Прекрасное табу

— Он профессиональный боксёр. Мог тебя изувечить.

— Ничего, буду жить, — улыбнулся Стас. — Кроссы у него сильные, особенно правой, но я тоже вспомнил приёмы.

— Занимался боксом?

— Самбо с десяти лет. Бросил, когда занялся бизнесом.

— Чёрный пояс? — улыбнулась я.

Стас кивнул.

— Второй дан, — тронул пальцами нос. — Кажется, нос не сломал, — он усмехнулся, посмотрев мне в глаза. — Сто лет не дрался, тем более, из-за девчонки.

— Мой рыцарь, — чмокнула его в щёку, — пойдём, нужно обработать, — Стас стал снимать кроссовки. — Но как… что с Дэном?

— Не волнуйся он уехал. Отступил перед моими доводами, — снова усмехнулся.

— Смешно? Тебе смешно, а мне нет. Я вообще не знаю, что на него нашло. Он всегда был безобидным. Практически плюшевым мишкой. Никогда бы не подумала, что он способен на такое…

Стас остановил мою тираду поцелуем, и я расслабилась. Его руки заключили меня в объятия, которые моментально подарили спокойствие и ощущение полной защиты. Объятия сжимались крепче, и раздался пронзительный писк. Мы замерли, а я с удивлением посмотрела в глаза Стаса, тот заулыбался как ребёнок.

— Что это?

— Это… — он отпустил меня и из внутреннего кармана ветровки достал крохотного серого котёнка.

От умиления я расплылась в улыбке.

— Какая лапочка, — взяла в руки пушистый комочек с круглыми, ещё серо-зелёными глазками и коснулась губами мокрого носика. Котёнок снова пронзительно мяукнул, показав маленькие зубки и розовый ротик. Прижала малыша к шее и посмотрела на Стаса. — Как он вообще выжил в схватке? — удивилась я, что малыш не пострадал в драке, сидя в куртке Стаса. — Бедный малыш, тебе повезло, что не досталось от этих бугаёв, — наигранно, надув губки, сказала я.

— Я же не зверь какой-то, — улыбнулся Атаманцев. — Я его высадил, почувствовав неизбежное.

— Где ты его взял? — спросила, глядя в карие глаза мужчины, которые радостно искрились.

— Он абсолютно здоров, если ты об этом. Как назовём пацана? — спросил Стас, сняв ветровку и вешая её на вешалку.

— Надо подумать. Ой, а чем я буду его кормить сегодня? — засуетилась я, направляясь на кухню.

Стас достал из кармана баночку с мягким кормом для котят и протянул мне.

— Какой ты предусмотрительный, — улыбнулась.

Пока я накладывала малышу еду в блюдце, Стас, прислонившись плечом к стене, наблюдал за мной.

— Теперь кот у нас есть, осталось приобрести дом, — серьёзно сказал он.

Поглаживая котёнка по спинке, пока он с жадностью ел, вскинула на Атаманцева удивлённый взгляд. Стас улыбался, засунув пальцы в карман джинс. Белая футболка обтягивала его стройный торс, а чёлка, небрежно упавшая на лоб, придавала ему мальчишеское очарование. Тёплый взгляд пронзительных глаз пробирал меня до самой души.

— Какой дом?

— Наш дом, в который первым войдёт этот малыш. Забыла о примете?

Сердце забилось в рваном ритме от его слов. Волнение охватило меня, и я опустила глаза на пушистого котёнка. Совсем не ожидала такого поворота, тем более, после сегодняшнего. Я встала и направилась в ванную за аптечкой.

— Ты торопишься, Стас.

Он задержал меня, когда я проходила мимо. Обняв рукой, пальцам второй заправил мои волосы за ухо. Нежный взгляд смотрел словно в самое сердце, и мучительное чувство царапнуло меня изнутри. Совесть? Стыд? После появления Соколовского, который снова перевернул мою жизнь, меня почти не покидало ощущение, что только зарождающиеся чувства между нами могут оборваться в один миг. Стас тронул большим пальцем мои губы, посмотрев на них. Снова вернул взгляд на мои глаза.

— Поторопился я семь лет назад, а сейчас я уверен, как никогда…

— Стас… — попыталась его остановить.

— Послушай меня, — перебил меня. — Я много думал. Я давно уже не мальчик, Сонечка. Прожил достаточно, чтобы ясно разбираться в своих чувствах и ощущениях. Я хочу быть с тобой, всегда.

— Стас, мы почти не знаем друг друга. Сколько прошло, как мы сблизились? Месяц? Меньше?

— Я узнал тебя раньше, — парировал Стас. — С того момента как ты пришла в мою компанию, я наблюдал за тобой и оценил твои личностные качества.

