Страница 2 из 64
Он не был красавчиком, в общепринятом понимании этого слова, но и конечно же уродливой его внешность назвать было нельзя. Приятное, притягивающее взоры девушек, правда слегка бледное, с синеватым оттенком век, лицо, хотя возможно это просто создавалось такое впечатление, из-за незагорелой кожи и черной, контрастирующей ей шевелюры.
Высокий, слегка покатый, лоб, греческий, немного великоватый, с горбинкой, нос. Тонкая верхняя губа, с темным пушком первых, пробивающихся усов, при улыбке открывающая белоснежные, крупные зубы и пухлая нижняя, при сжимании, образующая с верхней сестрой нитку бараньего упрямства. Широкие скулы — верный признак затаившейся где-то в глубине души, воли и целеустремленности, и довольно внушительный подбородок, называемый в народе: «Упрямый».
Несмотря на своего рода посредственность и инфантильность, во внешности было всё-таки, что-то в нем такое, что создавало впечатление существовавшего стержня внутренней интеллигентности, или наверно, точнее будет сказать, породистости.
Возможно, причиной этому были глаза. Ярко синие, с какой-то неестественной глубиной, и поволокой мудрости. Они смотрели на окружающий мир с поразительной жесткостью и несгибаемой волей, что совершенно нехарактерно для его шестнадцатилетнего возраста, и что заставляло отводить взор, даже арестовавшего его однажды полицейского.
Не сказать, что Федор был хулиган. Совсем нет. Просто характер он имел довольно авантюрный, за что частенько и страдал, от ремня отца, который тот применял с регулярным постоянством, частенько разрисовывая задницу сына, и пытаясь, таким образом, внушить уважение к общепринятым правилам жизни.
Не блистая особыми успехами в общеобразовательных дисциплинах, в школе, парень, однако, был довольно знаменит своими нестандартными выходками, и довольно колкими на язык шутками. Особую популярность он приобрел, когда угнал у собственного отца автомобиль. Глупейшая выходка, за которую ему было нестерпимо стыдно, и на которую он никогда бы не решился, если бы не спор с одноклассником, в присутствии красавицы Ленки, к которой испытывал чувства первой юношеской любви, и которую неосмотрительно пообещал вывезти за город, на шашлыки на машине.
Запланированный пикник не состоялся по причине дежурившего на выезде из города поста ДПС. В итоге, Федор, Ленка, и друг по проказам — Ванька с его подругой, веснушчатой хохотушкой Светкой, были безжалостно задержаны, и провели в полицейском участке шесть часов, пока стражи порядка разыскивали родителей, и составляли протоколы.
Наш герой еще к тому же отличился тем, что гнусавым голосом продекламировал небезызвестные стихи: «Сижу за решёткой, в темнице сырой», чем вызывал одобрительный хохот у сидящего в соседней камере-клетке мужика, самой бандитской наружности с выбитым зубом и огромным синяком под глазом, а так же явное раздражение у дежурившего за пультом капитана, нервно хватающегося за дубинку на поясе.
Итогом этого глупейшего приключения стали синяки на заднем месте, старательно нарисованные взбешенным отцом, и прозвище: «Отморозок», с придыханием и благоговейным шепотом, произносимое за спиной Федора учениками младших классов, провожающих парня восхищенными взорами.
Ну вот наверно и все. Хватит предисловий. Моих пояснений и описаний, перейдем, пожалуй, к самому дневнику, и окунемся в наше доисторическое прошлое, вместе с нашим героем:
Этот день начался обычно, так же, как и все предыдущие. Ничего странного и сверхъестественного, если не считать опоздание на первый урок по физике в школе, из-за банальной причины — крепкого сна и неработающего будильника.
Сегодня вечером он договорился встретится со Светкой в парке, и предстоящее событие, полностью заполняло сознание Федора, затуманивая мечтами разум и делая парня рассеянным. Это было уже не первое их свидание, и они даже целовались три раза, в подъезде дома, когда он провожал девушку до дверей квартиры, но от того не было менее желанным. Промечтав шесть уроков, и отвлекаясь от этого приятного занятия только на перемены, Федор вернулся домой. Пообедал разогретыми в микроволновке щами, сделал быстренько и нехотя уроки, и засел до вечера за подаренный отцом на день рождения ноутбуком, с головой погрузившись в очередную стрелялку.
