Страница 6 из 10
– Ну всё-всё! Не плачь, мой маленький, – тут же прижимает няня его к груди, стоит врачу, довольно кивнув, отойти.
– Ну что ж, всё, как я и думал. Простыл ваш малыш. Горлышко воспалено. Я выпишу лекарства, поделаете ингаляции… – начинает он объяснять, что да как.
– Спасибо, Владислав Андреевич, я так напугалась, когда поняла, что у него температура…
– Бывает, мамочка, – по-доброму усмехается немолодой врач. – Небось первенец, не привыкли, чтобы болел.
И тут я впервые замечаю, как мой сын похож на Малику. У Толстунчика была такая же бледная кожа и светлые волосы, что и у няни. Немудрено, что врач принял ее за мать.
– Я не…
– Спасибо, – перебиваю я ее, не желая терять время на ненужные объяснения.
Беру рецепт и выхожу из кабинета, придерживая для няни с ребенком дверь.
– Возьмем всё нужное и поедем, – говорю я. – Я видел на первом этаже аптеку.
– Хорошо, – лишь кивает девушка, пытаясь успокоить раскричавшегося ребенка. – Ну что ты, мой хороший? Не понравилось, что дядя полез к тебе с этой палкой? Он больше так не будет, всё-всё… – нежным голоском уговаривала она его, укачивая.
– Садитесь в машину, – отдаю я ей ключи, поняв, что так просто этот плач не прекратится.
– Ладно, только ничего не забудьте, – тихонько говорит няня, прежде чем выйти, взяв ключи.
Быстро захожу в аптеку и беру всё по списку, не понимая, как моя жизнь докатилась до такого. Когда я стал таким? Разве это мое? Нужно срочно искать жену на Новый год и отправляться в Германию, чтобы передать заботы о Толстунчике родителям.
– Всё взяли? – стоит мне сесть в машину, спрашивает Малика.
– Да, держи, – передаю ей пакет с лекарствами.
– Не трогайтесь сразу, врач сказал дать ему сироп от температуры, – распаковывает она одну из упаковок. – Ох…
– Что такое? – не предвидя ничего хорошего, спрашиваю я.
– Нужен кипяток, чтобы продезинфицировать шприц, при помощи которого нужно дать лекарство. До дома ждать минимум час…
– Погоди паниковать, – останавливаю я поток ее речи, думая, где бы достать этот кипяток. – Сейчас схожу, может, найду какую-нибудь кофейню.
Мика
– Бедненький мой, – нежно целую я пухлика в горячий лоб.
Удивительно, но малыш стал мне таким родным за это короткое время, что просто сердце разрывается, когда я вижу его страдания.
– Сейчас папа принесет нам кипяток, и мы выпьем лекарство, да? – зная, что мой голос успокаивает его, продолжаю я.
Рустам хныкает, но, к счастью, не плачет. Просто лежит в моих руках вялый, издавая недовольное кряхтение.
– Держи, хотя нет, ребенка мне еще ошпаришь, – открыв дверь, говорит Нурлан, протягивая мне стаканчик из тех, в которых продают кофе. – Давай, что там надо сделать?
– Вот, наберите в него пару раз кипятка, – протягиваю ему шприц-дозатор.
Мужчина четко следует моим инструкциям и передает мне шприц, в который я набираю лекарство.
– А вот и вкусняшка, от которой тебе тут же станет легче, – воркую я, прикладывая к губкам кончик дозатора, и малыш, почувствовав сладкий привкус сиропа, тут же приоткрывает рот, позволяя мне потихоньку влить в него лекарство. – Какой ты молодец! – хвалю я его, целую в лобик и убираю шприц обратно в упаковку с сиропом.
– Поехали? – подает спереди голос Нурлан, уже успевший завести машину.
– Да, думаю, он сейчас уснет, хоть поспит, пока мы едем, – зачем-то говорю я.
– Главное, чтоб не орал, – вздыхает мужчина, за что мне хочется его хорошенько треснуть!
Ну что за невыносимый чурбан?! Где беспокойство за собственного ребенка? Его поведение просто не укладывалось у меня в голове!
К счастью, пухлик спит всю дорогу и не просыпается, даже когда мы поднимаемся в квартиру, и я, аккуратно раздев, укладываю его в кроватку.
– Вы не думали о том, чтобы обустроить для ребенка детскую? – вернувшись в гостиную с радионяней, завожу я интересующую меня тему. Мне было ужасно неловко каждый раз заходить в его спальню, особенно когда Нурлан был дома. – И что насчет поиска няни?
