Страница 34 из 77
— Они оборвали трансляцию допроса именно на этом моменте. К слову, Белорецкие серьёзно опекают пацана. Сильнее, чем я думал. — недовольно поморщившись бросил Орлов. — Что касается твоего вопроса, то могу только предполагать, что Алексей демонам явно что-то задолжал. Впрочем, это вопрос открытый и правду, если Обломов не соизволит нам сам рассказать, мы вряд ли узнаем.
— Это артефакт! — едва ли не перебил отца громко воскликнувший Евгений. — С Зарницы! Помнишь, Саша⁈ — поворачиваясь к брату добавил парень.
— Там много несостыковок. — мотнул головой названный. И следом, понимая, что от него ждут дальнейших аргументов, добавил. — Во-первых, камень был после выхода из пещеры в руках у Васнецова и к Обломову он больше не возвращался, а во-вторых, они его потом в Москву вернули, что общеизвестно.
— Да плевать на ту блестяшку! — поворачиваясь к отцу также эмоционально продолжил младший из братьев. — Там в пещере на постаменте стоял совсем другой камень. Он был… с душой! Как в твоём клинке, отец. Да и другой просто не смог бы открыть разлом в ад. Сами подумайте! — ища поддержки в глазах сестры продолжил излагать свои мысли он. — А ту блестяшку, что они потом несли в руках, а затем вернули в Москву… я не знаю откуда она взялась, но она точно не могла быть одним из элементов демонического ритуала.
Владимир Анатольевич молча переглядывался со старшим сыном, будто бы они вели между собой некий безмолвный диалог, через десяток секунд которого, образовавшуюся тишину нарушил Александр.
— За вычетом тех моментов, что я озвучил ранее, брат говорит очень логичные вещи.
Граф молча кивнул на сказанное, немного помолчал, размышляя над теорией младшего сына, после чего поднял глаза на дочь и произнёс:
— У тебя было задание влюбить парня. Ты с этим справилась. Вот только есть один нюанс. — глубоко вздохнув, и внимательно оглядывая лицо Анны, он продолжил. — Ты влюбилась в него сама.
Анна опустила глаза в пол. Желание возразить отцу, конечно, было, ровно как и понимание того, что это абсолютно бессмысленно, ведь он прав.
— Ты сам сказал, что он может здорово усилить наш род. Я не противилась возникающим чувствам, это правда.
— Мы не осуждаем тебя дочь. — вмешалась в диалог графиня, положив руку на плечо мужу. — Но сейчас… сейчас настал черёд включать голову.
— Вы… вы хотите…
— Нет. — отрезал граф. — Никаких запретов я накладывать не буду. Ты уже большая. И несёшь ответственность за свои решения. На этом давайте отдохнём.
Запрещать дочери встречаться с Обломовым было бы сейчас большой глупостью недальновидного родителя. Владимир Анатольевич немало понимал в психологии и ни капли не сомневался в том, что эффект запретного плода сыграет в противоположную сторону и напротив, усилит связь и влечение между влюбленными.