добавила: — Я слышала, что однажды, очень давно он собирался жениться… — Нора осеклась.
— На ком? — встрепенулась Луэлла.
— На одной белой женщине. Дочери офицера кавалерийского полка.
— Кто она такая? — допытывалась Луэлла.
Нора покачала головой:
— Не могу сказать, просто поверь мне на слово. Она была дерзкой особой, но вращалась в высших кругах, к тому же за ней давали хорошее приданое! — Нора усмехнулась. — Словом, ты поняла, о ком я говорю. Она вышла замуж за отпрыска знатного английского рода, разбогатевшего в Америке, несмотря на его лысину и необъятный живот! Думаю, вскоре после свадьбы она пожалела о том, что так поторопилась. Луэлла возмущенно и громко фыркнула:
— О происхождении не следует забывать! К тому же существуют правила приличия…
— И все-таки я бы согласилась стать его женой, — улыбнулась Нора.
— А я — никогда!
— Луэлла, бедняжка, к чему лицемерить! Тебе прекрасно известно, что ты с радостью приняла бы его предложение!
— Ни за что! Как у тебя только язык повернулся!..
— Кстати, о правилах приличия: ты наблюдала за ней сегодня? — перебила Нора. — За женой майора? Видеть не могу, как мужчины увиваются вокруг нее! Это неслыханно!
И у всех глаза горят похотью! Вот уж кто настоящая Иезавель, верно? Она флиртует с усердием продажной женщины. А тебе известно, что она познакомилась с майором в то время, когда разыгрался скандал вокруг ее отчима, сенатора Дилмана? Я слышала, что сестры Конор и Дилман ненавидели друг друга!