Связывающая луна

Ее высокие скулы были достаточно острыми, чтобы резать стекло, а темные линии бровей были опущены в гневе. Если бы он отпустил ее, он не сомневался, что она, по крайней мере, попытается ударить его. Или хуже. Он легко мог представить, что у воровки есть уловки в рукаве, которые заставят его корчиться на полу от боли.

Но эти глаза… Эти глаза горели огнём, который зелёный не должен был отображать. И все же, вот она. Сжигала его изнутри, и он не знал, почему и как это было возможно. Она смотрела на него с жаром тысячи солнц в ярких изумрудных глазах. У Лютера было странное чувство, что он позволил бы ей сжечь себя заживо, если бы она продолжала смотреть на него так. Он бы с радостью вытерпел боль, лишь бы еще немного посмотреть на этот огонь.

Капля крови скатилась с его обнаженного плеча и по груди. Она проследила за движением, затем снова посмотрела на него, будто он сделал что-то не так. Будто это он причинил вред, а не она сделала это, сидя на его потолке, ожидая подходящего момента, чтобы спуститься в его дом, как паук, ищущий свою добычу.

Что она видела?

Ледяной холод страха пробежал по его плечам, когда он понял, что она могла все увидеть. Она могла наблюдать, как он переносит свое проклятие, а затем увидеть, как все его секреты раскрываются перед ее глазами. Она была бы единственным человеком, который знал… кроме его семьи, конечно.

Лютер поднял взгляд, чтобы убедиться, что портрет остался на месте. Он не сдвинулся с места, не открыл потайной проход. По крайней мере, пока, но ему придется. Он уже чувствовал, как лунный свет танцует на его коже и взывает к зверю глубоко внутри его плоти.

Он ждал слишком долго. У них было так мало времени, прежде чем все сгорит в огне, несмотря на пылающие глаза. И тогда ему придется… что? Он не знал.

Лютер всегда следовал правилам отца. Он всегда был послушным сыном и делал все возможное, чтобы сохранить семью в безопасности. Но если он не спустится в подвал, его зверь будет бегать на свободе всю оставшуюся ночь, пока солнце снова не коснется горизонта.

Монстр причинит жуткую боль. Он не знал, что сделает зверь, учитывая, что он ни разу в жизни не был свободен.

Женщина боролась в его объятиях. Лютер почти не отреагировал, хотя и сдвинул колени так, что они оказались на ее руках, заставив ее остановиться, пока он думал о следующих шагах.

Он не мог отпустить ее.

Она должна быть наказана за то, что вломилась в его дом. Он должен позвать слугу и попросить запереть ее, пока он не вернется. Но это подвергло бы риску слугу, а они и без того были в опасности, живя с ним в этом доме. Не говоря уже о помощи ему, пока зверь был так близко к его коже.

Где он мог ее запереть?

Шкаф? Нет, кто-нибудь услышит, как она кричит о помощи. Тогда, возможно, кто-то подумает, что он похититель, а у него не было ни времени, ни сил, чтобы разбираться с этими обвинениями сейчас. В лучшем случае, все, что он мог сделать, это, возможно, вырубить ее. Или запереть ее с собой?

Зверь расхаживал в клетке его тела, и он почти слышал шепот монстра. Он хотел, чтобы он бросил ее вместе с ним в подземелье. Существо хотело попробовать ее на вкус, мучить, пока она не перестанет дышать из-за страха перед тем, что сделает существо. Он хотел разгадать, что делало ее такой сильной, а Лютер никогда не позволил бы ему это сделать.

У него был небольшой выбор. Но должен быть другой путь. Еще один план, о котором он не подумал.

— Отпусти меня, — прорычала женщина под ним, изогнув свое тело так сильно, что он чуть не слетел с нее. — Или я тебя заставлю.

Заставит?

Лютер глядел в зеленые глаза, снова затерялся в том взгляде. Волк овладел его языком, и он вдруг прорычал:

— Попробуй.

ГЛАВА 5

Кто был этот нелепый чудовищный мужчина, который настаивал на том, что сидеть на ней — лучший способ… не дать ей двигаться? Было мило, что он думал, что поймал ее.