– В этом нет необходимости, после Нового года его тут не будет, – шокирует он меня своим ответом. – Тебе осталось проработать еще неделю, и вернешься в офис, – снимая пиджак и складывая его, продолжает он.
– То есть как это не будет? – не понимаю я. Куда он собирается его деть?!
– Я решил, что ему будет лучше у моих родителей, – пожимает он плечами, словно в том, чтобы отдать своего ребенка, не было ничего такого.
Я с трудом подавила свое возмущение и пошла на кухню за порцией кофе, чтобы немного успокоиться.
С каждым днем я понимала, какой дурой была, тратя свое время и силы на мужчину, который совершенно этого не заслуживал.
– Я возвращаюсь в офис, – заходит он следом. – И хочу, чтобы ты осталась ночевать. Я не знаю, что делать с болеющим ребенком, вдруг он раскапризничается ночью? Утешитель из меня так себе.
– Я не могу оставаться в квартире чужого мужчины, и вы это прекрасно знаете! – возмущаюсь я. – Это неприлично.
– Кому какая разница? Мы не дома. И у тебя никого нет, чтобы нужно было держать ответ. Твоя честь в полной безопасности, так что расслабься и не веди себя как ханжа, – лишь закатывает он глаза. – Я попрошу охранника перенести кроватку в гостевую, устраивайся там, пока Рустам болеет. Естественно, я оплачу тебе сверхурочные.
– У вас всё измеряется в деньгах? – не могу я удержаться от вопроса.
– Как и у всех. Деньги – лучший мотиватор, Малика.
Нурлан
Вернувшись вечером домой, я застаю странную картину. Малика, держа на руках плачущего ребенка, пытается убрать ужасный беспорядок на кухне. Зеленая субстанция неизвестного происхождения залила кухонную мебель и пол.
– Что тут произошло? – спрашиваю я в полном шоке.
– Слава богу, вы пришли! Вымойте руки и присмотрите за ребенком, пока я всё убираю, – требует няня таким тоном, что отказ не предполагается. – Я готовила ему пюре из брокколи и цветной капусты, но с блендера слетела крышка. Теперь надо готовить новую порцию и убраться тут.
– В шкафу полно этих пюре, – не понимаю я, зачем она вообще всё это затеяла.
– Вы читали их состав? Ничего полезного я там не вижу. А тут всё натуральное, тем более что он болеет, ему витамины нужны, – начинает она объяснять.
Поняв, что спорить бесполезно, мою руки, забираю недовольного Толстунчика в гостиную и устраиваюсь вместе с ним на диване.
– Ну как ты тут, малец? – смотрю на покрасневшее личико и трогаю лоб. Вроде не теплый.
Сам я терпеть не могу болеть, так что прекрасно понимаю его недовольство.
– У-у-у… – жалуется он на своем тарабарском, вяло лежа у меня на коленях.
– Голодный небось? – непроизвольно трогаю его маленькие пухлые пальчики, удивляясь, как из такого малышонка может вырасти полноценный человек.
– Вот, покормите его пока, я потом дам ему вечернюю дозу лекарства, – передает мне чашку с чем-то неаппетитным Малика.
– Может, ты сама? – предлагаю я, уже предвидя, как ребенок испачкает меня в этой непонятной жиже, ведь есть аккуратно он не умел. Вечно всё выплевывал и срыгивал.
– Мне нужно прибраться на кухне, пока всё не застыло, – качает няня головой и уходит, не оставляя мне выбора.
– И вот зачем ты выбрал эту несговорчивую вредину? Не мог остановиться на той милой старушке номер три? – ворчу я на сына, зачерпывая первую порцию зеленого нечто. Сам я терпеть не мог все эти овощи.
– Й-и-и-и, – тянет Толстунчик после первой пробной ложки, на удивление глотая с аппетитом и выглядя вполне довольным.
– Нравится? – приподнимаю в удивлении я брови и зачерпываю следующую ложку, которая с таким же успехом отправляется в его животик. – Ну и отлично, ешь. Раз есть аппетит, значит, всё не так плохо.
Мы как раз заканчиваем, когда няня возвращается в гостиную и просит:
– Напомните охраннику про кроватку, она всё еще в вашей комнате.
– Черт! Я забыл, – встаю я и под недовольным взглядом карих глаз передаю ей ребенка. – Сейчас сам сделаю.