Шальная для Победителя

43. Даша

43. Даша

Витя уехал на похороны Славяна, а я места себе не находила. Меня так неприятно выкосила вся эта ситуация с моими родственничками, что на душе было гадко и мерзко. Столько времени я переживала, что мама от меня отказалась, а когда она появилась в моей жизни снова, мне захотелось оказаться на другой планете, лишь бы подальше от неё.

Мне было горько и обидно от её отношения ко мне. Как будто я для неё приёмная, неродная. Будто бы не она вынашивала меня в своём животе, не кормила меня грудью, не читала сказки на ночь и не делала со мной уроки. Она любила меня раньше, я точно помню. А потом я выросла, и маму будто подменили.

Что, если и со мной случится такая же история? Рожу я маленького здоровяка Одинцову, а потом перестану любить его? Может, этот кукушачий недуг по наследству передаётся? Витя презирает мою маму и меня начнёт презирать тогда, причём вполне заслуженно.

Только когда Витя вернулся домой, меня подотпустило. Я выбежала на улицу, чтобы встретить его, не в силах ждать ни минуты. Он так обрадовался, что я его жду, что схватил меня в охапку и закружил по двору.

— У меня для тебя подарок, — поиграв бровями, загадочно сказал Витя, поставив меня на землю.

Только сейчас я заметила чёрную папку в его руках. Я догадалась, что там какие-то документы. Неужели моя амнистия и российский паспорт готовы? Это было подозрительно, потому что слишком уж мало времени прошло с того момента, как я здесь. Может быть, для Вити нет ничего невозможного? Я была бы рада, если бы это было так.

Мы прошли в его кабинет, и я поняла, что в папке что-то очень серьёзное, раз уж всё так официально.

— Садись, конфетка, — усадил меня в кресло мужчина, сам сел напротив. Между нами был журнальный столик, на который он аккуратно выложил бумаги. Это были какие-то договоры, которые вызвали у меня только недоумение. — Алина тебе на свадьбу подарила, — ответил Витя на мой немой вопрос.

— Я не понимаю… Витя, что это? — не на шутку разволновалась я, услышав имя мамы.

— Трёхкомнатная квартира в центре города, — отложил он один договор в сторону, — Пивоваренный завод, — переложил второй договор. — Верфь, ещё одна квартира, ресторан, — продолжил он шуршать бумагами. — Ну, и так, по мелочи…

— Зачем? Как? Я ничего не понимаю, Витя! — истерично воскликнула я, боясь даже прикоснуться к этим документам, но я видела, что в них указаны мои данные, значит, это действительно всё моё.

— Говорю же, мама подарила. Тебе. — Повторил мужчина. — Она послезавтра уезжает, сказала, что ей всё равно это некуда девать теперь.

— Зачем же ты это взял? Мне ничего не нужно от неё! Вообще ничего! Понимаешь?

— Тише, Даша! Ты чего? Подарки не отдарки! — отрезал он. — Документы подписаны, куда мы теперь это денем?

Некоторое время я находилась в каком-то ступоре. Мама решила откупиться от меня? Деньгами? За свою нелюбовь? Это было ещё обиднее. Что же она за человек такой жестокий?

— Значит, я теперь богатая? — сквозь слёзы рассмеялась я. — И что мне со всем этим делать, Витя? Я ничего не понимаю в пивоварении и ресторанах. Я только могу там пожрать, ну или пивка жахнуть. А верфь, так это вообще…

— Даша, у тебя я есть. Я со всем разберусь. Зачем тебе головку забивать всякими финансовыми проблемами? Ты чё не радая, что ли?

— Я не знаю, что сказать. Странно это всё… Чтобы мама взяла и всё это мне подарила? Как они со Славяном успели столько всего заработать? Это же целое состояние!

— Не совсем честным путём, наверное, но тебе-то всё по чесноку досталось. Теперь мы стали ещё богаче и влиятельнее. Разве это плохо?

— Наверное, нет. А мама правда уедет?