— Это не серьёзно, Стас. Ты же не о работе говоришь, — я начинала нервничать, словно испугавшись чего-то. — Мы говорим совсем о другом.

Я отстранилась от него, чтобы всё же взять аптечку.

— Ошибаешься, — сказал он мне в спину, когда я зашла в ванную, а он за мной. — То как человек показывает себя на работе, в коллективе очень хорошо характеризует его.

Открыв коробочку, смочила ватный диск хлоргексидином, и показала Стасу, чтобы он присел на бортик ванны. Я стала промакивать его ссадины.

— Ты женат. У тебя есть дочь. О каком общем доме ты говоришь?

— Я развожусь. Знаешь, я уже присмотрел для нас несколько домов, — улыбнулся он. — В субботу едем смотреть.

— Ты меня совсем не знаешь, — продолжала я возражать, вытирая кровь с его губы.

Стас сжал руками мои бёдра и, приблизив к себе, стал их нежно поглаживать, пока я обрабатывала его лицо и вытирала кровь.

— Знаю. Я знаю тебя сейчас, а прошлое не важно. Для меня важнее то, что я чувствую рядом с тобой. Ты вернула меня к жизни. С тобой всё стало другим. Моя радость, — Стас стал покрывать поцелуями мои ключицы, шею, прижимая к себе и лаская руками, — моё вдохновение… наслаждение… тепло… нежность. С тобой всё пропитано чувствами и эмоциями, — Стас улыбнулся. — Я даже не могу подобрать слов, видишь? Словно разум теряю рядом с тобой.

— Именно, — снова возразила, положив ладони ему на плечи. — Не думаешь, что ты просто не можешь сейчас всё трезво оценивать? Что потом может наступить разочарование?

— Я чувствую, что этого не будет.

Я усмехнулась и с иронией сказала, продолжая обрабатывать его ссадины:

— Когда делал предложение жене, тоже так думал, но интуиция тебя подвела.

Стас вздохнул и серьёзно парировал:

— То, что я чувствую сейчас невозможно даже сравнить с тем, что было тогда.

Его слова ударили в грудь тёплой волной. Я обхватила ладонями щетинистые щёки и внимательно вглядывалась в карие глаза, которые переливались огнём желания. Медленно осыпала лицо мужчины лёгкими касаниями губ. Стас продолжал шептать и целовать меня в ответ:

— С каждым вздохом, единым на двоих, осознаю, что уже не смогу без тебя ни дня.

Его ласки становились настойчивее и горячее. Губы уже обжигали кожу на шее, а щетина, царапая её, поднимала во мне трепет и горячее желание. Мои руки гладили его в ответ, тело распалялось всё сильнее от охватывающего возбуждения. Наше дыхание учащалось, сердца ускорялись, а руки становились нетерпеливее. Мой халатик был уже у ног, и Стас покрывал поцелуями мои плечи, шею, пощипывая кожу губами и легонько покусывая.

— Мне с тобой так хорошо… с тобой я чувствую себя настоящим… живым… Ты пробуждаешь во мне ненасытную страсть одним взглядом, одним взмахом ресниц, движением тела. А главное — нежность. Мне хочется дарить тебе её… Соня… — рвано шептал, целуя шею и стягивая с плеч бретельки шёлкового топа. — Девочка моя… Сонечка… Моя…

Я была уже возбуждена настолько, что мне не терпелось ощутить его горячее, крепкое тело на себе, в себе. Подцепив край его футболки, я потянула её вверх и, сняв, кинула на пол. С наслаждением скользила пальчиками по горячей, гладкой коже сильных плеч, спины, ощущая его крепкие мышцы, и отдавалась его ласкам.

— Твоя… твоя… — сбивчиво шептала, запустив пальцы в его тёмные волосы, когда он припал к груди, лаская соски языком, засасывая их, срывая с моих губ сладкие стоны.

Я всегда очень быстро возбуждалась, но с этим мужчиной я испытывала что-то неповторимое, то, что не поддавалось описанию. Мне хотелось в него врасти, слиться с ним, стать единым целым, ощущать его каждой клеточкой тела, отдаться не только телом, а полностью без остатка.

Стас встал и, подхватив меня, понёс в комнату. Я обхватила его ножками, и мы целовались чувственно, страстно. Он уложил меня поперёк кровати и, не переставая ласкать руками, покрывать горячими поцелуями, снял с меня шёлковые шортики и топ пижамки. В его руках я вообще переставала понимать где я нахожусь, время для меня останавливалось. Кроме нас, нашего дыхания, стука сердец и наслаждения для меня всё вокруг переставало существовать.