Луна снова попыталась сбросить его, но почувствовала, как он подвинулся сверху так, что ей было еще труднее извиваться под ним. Он знал, как очаровать женщину, и это не должно заставлять ее краснеть от возбуждения. Она не должна чувствовать жар в животе и пульсацию между ног, но что должна была делать женщина?

У него была невероятная форма. Его мускулы были созданы годами труда и работы на воздухе. От плоских обнаженных мускулов у нее потекли слюнки. И она еще не видела мужчину с голой грудью. У них всегда были волосы, а этот человек казался совершенно безволосым. Странно, правда. Она ожидала, что он будет больше похож на местного, но этот граф не переставал ее удивлять.

Еще одна капля крови скользнула по его плечу и по плоской мускулатуре груди. Ему явно было очень больно. У нее под плечом тоже был осколок стекла, но он не дал ей что-нибудь сломать, когда она упала на землю. Его тело, врезавшееся в нее, остановило падение.

А Луна рассчитывала сломать что-нибудь, из-за чего ей будет трудно сбежать. Это было долгое падение, но она была сильной женщиной. Даже со сломанной лодыжкой она думала, что уползет отсюда, прежде чем он ее поймает.

Вот только… он спас ее.

Опять же, она не ожидала, что это произойдет, когда мужчина вторгся в ее жизнь. Кем он был?

Она пошевелила руками, напрягая бицепсы, пока мышцы не стали пылать, но она не могла оторвать его от себя. Как бы она ни старалась, а она была сильной. Луна гордилась тем, что знала, что большинство мужчин не могут ее одолеть.

— Что? — прорычала она, снова извиваясь, пока не выдохлась. Тяжело дыша и злясь, она почувствовала, как у нее запылали щеки. — Как ты это делаешь?

— Делаю что? — усмешка на лице графа стала еще шире. — Думала, будет легко проникнуть в мой дом и украсть у меня?

— Я не собирался ничего брать, — Луна всегда помнила первое и единственное правило воров. Если вас поймают, никогда не признавайтесь в том, что вы делали.

— Ты явно собиралась что-то взять. Ты одета в черное и лазаешь по моим крышам, — он покачал головой, прищурившись, будто разочаровался в ней. — Если ты собираешься лгать, нужно делать это лучше.

— Я не собиралась ничего брать, — повторила она, быстро сглотнув.

— Тогда почему ты была на моей крыше?

У нее не было на это подходящего ответа, у Луны заканчивались уловки. Она попробовала ярко улыбнуться и сказала:

— Я заметила, что стекло было тонким. Я хотела убедиться, что никто другой не провалится, так что на самом деле я спасала там жизни.

Ее слова явно сбили его с толку. Он несколько раз моргнул, глядя на нее, шестеренки в его голове крутились, пока он пытался понять, что она имеет в виду. Он думал, что это уловка, но на самом деле она пыталась рассмешить его. Создание духа товарищества может вывести его из равновесия настолько, что она сможет сбросить его с себя, а затем выбежать из комнаты.

— Ты думаешь, я идиот? — спросил он, фыркнув.

— Ты — граф, так что, боюсь, я не ожидаю большого интеллекта. У тебя есть люди, которые будут умными за тебя, так зачем тратить время на то, чтобы быть умным самому? — она пошевелила пальцами под его коленями, но они уже теряли чувствительность. — Если ты продолжишь стоять коленями на моих руках, я их потеряю.

— Разве это не достойный конец для вора? Я думал, вы все, в конце концов, лишаетесь рук.

Жестоко. В любом случае, она не была обычной воровкой. Она брала драгоценности и относила их новым владельцам, потому что, вопреки распространенному мнению, драгоценные камни не любили долго находиться у одного носителя. Им нравилось, когда на них смотрели. Они хотели, чтобы на них постоянно смотрели. Жадные крохи.

Он не двигался, а у нее было мало времени.

— Слушай, мы можем договориться, да? — она попробовала другую тактику, отчаянно ища вокруг себя что-нибудь, что можно было бы схватить или толкнуть в него. — Слезь с меня. Я покину это место и не оглянусь. Это будет забавная история, которую ты потом расскажешь друзьям, когда увидишь их. Верно? Воровка, которая испортила твой потолок. Я никому не скажу, так что можешь придумать любую героическую историю, какую хочешь. Никто не должен знать.