Я очень этого хотела. Чтобы просто наши пути больше никогда не пересекались. Я постараюсь простить её после такого подгона, но вряд ли когда-нибудь захочу увидеться с ней. И скучать не буду. Разве только по той другой маме, которой она была в моём детстве? Её уже не вернёшь, так что и печалиться не о чем.

— Я провожу её лично, не волнуйся, Дашунь, — пообещал Витя. — Прослежу за этим. И с ментами я всё порешал. Больше никто нас не тронет.

— Ты и правда самый крутой! — утерев сопли и слёзы просияла я, забираясь к нему на колени.

После всех передряг наступило некоторое затишье, и я немного расслабилась. Витя впахивал на работе, занимаясь и моим имуществом тоже, а я гоняла балду, слоняясь по дому, иногда занимаясь в спортзале. Чувствовала себя бездельницей. Витя убеждал меня, что так и должно быть, что он добытчик, а я хранительница очага, но домой он приезжал всегда уставший, и мне было совестно. Имея в доме кучу прислуги, хранить очаг пара пустяков.

Скучно. Даже Фанни не могла скрасить мой досуг. Мне нужно было какое-то занятие, пока у нас нет детей, но я понятия не имела, чем бы хотела заниматься, потому что не умела совершенно ничего, а воевать было не с кем, да и незачем.

Ужин с родителями Вити решил мою новую проблему. Он всё же наступил. Я приготовила те единственные блюда, что уже умела, красиво и неброско нарядилась, самолично накрыла на стол.

Боже, я так волновалась, что у меня ложки сыпались из рук. Витя пришёл мне на помощь, приехав с работы пораньше. Он совершенно неожиданно вошёл в столовую, держа в руках два огромных букета, один из которых вручил мне. Второй для мамы — догадалась я.

— Я так рада, что ты уже дома! — бросилась я ему на шею. — У меня сейчас сердце разорвётся!

— Перестань, зефирка! — рассмеялся Витя, и мне сразу полегчало. — Мои родители интеллигентные люди. Они совсем не страшные.

Он не соврал. Мои будущие свёкор и свекровь приняли меня очень тепло. Миниатюрная брюнетка с короткой стрижкой и худощавый высокий статный тихоня никак не вязались у меня с образом их сына. Как у таких тихих и вежливых людей небольшой комплекции мог получиться такой наглый, здоровенный бандит? Может, Витя приёмный?

Позже, разглядев родителей жениха лучше, я заметила явное сходство с ним. От мамы ему достался цвет глаз и волос, а от отца волевой, квадратный подбородок с ямочкой и нос с горбинкой.

Мама Вити была настолько изыскана, что даже имя у неё было необычное — Ангелина Львовна, а отец попроще Андрей Андреевич. Женщина выглядела немного эпатажной, а мужчина слишком просто, но несмотря на это, парочка гармонично дополняла друг друга.

Когда гости похвалили мою стряпню, я немного успокоилась. От выпивки я отказалась, боясь потом сболтнуть лишнего. Я вообще предпочитала молчать, поэтому говорили в основном Одинцовы, а я открывала рот только в том случае, если меня напрямую о чём-то спросили.

Витя уже давно рассказал родителям, как мы познакомились, поэтому этот эпизод из своей жизни я могла больше не скрывать.

— Сердце обливается кровью, как представлю, что пришлось пережить нашей девочке! — искренне сокрушалась Ангелина Львовна. — Витенька сказал, что ты, Дашенька, герой войны. Это правда?

"Наша девочка" поразило меня в самое сердце. Значит, они меня приняли? На самом деле? Я прошла кастинг в нормальную семью?

Я не могла знать, что ещё обо мне наплёл Витенька, поэтому прежде чем ответить на вопрос посмотрела на него. Он моргнул мне глазами, подсказывая правильный ответ.

— Да какой я герой? Скажете тоже… — скромничала я, хотя меня саму распирало от гордости. Это было так глупо, не имея на руках никаких докуметов, гордиться собой, но я ничего не могла с собой поделать.

— Какая же ты скромница, Дашенька! — умилялась женщина, вгоняя меня в краску. Знала бы она меня на самом деле, офигела бы, наверное.