Время пролетело быстро. «Вот почему так? Когда что-то интересное, то летит птицей, а когда делаешь что то нудное, то ползет черепахой. Несправедливо». — С такими мыслями он проглотил приготовленный матерью ужин, и чмокнув в щеку, буркнув на прощание: «Спасибо». Быстро переоделся, расчесал непослушные вихры волос у зеркала в прихожей, и выскочил на улицу.
До назначенного свидания оставалось еще полчаса, но ноги сами собой летели вперед и потому он добежал до места за десять минут, а потом ждал свою белокурую принцессу еще полтора часа. Так было всегда. Светка опаздывала постоянно, заставляя страдать сгорающее от любви сердце в томительных, еле бредущих по циферблату часов, минутах.
Потом долгое гуляние по аллеям парка, в обнимку, обхватив неуклюже, дрожащей рукой тонкую талию, и втягивая носом еле различимый запах духов, заставляющий трепетать сердце. Жаркие поцелуи нежных, податливых губ, с привкусом клубники, на прощание, у дверей квартиры. Затем, ставшее уже семейным ритуалом, выслушивание нотаций от матери за позднее возвращение домой и наконец сон, в мягкой, благоухающей свежестью чистого белья постели.
Сладкий, полный волшебных иллюзий юношеский сон, с непременными героическими свершениями. Победой над полчищами врагов и последующими за этим чествованиями на торжественных пирах великого героя Федора, совершившего какой-то уже забытый, потонувший и растворившийся в небытие морфея подвиг. Конечно же непременные объятия и поцелуи принцессы-девушки, в белоснежном подвенечном платье, ее восхищенные глаза и шепчущие слова благодарности, за спасение из лап злодея. Прекрасны эти юношеские, полные романтизма сны. Но вот пробуждение не всегда бывает таким приятным. Можно даже сказать жестоким бывает.
Глава 2 Старички поссорились
Сквозь утреннюю дрему Федор почувствовал неприятный дискомфорт. Стало как-то вдруг неудобно и жестко. Что-то надавило и закололо в боку, на котором он лежал. Прерывать сон совершенно не хотелось, поэтому он игнорировал такую мелкую неприятность. Также довольно резко похолодало. Причем спина замерзла, словно мама открыла форточку для проветривания комнаты, и сквозняк мурашками забегал по коже, а переднюю часть тела, наоборот, обогревало приятным пеплом. Такое ощущение, что юноша оказался на Черноморском пляже, под палящими лучами солнца, которое по странному стечению обстоятельств, светило только в лицо, игнорируя при этом все остальное слегка замерзшее тело.
— Мам, закрой пожалуйста окно. Дует. — Пробормотал он, не открывая глаз. И причмокнув по-детски губами, вновь попытался погрузится в объятия Морфея, перевернувшись на другой бок, и засунув ладони под щеку.
— Кхе. — Донесся до него приглушенный смешок.
Федор разлепил один глаз, и улыбнувшись увиденному, приняв странную действительность за видения непроснувшегося еще разума, вновь закрыл. Юношеский сон крепок, не просто вырвать из его лап посапывающего ребенка, а наш парень, как не кичился своей великовозрастностью, но был все еще по своей сути дитем.
— Какой сон. — прошептал он, блаженно потягиваясь и садясь на почему-то ставшей твердой постели, все еще не поднимая век, в попытке продлить удовольствия ночного отдыха. — Лес, костер, гномы, еще бы форточку кто закрыл. Мам, ты тут? — Он передернулся ознобом, и наконец открыл глаза.
Шок от увиденной ни как не ожидаемой действительности, разом парализовал и разум, и тело. У каждого человека, при таких нестандартных, обстоятельствах (и это еще очень мягко сказано — нестандартных), своя реакция. Кто-то неистово начнет себя щипать, до кровавых синяков, при этом крестясь двумя руками одновременно, кто-то, перебирая в прыжке ногами, рванет наутек, вопя: «Мамочка!». Но я думаю, что большинство, так же, как и наш герой, зависнет в ступоре. В этом нет ничего пред рассудительного. Никогда не знаешь, что предпримешь, когда испытаешь подобное, да еще столь неожиданно. Ведь ложась спать дома в теплою постель, вы наверняка не ожидаете, что проснетесь на голой земле, в предрассветном лесу у костра, в обществе улыбающегося гнома, и злобной Бабы Яги.