Отчуждение

От волнения у меня вспотели ладони, но я боюсь даже на секунду отойти от компьютера, на полном серьезе ожидая от кота подрывных действий. К объемному файлу дневника прилагается короткая записка:

Моему поступку нет прощения, и я прошу лишь о снисхождении. Пользуясь своим служебным положением — техника в охранной фирме, которой доверились жильцы твоего дома — я несколько недель следил за тобой издалека, через многочисленные глаза видеокамер. И все это время во мне росло ощущение, что мы связаны. Мы оба — жертвы демонических сил, играющих с людьми, словно с куклами-марионетками. Мне жаль, что я не смог вовремя обуздать эту силу, когда мы впервые встретились лицом к лицу. Мне жаль, что пришлось причинить тебе боль, но я в тот миг был слишком напуган и взят врасплох. Однако по одному твоему взгляду, я понял, что не ошибся в тебе. Ты видишь мир моими глазами, а значит, можешь увидеть то, что вижу я, и понять с каким злом мне пришлось столкнуться. Боюсь, ты единственный человек на земле, кто может меня понять. С тех пор как темные фантазии только начали зарождаться в моей голове несколько лет назад, все время пока они зрели и росли во мне, мне казалось, что другие не могут не увидеть мрачного кровожадного зверя, живущего в моих внутренностях, пылающего в моих глазах. Но никто не видел, и никто меня не остановил. Ты первая и единственная, кто не смог находиться рядом со мной, не замечая очевидного. Поэтому тебе я хочу доверить мой дневник, летопись моего становления в качестве монстра и убийцы, посредством которой ты сможешь проникнуть на мой одинокий остров, где правит жестокая и могущественная паучиха. На суде надо мной никто о ней не узнает, равно как не узнает о моей борьбе с ней, в которой я безоговорочно проиграл. Но зная, что хоть один человек прочтет мой дневник и узнает всю историю полностью, мне легче принять заслуженные последствия моей слабости.

Я ссаживаю Микки на пол и некоторое время смотрю вперед невидящим взглядом. Кое-что начинает складываться в моей голове. Упоминание в тексте острова паучихи — как ключ, позволяющий наконец раскодировать и прочитать мое подсознание.

Последние дни были довольно спокойными, единственное, чем они были омрачены — это повторяющиеся кошмарные сны почти каждую ночь. Они оставляли после себя очень тягостное впечатление, но каждый раз забывались, стоило мне только поднять голову с подушки. Пересланный мне дневник позволил мне вспомнить все или почти все. Остров, отделенный от остального мира морем черной воды, мрачный и холодный, где одиночество и отчужденность ощущается особенно остро. Где единственное, о чем можно думать, это об утраченных возможностях, несбывшихся мечтах и неудовлетворенных желаниях. Бродя под деревьями по усеянной осенними листьями земле, я встречаю там только тени, а не самих людей. Тень того, кто три недели продержал меня в своем подвале. Тень того, в чьей груди живет огромный паук. Я разговариваю с ними. Они рассказывают мне о себе. Все так, как будто мы хорошие друзья и можем поделиться друг с другом самым личным.

И еще там есть Иззи. Этот странный пугающий меня человек, которого наяву я встречала всего лишь дважды в офисе Пилдика. В моих снах он никогда не попадается мне на глаза и мастерски уходит от погони. Но я знаю, что каждый раз он там, на нашем острове, наблюдает за нашими беседами и иногда вставляет язвительные комментарии. Теперь мне и не нужно его видеть. Я научилась чувствовать его появление толи по запаху, толи еще как-то.

Так что теперь, вспомнив все, я точно знаю, кто насылал мне кошмары наяву, кто присылал Его тень и сводил меня с ума, пока Мел пыталась вести со мной свою игру. Я знаю, кто все это время сидел в моей голове.

— Не делай ничего необдуманного, — советует Микки.

— Да, конечно, — отмахиваюсь я, тяжело дыша от сжигающей меня ярости.

— Гил предупреждал, что на работе у Пилдика рано или поздно все сходят с ума, — напоминает кот. — Этот Иззи псих. А сумасшедшие могут быть очень опасны, лучше с ними не связываться.

— Ну, похоже, я уже тоже дошла до нужной кондиции, — мой рот сам по себе растягивается в нервной улыбке. — Вот я уже и с котами разговариваю. Значит, я могут быть не менее опасна.

Микки на секунду задумывается.

— А если я пообещаю, больше никогда не разговаривать с тобой, ты забудешь об этом Иззи?

— Нет, — я встаю со стула и иду в свою спальню, чтобы помочь роботу вытащить ножи из матраса. Микки бежит за мной.

— Это крайне неразумно! — испуганно бросает он мне под ноги, как будто я собираюсь прямо с одним из этих ножей и пойти решать проблему. Конечно же нет. Я просто не позволю больше никому сделать из себя жертву. Я буду бороться с Иззи на его поле, бороться до конца!