Иван — укротитель драконов

Глава 16

Думаю, ограда не для того, чтоб кого-то не впускать, а чтоб не выпускать крабов. Они же не умеют плавать? Не умеют, да?

Оборачиваюсь, а хитиновая туша отталкивается от дна и грациозно перелетает через натянутые водоросли. Плавать он и правда не умеет, но бегает восхитительно и прыгает тоже неплохо.

Принимаю единственное, как мне кажется, верное решение — плыву наверх. До поверхности далеко, но я ещё и не всё собрал. Хочу просто оторваться от этого цепного краба.

А тот ещё раз прыгает и пытается схватить меня за ногу. Всплываю повыше и затем двигаюсь в сторону. Охранник теряет меня из виду и бесполезно щёлкает клешнями, вертясь по сторонам.

Плыву вдоль забора, вглядываюсь в сумеречные воды, пытаясь понять, есть ли на плантации ещё крабы. Только как их разглядишь, если они под камнями прячутся?

А территория-то немаленькая. Интересно, зачем русалкам столько этих водорослей-одуванчиков? Что с ними можно делать?

Хотя какая мне разница. Надо просто стибрить ещё десяток соцветий про запас.

Подплываю сверху, чтобы не тревожить дно, и аккуратненько срываю парочку макушек. Увлёкшись делом, не сразу обращаю внимание на то, что в спину что-то тычется. И странный звук раздаётся. Булькает что-то.

Поворачиваюсь. А-а! Они существуют!

Торс как у меня, только более мускулистый. Не, я тоже ничего, спортивный, но это прямо Аполлон какой-то. А вместо ног — чешуйчатая хвостина с шикарным перламутровым плавником на конце.

Русал, или тритон, как его там правильно, суёт мне под нос трезубец и злобно хмурится. Мягко отвожу трезубец в сторону и улыбаюсь. Типа я не конфликтный и вообще случайно тут оказался.

Но одуванчики в моей руке говорят об обратном. Русалдо переворачивает трезубец древком вперёд, и я расслабляюсь. Кажется, договоримся.

Но не тут-то было. Получаю молниеносный удар промеж глаз и вырубаюсь.

Прихожу в себя. Башка раскалывается, вокруг всё гудит и булькает, темнота кромешная. А нет, не кромешная. Вижу над собой прямоугольничек света, перед которым постоянно что-то мелькает.

Сажусь, потираю жбанчик. Зрение проясняется и понимаю, что прямоугольник — это что-то вроде окошечка, в который постоянно кто-то заглядывает. Лица разные, но всем одинаково смешно при виде меня.

Русалки и русалы пялятся на меня, тычут пальцами, хохочут и строят гримасы. Меня что, в зоопарк посадили? Ну да, людей в этом мире никогда не видели. А под водой тем более.

Похоже, я для них что-то вроде обезьянки. Ну, если бы на Земле в зоопарк привезли настоящую русалку, я бы тоже пришёл посмотреть.

Ощупываю свою темницу, пытаясь понять, во что меня вообще засунули. Кажется, это гигантская двустворчатая раковина, как у устрицы. Хорошо хоть, без устрицы внутри. А то они, по-моему, всеядные.

Понимаю, что сумку с добычей у меня забрали, но вот карманы выворачивать не стали. Может, не догадались — у русалок-то ни одежды, ни карманов. Так что парочка зелий и пастилки остались.

Дышать ещё могу, видеть в темноте тоже, да и не холодно. Подожду, пока подводная братва устанет меня лицезреть и отправится спать. Они ведь спят? Очень надеюсь, что да.

Пытаюсь встать в полный рост, бьюсь головой о верхнюю створку, чем вызываю у зрителей очередной приступ булькающего смеха. Меня это злит, и я резко бросаюсь к окошку, оскалив зубы. Пусть решат, что я злобный хищник!

Русалки шмыгают в разные стороны. А одна блондинка с ярко-голубыми глазами, напротив, подплывает вплотную. Широко улыбается и тянет ко мне изящную ручку.

Куснуть её, что ли? Не, не буду. А то решат, что я бешеный какой-нибудь, и усыпят. Или на цепь посадят.

Поэтому меняю злой оскал на улыбку и тянусь пожать протянутую ручку. Не успеваю. Два тритона-амбала оттаскивают блондинку от окошка и прогоняют всех остальных, размахивая своими огромными копьями.

Жаль. Девочка была симпатичная. Вдруг бы мы подружились, как в сказке.

Ну, хотя бы зрителей разогнали. У меня уже готов план побега — съем пастилку силы, открою или вообще сломаю на фиг раковину. А потом — таблетку скорости и ходу отсюда! Будем надеяться, что русалки не последуют за мной к поверхности воды.

Кушать хочется. А кормить зверушку они не планируют? Надеюсь, нет, а то страшно подумать, чем русалки питаются. Сырой рыбой? Я не фанат сашими и прочих суши.

Охранять меня никто не стал. Тритоны с копьями потусовались рядом недолго и уплыли. Наверное, я не кажусь им опасным. Ни мощного хвоста, ни трезубца, ни атлетичного рельефа. Да и вообще, я в одежде.

Вернусь домой — пойду в качалку.

Через окошко мало что видно, но рядом вроде никого. Тихо, никто не булькает. Засовываю в рот пастилку силы. Упираюсь ногами в пол, а руками и головой в потолок. Давлю что есть мочи. Сначала раковина не поддаётся, но потом я чувствую, как мышцы наливаются пламенем. Раковина скрипит, трещит!..

И открывается маленькая щель. Ладно, пролезу.

Ну и кто здесь древнегреческий титан?!

Закидываю пастилку скорости. Просачиваюсь между створок, оглядываюсь — никого. Вижу в стороне непонятные кораллоподобные строения, похожие скорее на затонувшие руины, чем на жильё. Двигаюсь в противоположную от города, если это город, сторону. Пастилки начинают действовать, я плыву всё быстрее и быстрее, удаляясь от темницы.

Натыкаюсь на прелестные цветочки. Кажется, эти тоже были Фиссу нужны. Ну, хоть что-то принесу… Спускаюсь чуть ниже, чтобы сорвать, и поодаль замечаю трёх белокурых русалок.

Одна из них резко отличается — белоснежная кожа и переливающийся мягкий плавник на конце хвоста. Да это же та самая, которая тянула ко мне ручку. Забываю про цветок, залюбовавшись ангельским личиком. А потом понимаю, что это личико смотрит на меня.

Русалка улыбается и срывается с места прямо ко мне. А я, так и не забрав цветка, устремляюсь вверх. Таблетка скорости работает как надо — я несусь, точно ракета из подводной лодки! Лишь бы лёгкие не скрутило от такого быстрого подъёма.

Выныриваю. Воздух обжигает лёгкие, закатный свет ослепляет. Ого, да я целый день провёл под водой. Оглядываюсь, вижу берег и гребу к нему. Но не успеваю сделать и трёх махов, как прямо перед лицом из воды появляется та самая блондинка.

— Подожди! — говорит она.

А вот я, наоборот, молча шлёпаю губами, как рыба. Она, блин, говорящая!